Игорь Росоховатский - На Дальней Страница 5

Он вернулся через месяц и узнал, что она работает в музее. Не поверил, что это насовсем, поехал к ней.

- Мы уже обо всем поговорили месяц назад, - сказала она.

В ее глазах блестели голубьте звезды (потому что лед голубой). Он подавился невысказанными словами. "Нельзя было уезжать. Надо было тогда же, сразу переубедить. За это время решение созрело, застыло, оформилось, как студень. Когда же я совершил первую ошибку?"

Он так и не смог определить этого. А теперь знает. Непоправимую ошибку он допустил, когда поставил себя на ее место и представил, каково ей будет. По сути дела, он представил, каково было бы ему, и толко. Разве она не думала совсем по-иному, чем он, и не чувствовала по-иному? Она была другим человеком, и ставить себя на ее место - это значило то же, что ставить себя на место цветка или обезьяны: много ли он поймет? Она не вспоминала ни марсианских пустынь, ни каменных цветов, -она наслаждалась Землей, безопасностью, уютом. "На Земле у меня не было ничего важнее, чем понимать ее и других. И снова я отправился в космос, чтобы найти и понять совсем иных, чем мы, существ. Я загрузил в свою память десятки линко-сов, всевозможных кодов, которые должны были облегчить нам понимание обитателей других планет. Но ведь с ней мы говорили на одном языке и дышали одним воздухом, занимались одними делами, а я так и не понял ее. Ни ее, ни многих других, хотя часто мне казалось, что понимаю... Как же я смогу понять дальниан? Не прав ли Ким, говоря о мухах и орлах?"

Волны убаюкивали его. И, засыпая, он спросил себя:

"Почему мы здесь так много вспоминаем? Почему ойи заставляют нас делать это?"

* * *

Они все проснулись одновременно: отдохнувшие, бодрые. И окружающее показалось другим, больше не пугало. Только Роберт хмурился, мучительно вспоминая, наяву или во сне видел дальнианина, склонившегося над Световым.

Люди больше не удивлялись внезапному появлению дальниан.

- Если хотите, поведем вас в гости к одному из наших ученых, предложил Ул.

Это было как раз то, о чем Светов думал совсем недавно. Желания людей осуществлялись на планете Дальней с поразительной быстротой и, может быть, поэтому не доставляли землянам настоящего удовлетворения.

- Благодарю. Мы принимаем приглашение, - сказал Светов.

Роберт повел на него косым испытующим взглядом. "Кто это говорит? Он или тот, что поселился в нем? - думал Роберт. - А могу ли я теперь доверять самому себе? Уверен ли я, что мне это не приснилось ? Они совершили надо мной самое худшее - отняли веру в себя..."

Земляне вслед за хозяевами планеты вышли из здания. Роберт оглянулся. "Как в таком маленьком здании размещается столько комнат? - подумал космонавт и заметил, что оно становится больше, растет на глазах. Хорошо, что мы еще не потеряли охранительной способности удивляться. Иначе нам конец..."

Светов шел рядом с А, глядя под ноги. Трава, настоящая земная зеленая травка покрывала грунт. Впереди виднелось сооружение, похожее на улитку.

- Памятник создателю, - сказал Ул.

Земляне подошли поближе и остановились. Волнение охватило их, перешло в трепет восторга. У Вадима влажно заблестели глаза. Ему показалось, что он видит, может охватить взглядом огромное пространство и столетия времени. Роберт прищурил глаза - так ослепляло сверкание. Он слышал, как звучат причудливо изогнутые линии, гармония форм переходит в музыку.

"Памятник создателю... Неужели у них еще сохранилась религия?" думал он, подходя все ближе и ближе к памятнику. Сияние померкло. Он увидел трещины в неизвестном шероховатом материале. Они рассекли его как бы случайно, но в том, как они воздействовали на воображение, угадывался тонкий расчет искусства. Музыка заполняла пространство вокруг памятника, у людей кружилась голова от нахлынувших чувств и воспоминаний.

На памятнике проступили из паутины трещин изображения. Земляне увидели существо, похожее на краба. Но его клешня, скорее, напоминала руку. В ней существо держало какой-то предмет. Второе изображение повторяло краба, но у него появились пристройки, длинные щупальца и подобия антенн. В третьем изображении трудно было узнать краба - так он изменился и усложнился. Вокруг него пульсировало голубоватое сияние.

"Неужели это и есть создатель? - подумал Светов. - И вкладывают ли они в это слово то же понятие, что наши далекие предки на Земле?"

- Вы верите в создателя? - спросил он дальнианина.

- Я не всегда был таким, как сейчас. Я был бы другим - песчинкой в пространстве и времени, если бы разумные не стали создателем, - ответил Ул.

"Если бы он сказал не "стали создателем", а "разумные стали создателями, все было бы понятно", - подумал Светов и сказал:

- Не понимаю тебя! Разве ты не песчинка? Другое дело - все вы, все дальниане...

- И я не понимаю тебя. Говоришь "ты" и "вы". Разве это не одно и то же?

- Ну вот я - человек, личность. Но я же являюсь представителем всего человечества. Иногда говорю о себе не "я", а "мы, люди", - пояснил Светов не без тайного умысла.

- У нас нет "я" и "мы". Часть и целое - одно и то же. Иначе бы я не стал тем, кем я есть, - сказал А, как будто Светов разговаривал с ним, а не с Улом.

Пространство вокруг землян изменилось. Только что они были у памятника, а оказались в зале, подобном тому, который видели в первом здании.

- Сейчас появится тот, кого бы вы хотели видеть, - ученый Дальней, сказал А и вышел вместе с Улом.

Не успели земляне осмотреться, как в зале появился незнакомый дальнианин, поразительно похожий на председателя Ученого совета Земли.

- Здравствуйте, - приветствовал он их по земному обычаю.

Светова осенило, он подумал: "Ларчик открывается просто, важно не медлить". Собрав волю, стараясь не отвлекаться, не думать о постороннем, он заставил себя вообразить, что, встречая гостей, председатель должен встать на руки и пройтись колесом, Он вообразил и пожелал этого и не удивился, когда дальнианин тотчас выполнил его желание.

И тогда Светов подошел вплотную к дальнианину, спросил негромко:

- Кто ты - А или Ул?

Лицо Вадима побагровело, стало похожим на лицо мальчика, который видит, что родитель поступает глупо, но не смеет сказать ему об этом.

Дальнианин остался невозмутимо спокойным, ответил:

- Ты хотел видеть того, кто знает больше А и больше Ула. Он перед тобой. Для этого А, Ул и еще трое соединились во мне. Опыта пятерых будет достаточно.

Состояние землян только напоминало удивление. Вернее, к удивлению добавилось столько других чувств, что его трудно было среди них различить. Самыми спокойными оставались двое - Светов и... Вадим, настроение которого резко изменилось. Светов, испытавший и передумавший так много, и Вадим, еще сохранивший от детства столько зеркальных осколков, что жизнь продолжала казаться ему сказкой и в ней могли случиться чудеса.