Игорь Зенин - Запредельное осмысление Страница 5

Алеся, мне трудно вспомнить, (мне кажется, что ты говорила это) когда ты приехала в Новосибирск, но я точно знаю, что 7 июля 1998 года, ночью, ты обратилась в стоматологическую поликлинику с острой зубной болью, и смотрел тебя врач Новгородцев... Я смог раскопать даже это, Алеся... Медсестра нашла в базе данных твою медицинскую карту. Та самая, которой я давал свой роман "Отречение" с твоими правками. После выхода на работу после того, как была с переломом руки в течение трех месяцев на больничном, весной 2001 года. Судя по тому, что ты больше не обращалась в эту поликлинику, ты появилась в Новосибирске именно в июле 1998 года.

28 февраля 1998 года я дописал "Отречение". В марте этого же года я познакомился со Степаном. Ты его должна помнить - мы вместе, втроем сидели в маленьком кафе на площади Маркса, а после поехали с тобой ночевать к моим родителям, потому что твое общежитие уже закрылось. Вспомни, мы спали на кухне... Алесенька, вспомни, реальное имя Степана - Дмитрий, Дмитрий Рогозин...

Я абсолютно убежден, что Инна не диктовала мне роман "Отречение". Чье-то влияние на мое написание этого романа я вычислил по скорости написания. Вот это место из второй части:

"До недавнего времени я был убежден, что пишу научную фантастику, но, как оказалось, это не так. Дело в том, что в среднем в один день я мог написать только половину листа текста. Больше, сколько ни сиди, не получалось. Если садился за компьютер через день - рождался лист текста, через три - два листа. Если садился раз в неделю, то сразу из-под пальцев выскакивало около четырех листов. Другими словами, я логически вычислил, что пишу эту повесть в режиме автоматического письма. Скажу честно - истинный автор мне не известен, но я догадываюсь, кто это.

Как технарь, я примерно оценил скорость передачи информации. Она составляет примерно полтора-два килобайта в сутки".

Инна вклинилась в написание романа только в третьей части. К тому времени я прочитал "Анастасию". И никак не мог понять, что же не хватает в моем романе. И честно и откровенно это написал:

"Мой дорогой читатель, ты, наверное, ждешь появления нового героя? Ты не ошибаешься! И, я догадываюсь, о ком ты сейчас думаешь: поскольку у меня появились булгаковские герои, свалившись чуть ли не с Луны, то должна появиться и очаровательная королева грандиозной презентации нечистой силы с благородными меценатскими порывами, неповторимая Маргарита. Увы, мой дорогой читатель, я тебя разочарую - она все-таки с Мастером. Неважно, где они. Главное - что им хорошо. Они заслужили, да, действительно заслужили покой, и, напившись его вдоволь, опять стремительно окунулись в пучину нашей жизни. Но не здесь.

...Она не давала мне покоя больше, чем полгода. Я перебрал в памяти всех девушек, которых смог вспомнить за свою короткую, но достаточно интересную жизнь, но ее прототипа среди них я не нашел. Тогда я пошел на крайнюю меру: стал знакомиться на улице с девушками. Занятие - прямо скажу не для слабонервных! Только об одном этом уже можно написать книгу. Я смог опросить в разных ситуациях, в разное время суток больше ста девушек. Начнем с того, что мне пришлось пойти на своего рода уловку.

Сначала я подходил к девушке, и спрашивал, как ее зовут. В ответ я слышал одно и тоже: " Я еще в своем уме, что бы не искать приключений с незнакомыми". Произносилось это соответствующим тоном, заслуживающим уважения и почтения. Это было понятно - ведь я был не на машине. После нескольких таких попыток я смог заставить - иначе не скажешь - разговаривать их со мной. Вы спрашиваете как? Очень просто - я стал говорить... правду, во времена нашей лживой действительности и красивого лицемерия. Честно говоря, я сам этого не ожидал! Действовало практически безотказно! Из более, чем ста двадцати девушек ни о чем не хотели слушать только восемь девушек. Остальные отвечали спокойно и с внутренним благородством, словно хотели помочь, ничего не зная обо мне, видя впервые! Единственная женщина оставила темный след стала торговаться, да бог с ней. Но разговор сейчас не о них. Милые мои, с любой из вас можно писать Маргариту, но, насколько я смог понять планы неведомого мне автора, задача у меня иная. И спасибо Вам, сибирские красавицы, именно Вы помогли мне это понять. Я нашел ту, о которой мне нужно написать. Но вместе с этой находкой оказались и большие загадки. Дело в том, что я искал человека, который находился в непосредственной близости от меня. Но при этом, узнав многое о нем, точнее, о ней, поскольку этот человек девушка, я понял, что писать о ней напрямую, даже изменив имя, я не могу. Зная прекрасно те задачи, которые ей предстоит решить, я могу помешать ей своими подробностями.

И еще: как выяснилось, этот девушка Вам хорошо знакома. Вы о ней уже читали, поскольку эта девушка - Таис Афинская! Я даю себе отчет в том, что на меня обрушится шквал криков в сплошном плагиате. Я не ворую сюжеты, я не ворую персонажи, я продолжаю их жизнь в силу своих возможностей.

Занимаясь теми вопросами, о которых я упоминал в предисловии к первой части, мне пришлось волей-неволей научиться читать между строк, над строками, и под ними. Иначе я сказать не могу. Связано это, прежде всего с тем, что у нас существовала и существует цензура. Кроме этого, есть и другая цензура, о которой знают единицы в мире. Это - морально-этическая цензура Высших сил. Не обо всем можно писать, но... нужно!

Итак, Таис Афинская. Реально жившая, женщина, сыгравшая значительную роль в распределении энергии и силы пассионарного толчка, постигшая такой уровень знаний, который и не снился Великим мыслителям того времени, но которым мы сейчас поклоняемся. И появилась Таис здесь не случайно... Спасибо Ивану Ефремову... Сколько любви он вложил в свой роман! Сколько страсти и огня! Попробуйте найти его самого в романе, поскольку случайный человек, пусть даже трижды историк, не сможет так точно описать другого человека. Так можно описать только любимую женщину. Но для этого ее необходимо знать лично. Вы спросите - реинкарнация? Да! Причем не самая счастливая в этом мире. Попробуйте сами найти Ефремова в его романе в те далекие времена.

Эта была как минимум вторая ее реинкарнация. Первая была в Египте примерно за тысячелетие. Тогда Таис устроила настоящую революцию в той империи темных сил, которым стал тогда Египет, тем самым продлив его существование еще на тысячелетие. Но жреческая знать этого не поняла. О ней сохранил память простой народ, лучше всяких манускриптов и надписей на пирамидах. Ефремов упоминает о вымышленном учителе Таис из храма Нейт, имени которого он не называет. Но Ефремов его не придумал. Этот учитель действительно был. Это отдельная история.

Таис, будучи гетерой высшего класса, через всю жизнь пронесла любовь к одному человеку, к тому самому, с которым она встретилась в Египте в первый раз. За триста лет до Рождества Христова они оба опять оказались в стране своей родины на берегах Нила. Высшие силы хотели, чтобы они узнали себя и воочию увидели механизм реинкарнации. Но этого не произошло. Поэтому ее любимый, за пятнадцать лет завоевавший всю Азию, ушел из жизни, исчерпав все свои возможности. Находясь в бреду, умирая, он твердил ее имя. Умер он во дворце, который воздвиг в память о единственной встрече со своей любимой на том самом месте, где они были счастливы в 330 году до нашей эры. Тогда они не смогли найти доступ к своей генетической памяти. Впрочем, с учетом их следующих перевоплощений и деяний можно сказать, что они отвергли сами свою любовь ради человечества. Но для Таис это был прекрасный урок - она осознала, что отвергла тот самый момент, когда ее присутствие могло спасти любимого ради завершения действия пассионарного толчка, одного из самых красивых и значительных в истории нашей планеты. Но, все равно, ее воздействие на поэтов, скульпторов, философов и историков того времени неоценимо. Ее вклад в развитие философии, в необходимость преклонения перед женщиной, в осознание великого женского начала, неоценим. Когда-нибудь мы поймем, что она стала олицетворением колыбели мудрости нашей планеты.