Тимур Литовченко - Лунный сонет Страница 5

- Ничего не выйдет. Капсула соединяется с кабиной, поэтому пока открыт аварийный люк, её сход заблокирован. Это же элементарная "защита от дурака"! Так что хватит устраивать сцену. Ложись туда. Кто-нибудь из нас непременно должен лететь, чтобы рассказать на "Полигоне" обо всём случившемся. Ну, посуди сама: вдруг я здесь ничего не придумаю и в самом деле разобьюсь, - ни единый мускул не дрогнул на Лёнином лице, пока он говорил это. Селена вновь подивилась его самообладанию. Всё же ей легче, потому что согласно придуманному сценарию, она просто обязана устроить истерику, а не сдерживаться.

- Лёнечка, если ты погибнешь, то я хочу умереть вместе с тобой! Только с тобой, милый! Тем более что я...

- Ни в коем случае, - веско сказал Леонид. - Должен же кто-то сообщить всё "Полигону"! Иначе ребята не будут знать, что произошло, вновь начнут проверять-перепроверять почти доведенный до ума проект. Целые годы уйдут зря! Разве можно допустить такое?

- Но я не только запустить эту штуковину - я и управлять капсулой не умею, - Селена вновь заплакала.

- Капсула спасает даже пилота, который потерял сознание. На Луну ты, во всяком случае, попадёшь. Как и я, - Лёня улыбнулся. - А там уж встретимся и вместе посмеёмся над нашими переживаниями. Как ты мне говорила когда-то: ищи меня на Луне? Так?..

В конце концов, Селена узнала всё, что нужно. Вроде бы покорившись неизбежному, направилась к капсуле, но неожиданно обернулась и замерла в воздухе посреди кабины.

- Я... я хочу, чтобы у нас остался ребёнок. Сын.

Она отвела глаза, потупилась: не могла столь откровенно лгать.

- Любимая моя, в нашем распоряжении меньше тридцати минут, чтобы эвакуировать тебя отсюда, нужно успеть!..

Да, она достигла цели. В голосе Лёни появилась некая неуверенность. К тому же он почти никогда не называл жену "любимой". Считал, дурачок этакий, что громкие слова только мешают проявлению чувств, изо всех сил сдерживался.

- Проклятая жизнь, - Селена как можно естественнее схватилась за голову, - шесть лет ты на "Полигоне", я в вечных командировках. И вот каких-то тридцать минут... Но разве нам их не хватит? А я так хочу, чтобы ты жил, - и прибавила, спохватившись: - Жил в своём сыне. В нашем ребёнке!

Чуть-чуть приоткрыв губки, Селена томно вздохнула, её ресницы затрепетали, а руки, извиваясь змеями, скользнули к застёжкам комбинезона. Она прекрасно понимала, что соблазн для Леонида слишком велик, видела, как он из последних сил борется с нахлынувшим желанием. Не давая ему опомниться, Селена мигом освободилась от одежды, извлекла из красного кончика висевшего на шее цилиндрика две таблетки: первую - ему, вторую - себе. (Только бы не перепутать!..)

- Это тоник, он будет вместо шампанского. Заменитель шампанского в невесомости - это почище, чем у молодожёнов! Обними же меня покрепче. Так, чтобы я запомнила этот миг навсегда!

И Лёня не выдержал. Не глядя проглотил таблетку, порывисто бросился к жене, и они сплелись в пламенных объятиях, кружась в воздухе...

Теплые сладкие волны ещё перекатывались и мягко ударяли в затылок, но съеденный тоник в конце концов привёл Селену в чувство. Словно Далила на остриженного Самсона, она победоносно взглянула на прикорнувшего к её плечу, крепко спящего мужчину, совершенно по-детски поджавшего губы: таки обманула! Удалось! Вместо тоника Лёня выпил таблетку снотворного и был сражён ею наповал. Вот только Далила сгубила своего Самсона, а она спасла мужа, в этом разница. О, женское коварство! Чего только не придумаешь, лишь бы сохранить жизнь любимому!.. Горячие поцелуи покрыли его лицо, руки, грудь... В последний раз. Порывисто отстранившись, Селена как можно скорее одела Лёню и подтолкнула к люку капсулы.

Аварийный носитель в самом деле оказался таким тесным, что она с большим трудом запихнула туда спящего. "Как в гроб", - подумала Селена и тут же мысленно выругала себя. Тщательно задраила шлюзовой люк. Рука медленно потянулась к кнопке сброса. "Раму" тряхнуло. Капсула отошла.

Одеваться не стала. К чему? Поймала свою одежду, беспорядочно плававшую по кабине, сорвала с шеи двухцветный цилиндрик, скомкала всё это и запихнула тугой узел вещей под кресло. Чтобы не мешали. Некоторое время Селена носилась по кабине, наслаждаясь невесомостью и бесшумным "ведьминским" полётом. Старалась думать о чём-нибудь приятном: о Лёне, о лунном сиянии. О шести годах счастья. И о только что пережитых блаженных минутах...

Вдруг её поразило страшное сравнение: капсула - это гроб. А она летит, точно ангел смерти.

Нет, в эти последние часы всё встало с ног на голову. Вместо борьбы за жизнь - борьба за смерть. Капсула-гроб не погребает, а спасает. Она наконец решилась родить ребенка (или хотя бы сказала об этом мужу). И никогда не родит. Хотела порадовать любимого - и огорчила его. Он старался спасти её, но будет спасён сам.

Селена плавно опустилась в кресло перед ненужным пультом управления и послала ослепшему экрану обворожительную улыбку чертовки. Могучим всевластным правом смерти ей дано решать, кто из них двоих будет жить дальше. И она решила!

- Живи... Умри... Живи... - прошептала тихо-тихо, едва слышно.

Где-то рядом с "рамой" летела капсула, в которой мирно спал спасённый Лёня. Там же, где-нибудь около корпуса плавал блокиратор, прервавший радиосвязь с "Полигоном". Три совершенно разных предмета, мчащиеся рядом. Три мудреца в одном тазу...

Если бы не её дурацкая выходка!..

А впрочем, какая теперь разница! Выбор сделан. Всё.

Селена улыбнулась так, как улыбается умудрённая долгой жизнью старуха, сладко потянулась, свернулась в кресле клубочком и уже без единой мысли стала ожидать удара.

Навстречу им неумолимо мчалась Луна.

3

Я уже почти заснул, когда в дверь постучали.

- Вот так ты встречаешь друзей, - сказал Джек, вплывая в комнату. Его лицо, обычно имевшее цвет вкусного ванильного шоколада, было почти серым. Остатков моего сна как не бывало: Джек не из тех ребят, которых можно легко напугать.

- Что случилось? - быстро спросил я. Он промолчал. Отстегнув широкие спальные ремни, я вынырнул из надувного матраса и вмиг очутился возле него. Но Джек лишь время от времени бросал на меня беглые взгляды. Теперь, когда мы витали в невесомости рядом, я заметил, что белки его глаз порозовели.

- Ты плачешь? Немедленно расскажи всё,- я энергично встряхнул его за плечи.

- Только обещай, что никто ни о чём не узнает.

Голос его дрожал.

- Болван! Конечно же, я согласен заранее. По крайней мере, от меня точно никто не услышит ни слова, ясное дело.

- Я не зря прошу, имей в виду, Янис. Нужно срочно организовать выход наружу, на незащищённое пространство. Пойдёшь со мной?