Виктория Угрюмова - Баллада о зонтике в клеточку Страница 5

Собинов шумно восторглася зонтиком.

- Подари, княже! - он тебе, как медведю ролики!

- И ничего, ездят косолапые, - отвечал на это Аскольд.

- Ну, как корове черкесское седло!

- Возможно, - соглашался князь. - Но он мне понадобится немного позже.

Спустя какое-то время Аскольд и Вася откланялись. Васе нужно было смотаться в "Молочный", а Аскольд решил его проводить с зонтиком дождь все еще лил, как из ведра.

Они спутились мимо бывшего Института благородных девиц на Крещатик. Благородные девицы, которым воспитание не позволяло кокетничать в открытую, отчаянно вздыхали при виде князя и завлекательно улыбались из-под вуалек. Но Аскольд был охвачен другой идеей. Недавно в Киеве объявили конкурс на лучший проект памятника, посвященный юбилею Независимости. Лучшие макеты выставлялись в Украинском доме (бывшим когда-то музеем лысого вождя), который старые киевляне и древние призраки недолюбливали, потому что при его строительстве была искалечена значительная часть Владимирской горки места уникального и самобытного. Однако с Украинским домом как-то свыклись, воспринимая его как неизбежное зло. Гораздо хуже обстояло дело с проектами памятника, который предполагалось поставить рядом с Институтом, прямо на Крещатике. Ознакомившись с экспозицией выставки, Аскольд решал, кому он станет являться в кошмарных снах первому. Кандидатур было много, и он хотел подключить к работе своих дружинников. Как всегда, и судьба позаботилась: на месте бывшего Козьего болота встретился им призрак джихангира.

Батый расхаживал вдоль ярко освещенного Главпочтамта взад и вперед, заложив руки за спину.

- Чего печален так, супостат? - рявкнул князь на всю площадь.

Пробегавшая мимо кошка зашипела и выгнула спину: кошек не обманешь, они всегда видят призраков.

- Тоска заела, - меланхолически ответил Батый. - Был в Монголии, был в Крыму, был в Китае - понимаешь, какая петрушка выходит - здесь моя родина. Даже смешно подумать. По здешним местам тоскую.

- А по степи?

- По степи реже, экая напасть! Ну, поскачу денек-другой, проветрюсь, и снова сюда.

- Где остановился? - спросил Аскольд. - Можно у меня.

За давностью лет вражда их остыла. Только перебрав эля или крепкого вина они принимались тузить друг друга, да и то не со зла, а из-за идеологических противоречий. Батый упорно не желал признавать свою вину в смысле проявленных им подлости и коварства и упирал на то, что русские князья и без него воевали между собой; так что политическую обстановку на Руси он использовал - было дело, однако сам ее не создавал.

- Не люблю у тебя, - признался Батый. - Я у Тугор-хана гощу.

- У-у-у, - прогудел Аскольд.

Проходящий мимо страж порядка в высоких черных ботинках на шнуровке и квадратной фуражке, смахивающей на конфедератку, невольно положил ладонь на рукоять своей дубинки. Что-то такое ему почудилось. Однако, оглядевшись по сторонам, он не заметил ничего подозрительного и спокойно прошел дальше, пронизав джихангира.

- На ногу наступил, - скосил тот глаза на красный сафьяновый сапог с загнутым носком, отороченный драгоценным мехом.

- Тебе не повредит, - буркнул Аскольд.

Упоминание о Тугор-хане его всколыхнуло. Этот полководец разбил когда-то свой лагерь на Трухановом острове, который и назывался тогда иначе. Этот хан был половецким; а с половцами вообще у Аскольда отношения были значительно теплее, чем с татарами. Однако Тугор-хан, или Тугоркан, как его обозвали в каком-то справочнике, предательски повел себя по отношению к собственному зятю, нарушив данное слово. Он напал на войска Святослава Изяславовича, и был наголову разбит и убит в этом бою. Аскольду его жалко не было, хоть хан после и винил во всем не себя, а свою жену - то бишь Святославову тещу.

Теща - это было кодовое слово, благодаря которому самые тяжелые обвинения с Тугоркана сняли. Но все же большую часть времени он продолжал проводить на Трухановом острове, развлекаясь живописью и рыбной ловлей. Его могила возле церкви Спаса на Берестове постоянно пустовала.

Наступала очередная киевская ночь.

Вылетели ведьмы, чтобы прогулять свои застоявшиеся за день помела; до шабаша было далеко, и они особенно не буянили. Да и дождь им мало нравился, чтобы там ни говорили злые языки.

Китоврасы занялись извозом. Процокал мимо Аскольда его добрый приятель Онисим с шашечками на гнедом боку. Увидел Батыя и домовичка, и не стал мешать; просто помахал издали рукой.

Промаршировали трое витязей из владимировой дружины - в темных подворотнях прохожим было ходить небезопасно, и витязи надзирали за порядком.

Языческий бог Семаргл - крылатая собака - выбрался кормить бездомных своих сородичей. Для этих целей он, неясно где, добывал дешевую ливерную и кровяную колбасу. Наверное, таскал со склада. Аскольду было неудобно спрашивать. Он и сам периодически подкармливал брошенных на произвол судьбы псов, чем мог.

Демонята дружной толпой двинулись в школу на Лысой горе. Они были маленькие, пушистые и добродушные - Киев растворяет зло, и оно здесь не задерживается. Демонята тащили на спинах яркие пестрые ранцы с изображениями Микки Мауса, далматинцев, утят, Джинна и других Диснеевских персонажей. Некоторых из них подвозили на помелах ведьмы-мамы по дороге на работу.

- Дело есть, - обратился Аскольд к Батыю, оторвавшись от созерцания. - Пошли покажу одну выставку, а потом обсудим детали. Тут некоторым привидеться надо - потянешь?

- Ты, князь, говори, да не заговаривайся, - оскорбился Батый. - Я чай не меньше тебя ни по чину, ни по уму. И Царьград я бы взял на твоем месте.

Домовичок Вася робко попрощался и стал бочком-бочком отходить в сторонку. Когда Аскольд и Батый не спорили о взятии Киева, они ругались из-за Царьграда, и конца этому спору видно не было. Вася оказался прав: он успел и молока своим старушкам принести, и в театр смотаться, чтобы узнать о завтрашнем спектакле, и даже попробовать щербета, который прислали театральному призраку его родичи из Турции. А Аскольд и Батый все еще сверкали глазами и хватались за клинки. Впрочем, до рукопашной у них последние лет шестьсот уже не доходило.

Незадолго до рассвета взмыленный Аскольд расстался с джихангиром у Украинского дома. Тот отправился осматривать выставку, чтобы воспылать праведным негодованием; а князь двинулся в Мариинский парк отдохнуть душой.

Дождь продолжался. Парк стоял мокрый и взъерошенный; фонтан позади дворца бездействовал, и Аскольд, вздохнув, поторопился мимо. Прежде на месте этого прямоугольного безобразия располагался маленький и круглый фонтанчик, в центре которого кучей были свалены камни, и по ним струилась вода. Летом в бассейн высаживали водяные растения и пускали золотых рыбок. Ребятишки были в восторге; а варяги частенько приходили к этому фонтану попеть при луне.