Эдуард Байков - Фантасофия. Выпуск 2. Фантастика и Детектив Страница 5

Декабрь 1992 г.

Лилия Баимбетова. Золотые яблоки октября

В Шарни была середина октября. После двух недель затяжных дождей, когда даже в полдень приходилось включать верхний свет, вдруг выдался ясный и теплый день. Казалось, вернулось золотая осень, только без золота и буйства красок, ибо листья уже облетели, вокруг все было прозрачным и спокойным, и из золота на улице оставалось только желтое здание Шарнийского университета. Воздух был чист, и небо стало бледным и недостижимым, как бывает только поздней осенью.

Это было то странное и совершенно сумасшедшее время, когда я, Один, Фригг, Фрейя и Фрейр учились на третьем курсе факультета прикладной магии. Как-то все пришлось на этот год — и самые безумные их выходки, и мой с ними разрыв. Правда, в октябре далеко еще было до этого разрыва.

Когда из людного вестибюля я вышла на крыльцо, почти весь наш курс уже собрался там. По расписанию у нас было практическое занятие по “восприятию среды” (или по методике магического восприятия среды — так название этого предмета было записано в учебном плане). И сейчас мы должны были отравиться на набережную и продемонстрировать свое умение воспринимать эту самую среду в магическом аспекте. Среди белых колонн кучковались мои однокурсники — в будущем знаменитый выпуск двухтысячного года — в большинстве своем высокие светловолосые северяне. Почти все уже собрались, ждали только преподавателя и нескольких таких же опаздывающих, как я.

Моего появления на крыльце никто не заметил: кто станет обращать внимание на такую серую мышку. Никто, кроме Одина, который замечает все.

— Привет, Рогни, — сказал он, словно мы не здоровались утром, когда встретились в аудитории перед началом лекций.

В этот миг я вдруг поняла, что ненавижу его. В какой-то мере я ненавидела их всех — всю четверку, ненавидела их всеведение, их превосходство надо мной, умение не замечать моих успехов. Комплекс неполноценности — страшная штука, но не они были повинны в его появлении. Я привыкла сомневаться в себе и своих способностях задолго до того, как познакомилась с Одином и КО.

Дочь человека и скоге — лесного духа скандинавского побережья, я и среди людей, и среди скоге чувствовала себя чужой. В моей родной сестренке было гораздо больше от скоге, да и росла она вдали от дома, в другой временной линии, под опекой старших богов. А я… Мои способности пугали людей, а скоге, напротив, казались слишком «очеловеченными». Так я и жила, пока в год семнадцатилетия вдруг не решила поступать в институт, да не просто, а в Шарнийский университет магии. Поехать в Город Между Мирами? В Шарни — Вечный город, центр Вселенной? Моя родня и с той, и с другой стороны подняла крик, но с неуверенностью во мне всегда странным образом сочеталось самоуверенность и честолюбие. И вот я здесь, уже на третьем курсе, а неуверенность моя только возросла. В сущности, мне просто не повезло. На более слабом курсе я могла бы быть одной из первых, но набор девяносто пятого был блистательным по диапазону магических способностей, и я терялась на фоне своих однокурсников — всего лишь лесной дух, скоге, создание магическое, но на уровне низших энергий.

Где-то в глубине души я и впрямь ненавидела своих друзей. Вот Один стоял передо мной — очень высокий, стройный, с совершенно нереального оттенка золотистыми волосами, доходившими до лопаток. Тогда он был еще красив — как молодой бог, ведь это было еще до истории с источником Мимира, за право пить из которого Од отдал свой глаз, до его мук на дереве и меж двух костров, и хтоническая сущность еще не проявилась в нем с такой очевидностью.

— Ну что, Рогни, как с практикой? — спросил он. — Нашла место?

— Я поеду в Нортумберленд, — сказала я тихо, но отчетливо, всем своим видом показывая, что на этот раз они не смогут меня переспорить. Основная часть личности Ветра бывает там чаще всего, а я так давно не виделась с ним во плоти… Но Одину я не собиралась ничего объяснять. Роман со стихией — это глупость, и может быть, поэтому я так тщательно оберегала свою тайну, и ее так никто и не узнал, что с тайнами случается, в общем-то, очень редко.

— Разве ты не с нами? — раздался за моей спиной мелодичный голос. Это Фрейя подошла неслышно и требовательно смотрела на меня своими прекрасными глазами. Фрейр, следивший за сестрой, отошел от колонны и последовал за ней к нам. У меня, как всегда, когда я видела их вместе, возникло ощущение какой-то неправильности. Они были странно и страшно похожи; обычно у близнецов, особенно разнополых, не бывает такого сходства. В лице Фрейра, во всей его гибкой сильной фигуре было что-то от женственности и обольстительности сестры, а в ней иногда вдруг проглядывали его мужественные черты. Когда они были рядом, их невозможно было различить, они словно перетекали друг в друга: рыжеволосые и голубоглазые, властители морских просторов и тайн плодородия. Ваны. Да, иногда они кажутся более непостижимыми, чем Один и его родня… Но ведь сейчас они нападут на меня вместе.

— Мы ведь хотели ехать в Эствиг, — сказал Фрейр, обнимая за плечи сестру. — Мы же договорились, и ты тоже согласилась, Рогнеда. Зачем разбивать компанию?

Одновременно с его словами меня настигло магическое воздействие. Не знаю, от кого из близнецов они пришло, но точно не от Одина. Он не умеет действовать так мягко и незаметно, когда, только попавшись в сети заклятья, понимаешь, что произошло.

— Хорошо, — сказала я тихо, не в силах противостоять им. — Хорошо, конечно.

Если даже в такой мелочи они не терпели моего несогласия, можете представить себе, что было, когда решались более серьезные вопросы. Они никогда не стеснялись применять на мне свои чары, и иногда мне приходила в голову мысль, что я нужна им именно для этого, что они просто тренируются на мне. В действительности все, конечно, было намного сложнее. Со временем я начала понимать, что они часто обращались ко мне за советом, и во многих областях мой авторитет для них был нерушим. Просто тогда болезненное самолюбие не позволяло мне этого замечать.

Наконец, появилась преподавательница методики — невысокая худенькая женщина со светлыми волосами, небрежно увязанными в хвост, — леди Резеда. Половина из наших преподавателей скрывает свои истинные имена под цветочными кличками — ибо восьмой закон Бонюица гласит: «Знание полного и ИСТИННОГО имени объекта или процесса дает возможность контролировать его». Только очень сильные (и очень самоуверенные) маги работают под своими собственными именами.

И мы пошли всей толпой — тридцать человек — за этой невзрачной женщиной в зеленом брючном костюме. Леди Резеда что-то рассказывала тихим своим голосом тем, кто шел рядом с ней. Обойдя главный корпус университета, мы пошли между заводом и университетским городком в сторону реки. Кто-то из наших шутников кинул магический шарик в проезжавшую мимо машину, и тот взорвался, обдав автомобиль потоком зеленого света, но не причинив, впрочем, никакого вреда водителю. Какое-то время я шла одна, а потом сбоку вдруг возник Один.