Василий Щепетнев - Ночная стража Страница 5

Петров подсветил табло часов. Третий час! Но красота, красота. Погасшая луна и мириады звезд.

Он встал, прошелся до ворот, похлопывая бока руками. Дрожь прошла, но захотелось спать. В Раптевке - ни огонька. Может, кто и смотрит в небо, а скорее - спят. Страда, люди на полях выкладываются.

В пруду сверкнул огонек - отразился выползший краешек луны. Тут же подул ветер, разгоняя дрему.

Надо поменять скамейку - луна успела переместиться. Не проблема, скамеек в парке дюжина, и все для него одного.

Не успело новое место согреться, как шаги, торопливые, пришаркивающие, вплелись в начинающую оживать ночь. Скрипнули ворота (пора смазать петли!), человек прошел к дому и забарабанил в стеклянную дверь веранды.

Под этот стук Петров подошел к ночному гостю.

- Кто там?

Тот обернулся. Опять он, Петр Семенович.

- Это вы, доктор? Я насчет... насчет племянника... Посмотрите его, пожалуйста, ему хуже...

- Только возьму саквояж.

Пять минут спустя они входили в село.

- Что стряслось?

- Поначалу ему полегчало, рука не болела, и пятно вроде замерло. Он таблетки ваши выпил и спать лег. А ночью я проснулся, слышу стонет. Зашел к нему, рука вся серая, на шею ползет, щеку, грудь. Вот я и прибежал.

Они подошли к двухэтажному дому, добротному, каменному.

- Минуту погодите, я собаку привяжу, - хозяин распахнул калитку. - Джек, Джек! Где ты там! Что с тобой, псина?

Послышался лязг цепи, собака заскулила и - смолкла.

- Проходите, доктор.

Дорожка вела к дому, рядом с ней проволока, вдоль которой на цепи с кольцом могла бегать собака. Сейчас она, большая овчарка нечистых кровей, насколько можно было разобрать при свете ночи, жалась к хозяину.

Хозяин нагнал у крыльца.

- Я не запирал, открыто, - и прошел вперед, везде включая свет на веранде, в коридоре, в комнатах.

- Где же больной?

- Наверх подняться надо.

Лестница, короткий коридорчик привели к небольшой комнатке, почти пустой, одна раскладушка, укрытая одеялом, стул, одежда на спинке, пепельница на полу с одиноким окурком да в подсыхающей лужице самогона опрокинутая бутылка.

- Так где же?

- Был... - пенсионер немного растерялся. - Сейчас посмотрю, может, отошел куда...

Скрип половиц, хлопанье дверей.

Петров спустился вниз. Здесь было что-то вроде холла - с пустой каминной пастью у одной стены, диваном у другой, в центре столик и пара кресел.

Из двери выглянул хозяин:

- Я на улице гляну.

Петров сел в кресло, полистал лежавший на столике журнал (им оказался "Порядок"), зевнул. Спать хочется. Он слышал, как хозяин зовет "Сергей, Сергей!", рычание собаки, но сон одолевал. Нужно встать.

Наверное, он все-таки заснул, но звук отворяемой двери застал его поднимающимся из кресла.

- Нет нигде. Куда он мог деться?

- Вы меня спрашиваете? - на часах - четыре. Ночь на исходе.

- Нет. Сам не пойму... Одежда ведь здесь.

- Рассветет, тогда и поискать можно будет.

- Да, да.. Наверное, он еще выпил и отсыпается где-нибудь... Вы извините, нехорошо получилось... Я через пару часов пойду, поищу...

- Найдете - зовите, - Петров пошел к двери.

Через десять минут он лежал в постели.

Спать, спать, спать...

8

Пес безучастно смотрел на Петрова. Да, восточноевропейская овчарка.

Он еще раз нажал кнопку звонка.

- А, доктор! Знаете, этот паршивец действительно напился. Напился и решил прогуляться, за ночь отмахал до Князева и оттуда утром позвонил, что уезжает домой.

- Без штанов?

- Ну, он в спортивном костюме был. Уезжает, и пусть себе. Меньше хлопот.

- А болезнь? Он же болеет.

- Говорит, лучше стало, спасибо. Если что, в городе обратится.

- Откуда он?

- Сергей? Из Москвы, в метрострое работает. Им много сейчас работы...

Запах цветов - как в парикмахерской. Слишком резкий, душно становится. Овощи, если и растут, то за домом. Зато яблони постарались по всем дворам. Яблочный год.

- С фруктами что делаете?

- Что с ними делать, в землю зарываем. Удобрение под цветы.

Петров оглядел дом.

- Нравится? Все сбережения на него потратил, и пота не жалели я и жена. Всю жизнь по военным городкам, знаете... Думали, уйду в отставку, заживем, детей приглашать будем. Теперь один пользуюсь.

- Дети далеко?

- Дочь в Москве замужем, сын на флоте, Тихоокеанском. Дочь пишет, продавай дом да приезжай. Как продашь? Кого сюда заманишь? Вот и развожу цветы. Хотите?

- У меня сейчас усадьба целая.

- Какие места загубили. Знать бы раньше...

Петров прошел метров сорок, оглянулся. Прислонясь к ограде, отставник смотрел ему вслед - или просто смотрел куда-то, видя свое, счастливую осень жизни с женой и детьми в собственном доме.

На берегу пруда привычно стоял рыбак. Ловись рыбка, большая и маленькая, с плавниками и лапками. Петров подошел.

- Клюет?

- Маленько.

- С ножками попадается?

- Бывает. И с ножками, и тремя глазами. Мы таких кошкам...

- А остальную себе?

- Что же еще жрать? Зараженная она, рыба? Так мы все тут зараженные, и животина, и люди. В пруду, правда, я да Кузьмич ловим, остальные на речку ходят, на речке уродной рыбы и нет почти. Мы-то старые, тяжело, четыре версты, да и чего нам бояться. Одно помирать, лишь бы скорее, по людски, пока сами нечистью не обернулись.

- Как это - нечистью?

- Просто, к слову. Болеют многие. Сын у меня - тоже... Он в соседнем селе живет.

- Чем?

- Говорят - белокровие... - старик равнодушно смотрел на поплавок.

Петров поднялся на дорогу.

Сын ведь. Но, может, со скуки сочиняет?

После обеда в сон потянуло неудержно - прошедшая ночь давала знать.

9

Стук громкий, настойчивый. На часах - половина шестого. Тяжело просыпаться к вечеру.

Он вышел на веранду.

На пороге стоял милиционер.

- Петров Виктор Платонович?

- Да.

- Лейтенант Фроликов. По делу к вам.

- Болеете?

- Нет. Мы тело обнаружили, труп. Осмотреть надо. Все равно в районе судмедэксперта нет...

- Сейчас, приведу себя в порядок.

Побриться? Почему бы и нет?

- Куда теперь?

- Недалече.

У ворот ждал "козлик", шофер повел машину к погосту.

- Час назад нам позвонили, отсюда, из Раптевки. Старушка на тело наткнулась.

У церкви машина затормозила. Два милиционера стояли у стены.

- Нам сюда.

Несколько шагов, и Петров увидел мужчину, лежащего вниз лицом.

- Можно трогать?

- Да, мы сфотографировали...

Он коснулся шеи лежавшего. Пульса, конечно, нет. Но еще теплый.

Медленно повернул труп на спину. Камень, наполовину вросший в землю, проломил череп, изуродовал лицо.

Работа наша такая...

Через десять минут он докладывал лейтенанту:

- Смерть наступила три-четыре часа назад, наиболее вероятно - в четырнадцать тридцать, плюс-минус четверть часа. Причина падение с высоты.