Михаил Грешнов - Николай Чудотворец Страница 5

- Странно ты рассуждаешь, папа, - сказала она.

- Ничуть не странно! - парировал Николай Иванович.

- Раньше этого не было... - попыталась Ольга продолжить беседу с отцом.

- Чего не было? - спросил Николай Иванович.

- Ну, этих... разговоров. - Ольга не могла сказать отцу, что о нем говорят в деревне.

- Я же тебе сказал, - отчеканил старик, - пусть говорят!

Ольга не поняла, что с отцом, решила переменить разговор:

- Ты мне обещал горицвет, папа. В последнее время ты совсем не бываешь в лесу.

Николай Иванович ответил:

- Мне теперь не до горицвета.

Этим он поставил дочь в еще большее недоумение. Что наехало на старика? Ольга решила отложить разговор, пока у отца улучшится настроение.

Дошли разговоры и до завклубом Жени Мешалкиной.

- Так и предсказывает?.. - удивилась она. Обрадовалась: Это же здорово!

Юный ум комсомолки сразу определил перспективы невиданного феномена.

- Что, если его затащить в клуб? - рассуждала она. - Устроить вечер гипноза? Или угадывания мыслей? Здорово получится!

Тотчас она приступила к практическим действиям. Остановила на улице Николая Ивановича.

- Я слышала о ваших удивительных способностях, - заявила она в лоб, без обходных маневров.

- Каких способностях?.. - спросил, растерявшись, Николай Иванович. Он не ожидал нападения.

- О предсказаниях, - начала перечислять Женя. - О чтении мыслей. Как у вас появились эти способности? Еще говорят об очках...

Николай Иванович тронул очки в нагрудном кармане - как быстро доходят до всего люди.

- Знаете что? - продолжала атаку Женя. - Давайте поставим вечер! Это будет чрезвычайно здорово! Наденем на вас чалму будете индийским факиром. Явку я обеспечу - клуб будет полон.

- Женя... - Николай Иванович не знал, что ей ответить. Надо отказаться от выступления.

- И не думайте! - не сдавала позиций Женя. - Это будет и-зу-ми-тельно! Поразим всех! Потом съездим в Еловку, в Жарове.

- Позвольте, Женя...

Но Женя не унималась.

- Если у вас появились такие способности, не хороните их, Николай Иванович. Это замечательно, гениально!

Николай Иванович тоскливо озирался по сторонам.

- В воскресенье поставим вечер, - Женя не давала старику пощады. - Среда, четверг, пятница, суббота, воскресенье, пересчитала она по пальцам. - Пять дней в нашем распоряжении!

III

Может быть, она была права, Женя Мешалкина? И Ольга тоже права? Может быть, надо было так и сделать: пойти к людям и объяснить все, как есть. Рассказать о встрече с путешественниками во времени, об их подарке. И тогда все бы обошлось, было бы найдено объяснение и решение, как быть и что делать дальше. Николаю Ивановичу не следовало держать очки у себя хотя бы он посоветовался с Ольгой. Не бросаться опрометчиво в пучину благотворительности, которую односельчане не умели понять и принять. Было трагическое, и комичное, и нелепое в том, как Николай Иванович навязывал благотворительность людям. И хотя он действовал от души и считал, что действует правильно, но пребывал он в мире иллюзий.

Вот и Женя. Тут бы Николаю Ивановичу задуматься, может быть, дать согласие (без чалмы, чалма - это лишнее). Но Николай Иванович отверг ее предложение, отказался от вечера к великому огорчению инициативной завклубом.

Настоящая буря в деревне разразилась, когда Николай Иванович предрек подростку Коле Синицыну, что он попадет под сенокосилку. На сенокосе ребята работают очень охотно. Гонять лошадей, сидеть на стуле косилки - для ребят первое дело.

Встретив Колю на улице, Николай Иванович надел очки и сказал ему:

- Не езди на сенокос, сиди дома.

- Пошто эдак, Николай Иванович? - спросил мальчик.

- Попадешь под косилку.

- Фу-ты!.. - фыркнул Коля и поехал на луг.

Косилка наскочила одним колесом на камень, и Коля вылетел из седла. Ему переехало ногу - не сломало, но помяло, содрало кожу. Мальца увезли в больницу.

Тут же собрались косари, женщины с граблями в руках и начали судить Николая Ивановича:

- Когда это кончится?

- Приструнить его по закону!

- Ходит и каркает, старый ворон...

- На скольких беду накликал! На Сумароковых, Осиновых, теперь - на Кольку!

- Бабочки! - горячилась Марина Потапова, - ее не назвали в числе пострадавших. - Он жизни не даст со своими очками. У меня деньги вытащили - семьдесят два рубля! Надо же что-то делать!

Подъехал бригадир на коне.

- Куда смотришь? - накинулись на него женщины. - Волин смутил деревню! Доноси по начальству - пусть его к рукам прибирают!

Бригадир верил и не верил слухам, ходившим в деревне. Когда-то он был прилежным учеником у Николая Ивановича, любил старика.

- Женщины, - успокаивал он, - погодите!

- Чего годить? Кольку в амбулаторию повезли. Он так всех перекалечит, до одного!

- Может, это случайность?

- Какая случайность? - шумел народ. - К Осиповым пришел и сказал: не топите баню - сгорит. Сгорела!..

- У меня семьдесят два рубля... - затянула Марина.

- Кончать надо! Ты бригадир - принимай меры!

- Ладно, - сказал Лапшин, видя, что защита старика подливает лишь масла в огонь. - Поговорю с Николаем Ивановичем.

Вечером бригадир остановил коня перед домом учителя. Николай Иванович был один, вышел навстречу.

Ольга с учениками уехала в Жарове ставить концерт по случаю окончания учебного года.

- Здравствуйте, Николай Иванович, - поздоровался бригадир.

- Здравствуй, Сережа. Заходи... - пригласил Николай Иванович бригадира в комнату. - С чем приехал?

- Дело есть, Николай Иванович, - бригадир опустился на стул. - Дело, Николай Иванович... - повторил он.

- Какое дело?

- Да вот... - Бригадир не знал, как начать.

- Говори, говори, Сережа, - ободрил его Николай Иванович, как когда-то ободрял в классе.

- Бросьте вы это! - наконец решился Сергей.

- Что бросить? - спросил Николай Иванович.

- Предсказания эти.

- А-а-а... - сказал Николай Иванович.

- Деревня возмущена, - продолжал бригадир.

- Возмущена? - переспросил Николай Иванович.

- Может, вы и правильно делаете... - Для бригадира Николай Иванович по-прежнему оставался учителем, старшим советчиком. Сережа чуть-чуть робел перед ним, как когда-то робел у классной доски. - Может, оно все правильно, - говорил он, - да только не так что-то. Обижаются люди.

Николай Иванович молчал.

- Очень прошу вас, - бригадир истолковал молчание Николая Ивановича так, что учитель согласен с ним. - Бросьте вы ваши предсказания.

Но Николай Иванович думал о другом. Он вовсе не соглашался с Сережей. Он выполнит свою миссию до конца. Люди рано или поздно поймут, что он несет им добро, будут прислушиваться к его советам. Никому плохого он не желает.

- Значит, договорились? - спросил бригадир, поднимаясь из-за стола. - Вы эти штуки бросите!