Николай Огнев - Крушение антенны Страница 5

Тогда из слухового окна выдвинулась всклокоченная рафаэлистая голова и визгом надрывным заколотила о пушистые, покорные крыши:

- Да ка-ак ты смеешь по-матерному ругаться, а? Ты знаешь, что за это - расчет, а? Ты пойми, - ведь, здесь - дети! Дети! Дети!

Человек в грязной серой шинели выскочил в ответ из конюшни, поднял голову вверх:

- Вот дак дети! Вот дак дети! Кажного женить пора. Детский до-ом! У Виктора усы в поларшина, девок на кажном шагу прихватывает! Детский до-ом! Ка-лония! Тьфу! - и, вглядевшись в свой плевок, спокойно: - А расчет без месткома не имеете крепостного права. Прошли эти времена.

Слуховое окно с шумом захлопнулось, потом опять открылось, и - зловеще:

- Я созову школьный совет, Стремоухов. Ты так и знай. Управа найдется. По-матерному ругаться нельзя.

- Созывай.

Человек в слуховом окне оглядел окрестности, пробормотал: - "все ж таки, кто сломал антенну", - и, толкаясь головой о балки чердака, полез вниз, в дом. А там уже

в клубах холодного пара громыхала в столовой очередь - за хлебом стучали кружки, надувался пыхтеньем громадный самовар и за обычным:

- С добр-утром!

- Не толкайся.

- Отстань.

- Не пищи.

- А ты не лезь.

- Холодно-то как.

- Добр-утро.

чей-то визгливый голосок в хвосте очереди пропел:

- А Шкраб опя-ать френч разорвал!

Но Шкраб торжественно и не обращая внимания:

- Дети! Кто сломал антенну?!! Кто смел сломать антенну?!!

не получив ответа:

- Антенна сломана и лежит на земле. Стеклянная изоляция, конечно, лопнула. На кой шут учить тогда азбуку Морзе, не понимаю. - Кто ломает антенны? Какая нечистая сила ломает антенны? Это уж вторая сломанная антенна.

Грузно сел за деревянный пропаренный стол, уткнул бородку в руку, услыхал приказ: "локти снять со стола", сдернул локти и ощутил перед собой большую обычную кружку с горячим чаем; большим куском хлеба тюкнули об стол. Тогда, словно вспомнив что-то, поднялся, подошел к другому столу:

- Агния Александровна, опять Стремоухов дерзит. Подействуйте хоть вы на него, бога ради. Сил никаких нет.

Агния Александровна встала, закуталась крепче в потертый платок, вышла наружу. Утро еще не веяло весной, грозилось морозом, метелью. Прошла в дворницкую, там у стола сидел Стремоухов и писал. Смутился, написанное спрятал. Спросила грустно:

- Опять у вас, Иван Петрович, нервы шалят?

В ответ - грубо:

- А какого чччорта он лается?

- Это Леонид Матвеич-то лается! Стыдно вам так говорить.

- Конечно, лается. Будто я у него антенну сломал. Стану я антенны ломать, как же. И без того - делов, делов... не оберешься.

- Вы ему должны простить; ведь, издерганный, нервный человек, всем известно.

- А я не издерганный? А я - не нервный? И потом... да ну его к чччортовой матери!

- Если будете ругаться, я уйду.

- Не буду я ругаться.

- Вы - словно ребенок; с вами и нужно поступать, как с ребенком.

Подошла, погладила по голове.

- Ну, Иван Петрович, ну, Ванюша: извинитесь вы перед ним: ну, что вам стоит?

- Ладно, извинюсь. А жить не буду.

- Куда же... в деревню?

- Хоть в деревню.

- Деревня вам ничего не дает, сами говорили. И потом... С кем вы в деревне в шахматы будете играть; Леонид Матвеич в деревню ходить не будет.

- И леший с ними, с шахматами. Все равно: сказал уйду - и уйду.

В минуте напряженного молчания заколебалась-заискрилась-замучительствовала странная линия; казалось, перешагнешь ее - и нет возврата, все пойдет по-новому, да так, как не шло никогда в мире: широко - вольно - просторно, легко задышит грудь... Но

- Что ж? Вольному воля, Иван Петрович.

- Вольному воля, Агния Алексанна.

Вышла, постояла на крылечке дворницкой, вдохнула крепкий, с морозом, ветер, пошла в дом. Чаепитие кончалось:

- Ты приготовил по математике?

- А я историю не сделала.

- Передай кружку.

- Дежурный, чаю.

- Я думаю, все-таки, что царь Борис играл личность в истории...

- Личность в истории... Роль, роль личности в истории... Дурак!

- Сам тетеря.

- Ба-атюшки! А у меня реферат не кончен. Ну вот, пол-странички не дописала... И совсем забыла.

- Деж-журный, чаааю!

Подошла, нагнулась к лохматой голове:

- Он извинится, только больше служить не будет, уйдет.

Шкраб вскочил:

- А это еще хуже, - кем его заменить? Лучше пусть не извиняется...

Сорвался с места, хотел бежать в дворницкую, да окликнули с дальнего стола:

- Леонид Матвеич, пробуйте радио.

Не понял:

- Какой там радио, когда антенна...

- Антенну водрузили, все в порядке.

- А... в изоляция?

- Изоляция цела.

Подошел поближе, не шутят ли; нет, спина у Коли Черного такая надежная, крепкая; пятнадцать лет парню, а хоть сейчас в солдаты: просмоленая, морская кость, от погибшего на фронте отца-матроса в наследство досталась. Набил полные щеки хлеба, жует-торопится: боится, до звонка не поспеет.

- Почему же... так быстро?

- А разве долго нужно? Позвал Сережку, набили поперечину на запасной шест, я слазил, да и прикрепил. А проволока цела.

А Сережка - напротив, тоже жует словно на перегонки:

- Фик ли копаться... ням-ням-ням... На урок опоздаешь.

Агния Александровна сзади:

- Сережа, сколько раз говорено, чтобы не произносить слова "фик".

- Я и не произношу... ньгам-ньгам-ньгам... я только так сказал...

Но уже с чердака, из слухового окошка, выглянул Шкраб: верно, антенна высилась на ближайшей сосне, гвоздила хмурое, смутное небо, чуть заметно покачиваясь от ветра. Бросился в телефонную; как всегда наедине, любовно погладил самодельный распределитель, надел на ухо подвязанную на веревке телефонную трубку с ненужной разговорной чашкой и тотчас же в трубке запищало, затэнькало, запело:

- Тэээээээ-тэ-тэ-тэ... Пиии-пи-пи... Пи-пи...

Сошел в столовую, там ватажно, с грохотом вставали из-за стола, крикнул в гам:

- Дежурные, к радио! Кто дежурный?

- Коля Черный и Мара.

- Коля Черный и Мара, к аппарату.

- Действует, Леонид Матвеич?

- Работает... Молодцы, ребята.

Первый разговор в телефонной.

Комариным писком:

Вагоны-вагоны... погрузили-погрузили... в Петроград... доставлены в Москву...

Низко, часто, ясно, без хрипа:

Стокгольм-Стокгольм... следите радио... лед начинается у Гохланда... задание не может быть выполнено... комра-комра-комра...

- Коля, что это за слово: комра?

- Не знаю, Марочка.

- Я не Марочка, а Мара. Сколько раз говорила.

- Мара. Успеваешь записывать?

- Кое-что пропускаю.

...ледоколы могут встретить вас не раньше марта тчк... советую в лед не входить, а ждать на якоре в безопасном месте прихода ледоколов... советую слушать - отвечать на вызовы.

- Это пароходы предупреждают.