Олег Овчинников - Крестовый обход Страница 5

- Именем его высокопреосвященства!.. - снова заговорил Планше. - А мне кажется, - заявил сэр Артур, - что даже если бы сам Архиепископ Кентенберрийский повстречался на нашем пути, он бы только одобрил наше благое начинание и осенил бы нас своим высочайшим благословением. - Да, да! - сказал я. - А потом догнал бы и еще раз осенил! - Вы арестованы!.. - напомнил Планше. - Послушайте-ка, сэры! - подал голос наш общий оруженосец.- Вы разве не знаете, что самые коварные из неверных иногда в целях конспирации тоже заковывают себя в доспехи и притворяются странствующими рыцарями? Чтобы потом исподтишка наносить удары в спину всамделишным странствующим рыцарям. - Точно! - откликнулся сэр Галахад. - Только они по неопытности слегка перегибают палку и забывают, что доспехи должны быть съемными. Они запаивают все швы! - Воистину! - поддержал сэр Артур. - У них не снимается шлем и даже не поднимается забрало. - И поэтому им приходится питаться одними макаронами! - это сказал, разумеется, Толстый. - Более калорийная пища просто не пролазит в дырочки в забрале. - Я уж не говорю о том, что в своих монолитных доспехах они не могут сидеть! - И тем более лежать, поскольку боятся, что если лягут, то никогда уже не смогут стать на ноги. - Выходит, они никогда не спят. - Да! Поэтому их всегда можно легко узнать по воспаленным красным глазам. - И знаете, что? - сказал я, прерывая этот бесконечный поток фантазии. - По-моему, как раз сейчас передо мной находится один из таких коварных и неверных. - Где?! - заорал Толстый. Я не видел его лица, но легко мог представить себе, как он выпучивает глаза и подозрительно оглядывается по сторонам. - Эхм... - только и успел сказать Планше. Короче, мы слегка наваляли роботу в три меча и две пухлых ладошки. Потом перепро... нет, все таки есть на свете слова, которые лучше произносить с разбегу! сейчас... перепрограммировали его на правую ногу и пустили по встречной орбите, предварительно обучив нескольким новым выражениям.

С первыми лучами солнца наш отряд вступил в лес. В том смысле, что мы снова пересекли линию Т как раз на его опушке. Мы двигались не спеша, стараясь не обгонять сэра Галахада, который ковылял, опираясь на свой меч, как на посох. Должен сказать, что для этой цели его меч подходил все-таки лучше, чем для боя. Правда, нам с сэром Артуром тоже не пришлось пока продемонстрировать все свои боевые умения, но мы же, в конце концов, не виноваты в том, что неверные оказались к тому же еще и трусливыми. Деревья покорно расступались, давая нам дорогу. Я знал каждое из них, ведь мы были друзьями. И сверстниками к тому же; им всем тоже было по девять с небольшим. Вот пальма бери-бери со стволом в виде перевернутого конуса, к тому же очень липким от постоянного выделения сока. Даже сэр Галахад, самый ловкий из нас - конечно, когда не прыгает через пропасти босиком! - не может забраться на нее. Вот батутное дерево с оперением из упругих нижних веток. С него не смог бы свалиться даже Толстый. А вот папоротник, на который у ботаников даже не хватило латинского названия, отчего в каталог его пришлось заносить просто под буквой "П" и бессмысленным пятизначным номером. Он не выносит прямых солнечных лучей, поэтому над ним всегда нависает персональная маленькая тучка. Деревья расступились в последний раз, и Толстый снова продемонстрировал свою поразительную наблюдательность, заявив: - Смотрите, наш шалаш! - Не думаю, - сэр Артур сделал предостерегающий жест, и мы все послушно замерли. - Это сооружение больше напоминает... - сказал он и задумался. Да, перед нами определенно языческий храм. В таких храмах неверные обычно хранят свои сокровища. Вперед, мои верные рыцари! - И сам первым побежал к шалашу. Когда мы с Толстым оказались на месте, сэр Артур уже выползал обратно. В руках он держал круглую жестяную банку. - Вот он, Святой Грааль! - провозгласил сэр Артур. - АААА! Толстый закатил глаза к небу, медленно сполз на землю и начал бредить: - Негоже... Не могу вынести... его великолепия. Я... недостоин! - Тогда я забираю твою долю! - объявил приковылявший сэр Галахад. Толстый мгновенно прекратил бредить. - Нет уж, нет уж! Как дрова таскать - так Толстый, а как трофеи делить... - Не спорьте! - сказал сэр Артур. - Пусть каждому воздастся по его заслугам. Он кончиком меча поддел жестяную крышку и торжественно выдал каждому по леденцу из Святого Грааля. Тут мне, по идее, полагается сказать, что ничего вкуснее я не пробовал ни разу в жизни... Но, к сожалению, леденец мне достался зеленый, а я больше люблю желтые - они слаще. Кроме того, если бы вместо великого похода мы просто доиграли ту партию в карты, я бы сейчас мог претендовать по меньшей мере на треть банки. Словом, наш поход, несмотря на всю его великость, оставил у меня в душе чувство легкой неудовлетворенности. И, похоже, не только у меня, поскольку, когда бывший сэр Галахад поднялся со своего места и сказал: "Ладно, схожу за ботинками", - мы все единодушно вызвались проводить его. - Хорошо, отправимся вчетвером, - принял решение Артем, хотя к настоящему моменту он уже не имел над нами никакой власти. Он мельком взглянул на небо над нашими головами и добавил: - Все равно солнце еще высоко. Вот это он удивительно точно подметил! Солнце было еще о-очень высоко. В свое время мы специально выбирали место для шалаша с таким расчетом, чтобы солнце над ним всегда стояло в зените.

Когда мы подошли вплотную к тому месту, где заканчивается наша полянка - вытоптанная так, словно на ней неделю паслось стадо... ну, допустим, диких роботов-полотеров - и начинается относительно нехоженый луг, Темка, шедший первым, вдруг резко остановился. Он поднял вверх согнутую в локте левую руку и сжал пальцы в кулак, призывая нас к вниманию. - Вьетконговцы? - насторожился Грегори. Старина Грег отчего-то всегда в первую очередь пугался вьетконговцев. Хотя ни разу так и не смог объяснить нам, кто они такие. Толстый, не теряя даром времени, метнулся назад к шалашу, испачкал пальцы в золе потухшего костра и провел пятерней по своей бритой черепушке, оставив на ней пять грязновато-серых полос. Должно быть, собрался своим видом пугать вьетконговцев, кто бы они ни были. - Хуже... - мрачно прошептал Артем. - Индейцы. Толстый еще раз зачерпнул золы и поспешно пририсовал себе жирную волнистую линию на лбу и по кружочку на каждой щеке. - Мне кажется... Я читал, что индейцы не оставляют следов, - неуверенно возразил Грегори. - То есть, оставляют, конечно, но нормальный человек их никогда не разглядит. Особенно в траве. - Нормальный человек не разглядит, - согласился Темка. - Но только не другие индейцы! На мой взгляд, вовсе не требовалось становиться индейцем, чтобы разглядеть в еще не успевшей распрямиться траве следы четырех пар ног, уходящие в сторону ручья. Или это я такой ненормальный? - Так ты говоришь, Соломенная Башка, что здесь прошли наши соплеменники? - спросил Толстый, выступая вперед, так, чтобы все смогли полюбоваться его боевой раскраской. - Нет, Толстое Брюхо! Здесь прошли наши враги. Гуроны всегда враждовали с апачами! - Так мы что же, получается, гуроны? - уточнил Грегори. - Еще несколько поколений назад за один этот вопрос с тебя сняли бы скальп, Медленный Ум. - Правда? - восхитился Толстое Брюхо. - А с меня? - и погладил себя по макушке, позабыв про испачканную руку. Затылок Толстого стал похож на поле для игры в крестики - нолики. - Тебя привязали бы к столбу, - сказал я, - накормили бы леденцами и отдали на съедение муравьям. - А когда он не испугался, добавил: - Ядовитым муравьям! - А если я не хочу быть апачем? - не унимался Толстое Брюхо. - Лучше пусть я буду могиканином. Их меньше. - Если ты, Толстое Брюхо, попытаешься стать могиканином, их не останется вообще! - заявил Соломенная Башка. - Ну и пожа-а-алуйста!.. - Толстый затянул свою любимую песню. - И уходи-и-ите! Все апачи идут в Аппалачи! И только последний из могикан остается на страже родного вигвама... Он решительно развернулся и зашагал к костру. Наверно, решил окончательно посыпать себе голову пеплом. - По-моему, пришла пора немножечко проучить Толстое Брюхо, - шепотом предложил я и непроизвольно сделал жест, который был принят нами на вооружение еще в бытность нашу мушкетерами Его Величества. Или Ее Величества? Вот, уже забыл! В общем, мушкетерами кого-то из Величеств. - Скальпировать! - согласился Соломенная Башка и тоже положил два пальца правой руки на кулак левой. - Ура! - Медленный Ум повторил тот же жест, хотя, как я уже говорил, участия в наших мушкетерских забавах он непосредственно не принимал. - Где мой верный матогавк? Поправлять его никто не стал, потому что во-первых, некогда было, а во-вторых, так намного смешнее. Едва заслышав наши боевые выкрики, Толстый, даже не обернувшись, бросился в сторону леса. Мы гнали его до самой опушки, а там остановились. - Ладно, - сказал Соломенная Башка. - Выловить его в лесу настолько просто, что даже неинтересно. К тому же и ребенку ясно, что индеец без скальпа - плохая добыча. Поэтому предлагаю: прировнять лысого индейца Толстого к скво и на время забыть о нем, а вспомнить лучше о наших главных врагах - гуронах. Мы должны отправиться по их следам, пока они еще теплые. - А мне кажется... - возразил было я, но вспомнил, что у настоящих индейцев туго с местоимениями, а собственного имени мне пока никто не присвоил, и снова замолчал. Не называть же себя "Тот, Которого Вы Сейчас Слушаете"! - Говори, - Соломенная Башка внимательно оглядел меня, как будто в первый раз, и закончил, - Невидимый в Ночи. Я облегченно вздохнул. Из всех четырех имен мое показалось мне самым приличным. - Невидимый в Ночи хочет напомнить, что прежде, чем преследовать врага, нам стоит раздобыть себе оружие. - Отлично! - Большой Ум подпрыгнул на месте. - По-быстрому настрогаем матогавков - и вернемся к нашим гуронам! А Толстый пусть остается Толстым. Все равно индейцам оруженосцы не нужны. Уж свой матогавк я как-нибудь и сам донесу. И снова никто его не поправил. Правда, никто ничего и не забыл...