Эрик Рассел - Без прикрытия Страница 5

– Обычное дело, – заметил Би-Нак. – И все-таки – отчего они отсталые? Ведь они – цари местной природы, разве не так?

– Они относительно неважны в данном мироустройстве, – объявил Ид-Ван. – Без сомнения, каким-то образом они служат этим деревьям или присматривают за огнем. Словом, положение, что и говорить, – незначительное.

– Сидеть верхом на куче собственного дерьма – мало сказать, что положение незначительное, – брякнул Би-Нак, обращаясь главным образом к самому себе. – Я стану только счастливее, когда мы сожжем один из их городов, а лучше – десяток или полсотни. Засечь, как они среагируют, – и домой, со свежими новостями. Что-то так домой тянет, не хочется даже дожидаться победного конца и возвращаться в составе основного флота.

– Разведчики к осмотру построены? – поинтересовался Ид-Ван.

– Уже ждут, капитан.

– Порядок. Я осмотрю их немедленно. – Он двинулся к задним каютам и осмотрел двадцать ригелианцев, выстроившихся вдоль стены. Два тела выставили здесь же – для сравнения.

Ид-Ван отобрал восемь бойцов, после чего оставшиеся двенадцать обрели свои формы. Восьмерка избранных была хороша, на диво хороша. Четверо Джонсонов и четверо Гриров.

– Это довольно простая форма для дубликации, – прокомментировал Би-Нак. – Лично я смог бы ходить в ней до конца дней.

– Я – тоже, – согласился Ид-Ван и обратился к ряду двуруких бронзовокожих двуногих, которые в любую минуту могли стать всем, чем он пожелает. – Помните главное и неукоснительное правило: ни при каких обстоятельствах не менять формы, пока ваша задача не выполнена. До тех пор вы обязаны оставаться точно в такой же форме и обличье, и даже под угрозой разрушения.

Всем своим видом бойцы выразили понимание.

Он продолжил:

– Высадка перед рассветом. Затем незаметно сливаетесь с остальным народонаселением пробуждающихся к жизни городов. После чего действовать по традиционному плану: вытряхивать все полезные сведения, которые можно собрать, не вызывая подозрений. Особый интерес представляют детали вооружения и источники энергии. В здания не входить, пока ни уверитесь, что это не потребует изменения формы. Не заговаривать и по возможности не поддаваться на провокации к разговору. В крайнем случае, отвечать, имитируя различные речевые образцы.

Ид-Ван проследовал вдоль ряда выстроившихся разведчиков.

– Ну, и самое главное – будьте осмотрительны. Один может выдать всех. Помимо прочего, вас восемь, и потеря бойца в любом случае не останется незамеченной для отряда.

Они вновь кивнули в ответ, человекообразные двуногие, но с бушующим внутри пламенем ригелианцев.

Вместо напутствия капитан сказал:

– В случае крайней необходимости немедленно оставлять выполнение задания и скрываться до времени возвращения. Всем быть в соответствующих точках высадки в середине следующей ночи. Оттуда вас заберут. – И подчеркнул особо: – До тех пор – ни в коем случае не изменять формы!

Они не стали этого делать. Ни на волосок не изменились, когда меж полуночью и восходом бесстрастно заполнили десантный отсек разведшлюпки. Ид-Ван тоже был здесь, дабы произвести последний досмотр. Каждый шагал в той же манере, что и мертвые экземпляры планетной фауны, схожим образом болтал руками, правил корпусом и двигал мышцами лица. На плечах каждого красовался ранец, укомплектованный инопланетной амуницией вкупе с миниатюрным стрелкометом.

Разведывательный шлюп поднялся над деревьями, унося восьмерку смелых прочь. Несколько живых существ в кронах деревьев подняли легкий переполох, сопровождаемый сигналами тревоги.

– И ни одного чужого корабля в ночи, – пробормотал Ид-Ван, поднимая взор к небесам. – Ни одного ракетного следа среди звезд. Они не удосужились изобрести ничего, кроме этих воздушных увальней, что попались в облаках еще на подходе к планете. – Капитан хохотнул. – Мы отберем у них планету, точно плод карда у раззявы-нодуса. Уж больно все легко, больно элементарно. Временами просто кажется, что немножко трудностей сделали бы работу только интереснее.

Би-Нак зевал, изредка бросая к звездам свой невыспавшийся, равнодушный взор. Два дня и ночи на беспрерывном дежурстве с неугомонным Ид-Ваном утомили его.

Включив маяки передатчиков, Ид-Ван осмотрел контрольные сферы, настроенные на всех удаляющихся разведчиков. В каждом шаре горело яркое пятнышко жизненного свечения. Он наблюдал за тем, как сжимаются эти пятнышки, исчезая вдали. Чуть погодя шлюп вернулся, и пилот доложил об успешной высадке. Пятнышки продолжали светиться без изменений. Никто не двинулся с места, пока солнце не вонзило в небо свой первый луч с востока.

Поместив второй опустевший стакан на поднос, Оли Кампенфельдт хмуро посмотрел в окутанное ночной мглою окно и произнес: – Уже два часа как стемнело. Они ушли на весь день. Ни завтрака, ни обеда, ни ужина – ничего. Мужик не может без ничего. Что-то мне это не нравится.

– Да и мне, признаться, тоже, – присоединился другой. – Может, в самом деле, что-то стряслось?

– Если кто-то из них сломал руку или того хуже – шею, другой давно бы прибежал позвать на помощь, – размышлял вслух еще один. – Кроме того, будь это кто другой, я бы давно пустился на поиски. Но мы же все знаем этих охламонов. Уже не в первый раз Джонсон и Грир выбираются в джунгли. Видно, у них головы отравлены после киношек про Тарзана. Это же просто пара здоровых переростков, у которых каждый бицепс с ляжку, а ума столько, что под наседкой найдешь больше.

– Джонсон – не ребенок, – возразил первый. – Он бывший морпех-тяжеловес, который все никак не отвыкнет, что у него за плечами нет парашюта. Еще не напрыгался.

– Да, вероятно, они просто заблудились. Заплутать не сложно, особенно когда есть такое желание. Четыре раза я ночевал за пределами лагеря и все…

– Не нравится мне это, – твердо оборвал его Кампенфельдт.

– Ну, хорошо – тебе это не нравится. И что ж ты собираешься делать? Позвонить копам?

– Здесь нет телефона, как тебе не хуже моего известно, – отвечал Кампенфельдт. – Кто станет тянуть провода в такие дебри? – Он задумчиво вытер лоб. – Даю им время – до утра. Если они не вернутся на рассвете, я отправлю Сида на мотоцикле, чтобы сообщил лесникам. И никто не станет говорить, что я отсиживал задницу, махнув на все рукой.

– Сказал – как отрезал, Оли! – одобрил один из слушателей. – Ты приглядываешь за детьми природы, а они – за тобой.

Раздалось несколько смешков, правда, беззлобных. Через полчаса Джонсон и Грир были преданы забвению.

Полдень только-только вступил в свои права, когда в капитанскую кабину ворвались операторы слежения. Они настолько забылись, что не потрудились даже воспроизвести формы Ид-Вана. Оставаясь шарообразным и бледно-розовым, старший этой тройки выпалил, неистово жестикулируя: