Владимир Четвериков - Вечный двигатель Страница 5

— Значит, в принципе Назар все же изобрел вечный двигатель? — обрадовался я.

— Ну, не совсем так. Ведь энергия здесь не возникает из ничего: Назарово колесо берет ее у Земли, которая, естественно, будет терять при этом свою гравитационную энергию. Но эти потери невозможно было бы заметить и через миллионы лет работы тысяч таких колес! Что же до Назара, то он, конечно, не подозревал, что впряг в упряжку гравитацию, и потому объяснял работу своего колеса действием магнитов. Разумеется, это только мои догадки…

В следующий раз я зашел к Борису Николаевичу через полмесяца, уже без звонка, на работу. В клетушке вместе с ним сидели две девушки. Они, как по команде, прервали свою писанину и уставились на меня. Одна из них фыркнула и шепнула что-то на ухо другой. Та тоже подавилась смешком и покраснела. Баранову, видимо, все это было не по душе. Он быстро вышел со мной в коридор.

— Ничего не выходит с экспедицией, — огорченно признался он. — Только посмешищем для всей лаборатории стал. Но я дождусь отпуска, и мы с вами двинем туда «диким манером». Договорились?

Вот почему однажды июльским вечером две фигуры с рюкзаками на плечах тащились к заброшенной заимке. Еще издалека я услышал завывание моторов, и сердце у меня сжалось от недоброго предчувствия. Заимка уже не была заброшенной. Там стояли вагончики, земля кругом была изрыта, а тракторы и бульдозеры возились возле самого оврага. Не сговариваясь, почти бегом, мы ринулись к оврагу.

Назарова сруба уже не существовало, На месте проходил глубокий ров, и только старые, источенные временем бревна напоминали о нем. Измочаленные под колесами механизмов, они валялись на склоне.

— Мелиорацию проводим, — объяснил солидный молодой бригадир. — Такие богатые земли, а все захламлено, заболочено. Тут до революции богатые урожаи брали. После нас снова поля будут.

— А что же вы сделали со срубом? — накинулся на него Борис Николаевич.

Тот удивленно посмотрел на него.

— А что с ним делать? Бревна, что покрепче, в дело пустили. Колесо там стояло, так мы его не тронули — вон, на пригорке валяется. Настоящая музейная редкость. До чего добротно сделано!

Мы не слушали. Колесо нас интересовало меньше всего. Мы уже догадывались, что самое ценное — плиты, изготовленные Назаром, — исчезло бесследно.

— В металлолом сдали, — подтвердил бригадир. — Сразу перевыполнили план по сдаче цветного металлолома. А куда еще их девать?

Как мы возвращались домой — лучше не вспоминать. Остается досказать немного. Диссертация Бориса Николаевича горит. Он забросил ее и целыми сутками возится со сплавами, пытаясь повторить удачу Назара. И каждое лето мы проводим отпуск на заброшенной заимке, где сейчас колосятся хлеба. Мы просеяли уже тонны земли на отвалах, надеясь отыскать хотя бы следы удивительного сплава. И я верю, что когда-нибудь нам повезет. Кто ищет — находит.