Селия Фридман - Черные Земли Страница 5

И они вошли в город.

Город оказался страшным, просто-напросто чудовищным местом: здесь у Йенсени сразу же закружилась голова, она почувствовала испуг и слабость. Дома были высокие, стены толстые, и они так тесно лепились друг к дружке, что, проходя по улице, она поневоле вспоминала о том, как пробиралась по долине демонов, надеясь лишь на то, что земля сама собой не разверзнется под ногами. У домов тоже, как выяснилось, имеются голоса - и очень громкие, - и хотя она старалась не слушать их, полностью отключиться от этих стенаний ей не удалось. Иногда она случайно прикасалась к какой-нибудь стене - и тут же до сих пор сочившиеся оттуда по капле голоса поднимались до настоящих воплей, как будто всю историю этого дома спрессовали, втиснув в одно-единственное мгновение. Противоречивые обвинения, мелкие ссоры, однажды даже ярость мужчины, с мечом набросившегося на соседей... Все это было страшно, слишком страшно, и она не могла устоять под таким напором, не говоря уж о том, чтобы противостоять ему. Один раз проходившие по улице горожане оттиснули ее спиной к витрине мясной лавки - и восприятие ничем не прикрытых страданий бессловесной скотины настолько поразило девочку, что она, заплакав, обессиленно опустилась на колени. Дальше она идти уже не смогла. Тогда Дэмьен взял ее на руки и какое-то время пронес - и ей так понравилось лежать у него на груди, окунаясь в исходящее от него тепло... и конечно же пытаясь закрыться ото всех этих чудовищных голосов, чтобы не чувствовать кроющихся за ними страданий.

Ради своих спутников Йенсени надо было продержаться, и она понимала это. Даже не зная цели их путешествия на юг, она понимала, что прибыли они сюда осуществить некую судьбоносную миссию, а ее собственное включение в состав отряда явно снижает их шансы на успех. И девочка изо всех сил старалась не быть обузой. Но толпа! Но голоса! Узкие улицы, казалось, притягивали и впитывали солнечный свет, отражая и усиливая и его яркость, и присущий ему грохот, и все это было совершенно невыносимо. Иногда Йенсени просто-напросто переставали слушаться ноги, она застывала посредине улицы, ее начинало трясти, а толпа, подобно реке, обтекала ее, раздваиваясь направо и налево. Тогда к ней подходила Хессет и шептала ей что-нибудь на ухо, какие-то слова на родном наречье, которых девочка, разумеется, не понимала, а понимала она только то, что такими словами утешают детей, утешают маленьких ракхене, когда тем бывает грустно и одиноко. И эти слова утешали и ее самое. Иногда же, когда Сияние становилось особенно сильным, она останавливалась лишь затем, чтобы послушать эти слова, и даже не пыталась идти дальше, пока прикосновение деликатной руки священника не напоминало ей о необходимости продолжить путь. И даже тогда, даже после этого, слова Хессет оставались с нею, - и девочке казалось, будто это маленькие ракхи играют в высокой траве. И это уменьшало ее страх и смягчало одиночество. Если бы только она могла навсегда спрятаться в руках у Хессет, вот это было бы счастье! И чтобы та не умолкала... А города со всеми его ужасами, напротив, было бы и не видно и не слышно.

В конце концов, дойдя до какого-то многоэтажного здания, путники по знаку Дэмьена остановились. Это был довольно старый дом, и, хотя его жильцы щеголяли в ярких праздничных нарядах, краска на стенах давно облупилась, ступени крыльца покосились, а колонны, казалось, были готовы рухнуть в любое мгновение. Девочка поплотнее прильнула к Хессет, стараясь не слышать голосов, которые переполняли дом.

- Ты думаешь? - спросила ракханка.

Священник уныло кивнул:

- Местечко, конечно, малосимпатичное.

Затем он поднял руку и быстро начертал пальцами в воздухе какой-то знак; Йенсени содрогнулась так, словно ей в тело впились одновременно тысячи иголок. Хессет встревоженно поглядела на девочку.

- Болтать они не станут, - пробормотал Дэмьен, после чего вся компания все-таки вошла в дом.

Большой холл, в котором они очутились, был столь же обшарпанным, как и фасад здания. На дорожки было больно ступить, но все же Йенсени пришлось пойти на это, лишь бы не отходить от Хессет ни на шаг. Нечаянно она наступила на полусмытое бурое пятно - и едва не задохнулась от мучительной боли в боку; лишь рука Хессет удержала ее от того, чтобы опуститься наземь. "Асст", - шепнула загадочное словечко ракханка, и Йенсени сразу же стало самую малость полегче. Но теперь она шагала медленно и настороженно. И когда ковровая дорожка закончилась, пол сразу же стал гораздо лучше - он не так сохранял человеческую боль, как толстая ткань. Девочка замерла, сдерживая дрожь, пока Дэмьен договаривался не то с хозяином, не то с приказчиком. Наконец сделка была заключена; священник расстался с пригоршней монет, получив взамен связку тяжелых ключей. Хозяин или приказчик уже собрался было уходить, но тут ему на плечо легла тяжелая рука священника.

- И никаких вопросов, - невозмутимо приказал Дэмьен, и Йенсени почувствовала, как в ее тело вновь впились иголки. На мгновение что-то произошло и с хозяином, затем он утвердительно кивнул.

"Творение, - подумала девочка. Пробуя на звук новое для себя выражение, пытаясь всесторонне понять его. - Он применил Творение".

Они поднялись по лестнице.

Коридоры здесь были мрачными, узкими и низкими, но для Йенсени они все равно обернулись радостной переменой к лучшему. Она застыла посреди коридора, пока Дэмьен возился с ключами, примеряя, к какой двери подходит какой. В конце концов все сработало, и он пригласил своих спутниц в номера.

Хессет со вздохом сбросила с плеча тяжелую сумку.

- Как же плохо без лошадей.

- В самую точку, - согласился Дэмьен, повторив ее движение. - Но тут уж ничего не поделаешь.

Йенсени посмотрела на него:

- А вам самому разве не вредно управлять людьми подобным образом?

На мгновение наступила тишина. Девочка услышала, как Дэмьен сделал глубокий, медленный вдох. После чего спросил:

- А что ты, собственно говоря, имеешь в виду?

Она тщетно попыталась найти слова. Но сама концепция его магического действия была ей совершенно чужда и, соответственно, не поддавалась определению.

- Вы говорили, что ваш Бог не дозволяет использовать Фэа для подчинения людей... только для лечения и тому подобное. Но разве того человека внизу вы не взяли под свой контроль? - А поскольку священник ничего не ответил, она добавила: - Когда приказали ему: "Никаких вопросов".

И вновь он ничего не ответил. Вслух. Но она услышала его слова столь же отчетливо, как если бы они и впрямь прозвучали. Они были у него в глазах, во всем теле, в дыхании.

"Как ты об этом узнала?"

Затем Дэмьен подошел к ней и присел на корточки, чтобы не подавлять своим ростом. Взгляд прямо в глаза был очень приятен. Да и сами глаза у него были хорошие - карие и теплые. Девочка прямо-таки почувствовала, как исходящее из них тепло овевает ей лицо.