Владимир Савченко - Вторая экспедиция на Странную планету Страница 5

Юлий Торрена подался вперед в своем кресле, откинул ладонью черные волосы.

- Антон, но какая же это жизнь без обмена веществ? Разве это можно считать жизнью?

- Действительно, - сочувственно поддержал Максим, - ни поесть, ни выпить!

Все засмеялись. Слабость Торрены была хорошо известна - недаром он чаще других соглашался дежурить на кухне.

- Перестань, пожалуйста, - возмущенно зыркнул в его сторону Юлий. - Я серьезно.

- Почему же не жизнь? - пожал плечами Новак. - Они движутся, обмениваются информацией, развиваются.

- Развиваются ли?

- И очень стремительно, Юлий. В прошлую экспедицию мы видели не "ракеток", а "самолетики" - так они изменились за двадцать лет. Это, пожалуй, не меньший путь, чем от питекантропа до современного человека.

- Подождите, подождите, Антон. - Торрена в полемическом задоре поднялся на ноги. - Разумная жизнь должна быть созидательной. Где же то, что они создали? Ведь планета имеет дикий вид!

- Я думал об этом, - кивнул капитан. - Все объясняется просто: им, кристаллическим существам, не нужно это. Им не нужны здания и дороги, машины и приборы, потому что они сами мощнее и универсальнее любых машин, совершеннее и чувствительнее самых точных приборов. Они не проходили стадию машинной цивилизации и не будут ее проходить. Вместо того чтобы строить и совершенствовать машины и приборы, они совершенствуются сами...

- Но можно ли уверенно считать их разумными существами, если нет и следа их коллективной деятельности? - не сдавался Юлий. - Может, это еще "кристаллические звери"!

- Есть! - вмешался Максим Лихо. - Есть следы, хотя вряд ли это можно назвать созиданием. Исчезновение атмосферы Странной. Должно быть, она мешала им летать, наращивать скорости. "Ракетки" уничтожили ее - вот и все...

- Послушайте! - воскликнул Сандро и оглядел всех. Глаза и щеки его горели. - А ведь они должны быть практически бессмертными, эти разумные кристаллоиды! Во всяком случае, в своей системе отсчета. Смотрите: во-первых, условия существования для них нынче идеальны - вакуум, никакой атмосферы, никакой влаги и коррозии. Вероятность выхода из строя любой детали ничтожно мала, раз в год по нашему счету времени. Но наш год для них равноценен нескольким тысячелетиям полноценной жизни!.. Подумать только: за минуту они могут придумать, узнать и понять больше, чем я за месяц! Целая Ниагара мыслей - и каких... Хотел бы я побыть "ракеткой" хоть несколько часов.

Антон с некоторым удивлением наблюдал за товарищами: как-то они слишком уж академически обсуждают проблему "ракеток". Неужели не понимают, чем эта проблема может обернуться для экспедиции? Впрочем, понятие "опасности", а тем более "опасности со стороны разумных существ" давно уже стало абстрактным для землян.

Торрена все не успокаивался:

- Но если они разумны, почему не общаются с нами? Почему не отвечают на наши сигналы, тесты, на кинограмму наконец?!

- Боюсь, что им понять нас несравнимо труднее, чем нам их, Юлий, ответил Новак. - Стремительность движений и мышления "ракеток" так огромна, что наблюдать за нами им труднее, чем нам увидеть рост дерева. Помните: чтобы внимательно рассмотреть нас, "ракетки" пикировали?.. Кто знает, не принимают ли они за "живые существа" наш звездолет и разведракету, а не нас?

Максим Лихо сквозь прозрачную часть пола смотрел на Странную планету, смотрел по-новому: вот ты каким можешь быть, мир разумных существ! То место планеты, над которым висел звездолет, уходило в ночь. Извилистая, размытая рельефом граница света и тени захватывала все большую часть поверхности; черное пространство откусывало от планеты куски, как от краюхи. Только последние искорки - отражения от вершин самых высоких скал - еще теплились некоторое время в черноте. Дневная часть, играя резкими световыми переливами, отступала все дальше назад.

Максим поднял голову.

- Что ж, теперь все становится на места. Самое время исследовать!

- Нет, - сказал Новак, - сейчас самое время уносить ноги.

Дружные возгласы недоумения и возмущения были ответом на его слова.

- Спокойно, - Антон поднял руку. - Объясняю почему. Во-первых, мы узнали самое главное и самое важное: здесь разумная кристаллическая жизнь. Это информация небывалой, без преувеличения, ни с чем, кроме разве тайны органической жизни, несравнимой ценности. Надо благополучно доставить ее на Землю. То, что мы сможем еще исследовать и понять, уже будет дополнением к этой информации, подробностями. Рисковать из-за них не стоит. А риск - и большой - есть в силу того печального обстоятельства, что мы... - он заметил невольный протестующий жест Сандро Рида, хорошо... что я убил одну "ракетку". Сандри прав, они по-своему бессмертны, эти существа. Стало быть, каждая жизнь здесь имеет огромную ценность... да у них и нет иных ценностей.

- Так зачем же ты?.. - яростно вскинулся Максим. - Убить существо мыслящее, обладающее, возможно, большим разумом, чем мы... Этого нельзя было делать! Что они подумают о нас, людях Земли?

- Не забывай, что это все мы поняли уже после, - ответил Новак. - Все - и я тоже... Как бы там ни было, теперь надо поступать, исходя из обстоятельств.

- Но, может быть, они окажутся настолько умнее и выше нас, что поймут и простят нам... эту исследовательскую глупость? - сказал в пространство Максим.

Новаку не понравилась такая трактовка его опыта, но сейчас было не до мелких обид.

- Возможно, Макс, - сдержанно ответил он. - Но риск есть. А я с некоторых пор не люблю рисковать. Ты знаешь, с каких именно...

- Но вам все же следовало бы посоветоваться с нами, Антон, - хмуро заметил Патрик, - прежде чем осуществлять свою затею.

Остальные молчали.

- Бывают случаи, Патрик, когда нет времени устраивать собрания. Вот и сейчас... - Новак взглянул на часы, голос его стал твердым. - Объявляю предстартовую получасовую готовность. Всем занять места по расписанию!

4

...Первым заметил рой "ракеток" Сандро. "Фотон-2", набирая скорость, уже десятые сутки огибал по параболе Ближайшую, выходил на расчетную инерционную траекторию. Члены экипажа, прикованные к сиденьям перегрузкой, тяготились от вынужденного безделья и неподвижности. Сандро выбрал хорошее место - обсерваторию на корме - и наблюдал за звездами и туманностями. Он и заметил какое-то полупрозрачное пятно, частично заслонявшее уменьшающийся диск Ближайшей. Звездолет набрал скорость более сорока тысяч километров в секунду, но пятно не отставало, а, наоборот, приближалось. Слепящие вспышки антигелия, сгоравшего в дюзах, мешали как следует рассмотреть форму пятна.

Рид вызвал рубку управления:

- Антон! Надо остановить двигатели.

- ?! - На экране было видно, как Новак от изумления попытался приподняться в кресле. - В чем дело?!