Алексей Бессонов - Королевский инженер Страница 50

А писали они вещи достаточно неприятные. Помимо очередных новостей о назначениях и перемещениях командования, оба корреспондента сообщали Арвелу, что у подножия Трона появились сплетники, шепчущие о том, будто господин Конюший взял слишком много власти, окружая себя людьми не слишком родовитыми, зато наглыми и беспринципными, при этом «наследники старых домов» прозябают в ничтожестве, не имея возможности показать себя Трону в должном свете. Арвел хорошо понимал, насколько опасными могут быть для князя Уллы такие разговоры. По представлениям столичных вельмож, чьи предки столетиями вились вокруг Града, сам он к «старым домам» не относился ни в малейшей степени. О, конечно, отец его был князем, так что с того толку? Остров Ленц для столицы – далекое захолустье, и да будь ты хоть трижды княжьим сыном…

Подоплека происходящего была вполне понятна. Несмотря на все усилия, добиться решающего перелома в войне силам Трона не удавалось. Господа Претенденты, на первый взгляд уступающие Трону во всем, использовали свои ограниченные ресурсы на полную, с невиданным для Пеллии цинизмом, поставив под ружье всю экономику Юга. Основной рабочей силой в баронских усадьбах стали женщины и дети, потому что мужчины либо служили в полках, либо ломали спину в шахтах и в мастерских, которые росли одна за другой. Вербовщики выгребали даже «городское дно», забирая сифилитических бродяг и давно опустившихся пьянчуг, которых не взяли бы ни в одну другую армию. По сути, все территории, оказавшиеся под властью Южной Звезды, превратились в сплошной военный лагерь.

Трон же, свято блюдущий старинные кодексы и уложения, пойти на такие меры не мог – следовательно, не видно было конца этой многолетней битве, утомившей Пеллию до крайних пределов. В такой ситуации недовольство высшей аристократии становилось делом вполне ожидаемым. Окажись на месте Уллы человек из ближнего вельможного круга, шипеть на него осмелились бы немногие, но – увы… Арвел понимал: стоит этим разряженным кретинам добиться смещения князя, и Трон окажется на краю бездны. Улла добился своего положения не только умом и тонкой интуицией, а еще и умением окружать себя людьми талантливыми, наделенными не только фантазией, но и волей, упрямством, способным проломить любые стены.

Тщеславным недоумкам, искавшим славы подле его стремени, он ходу не давал.

Битва на острове Наэр, начатая Хирцем по категорическому требованию военного командования Претендентов, закончилась для них масштабной катастрофой. Как до этого и предполагал Арвел, пехота, лишенная в решающий момент артиллерийской поддержки, не выдержала давления королевских полков и ударилась в бегство. Хорошо подготовленный кавалерийский резерв мог бы заставить всю эту рвань вернуться на позиции, но Хирц, вынужденный наступать на довольно широком фронте, рассредоточил свои эскадроны на три десятка лонов, так что, когда пехота подалась назад, подпереть ее оказалось попросту некому. Этой битвы Арвел не видел: когда Хирц двинул свои полки вперед, он уже плыл на корабле, возвращаясь к барону Лейену, под чьей рукой в те дни находился согласно приказу командования.

«Наэрский погром», закончившийся к тому же самоубийством излишне тщеславного Хирца, принес Улле новую славу. В Граде все прекрасно знали, чьей идеей было уничтожение артиллерийского резерва. Улла был призван к Трону, где удостоился множества милостей, и по всем признакам влияние его заметно возросло, а раз так, то и беспокоиться Арвелу не следовало.

Но – письмо и официальный приказ, непонятно краткий, расплывчатый, лишенный обычной для Уллы и его штаба военной ясности?.. Ответа он найти не мог.

За окнами кареты появились низкие бревенчатые изгороди, на зеленых лугах паслись овечьи стада. Арвел спрыгнул с постели, убрал в ящик одеяло и подушку, потянул рычаг, превращая свое ложе в обычный каретный диван и осторожно потрогал плечо Хонта:

– Просыпайтесь, господин пушкарь. Мы приближаемся к некоему городку, в котором нас ждет завтрак и небольшой отдых.

– Лести? – лавеллер сел, сбросил с себя одеяло и потянулся так, что хрустнули кости. – До чего ж славно я выспался! Никогда бы не подумал, что карета может идти настолько мягко. Надеюсь, вы позволите мне рассмотреть рессоры?

– Там не только в рессорах дело, – мягко рассмеялся Хадден. – Я придумал угловое устройство, способное гасить колебания осей относительно рамы. Пакет гнутых шайб, зажатый меж двух бронзовых рычагов, вот так, – он показал ладонями, – и нас трясет гораздо меньше. После войны на этом можно будет заработать отличные деньги.

– После войны… – задумчиво пробормотал Хонт, глядя в окно. – Ну да. Как вы думаете, сколько нам до города?

– Совсем немного, судя по окружающему пейзажу. Я дам людям четыре часа отдыха, и мы поедем дальше. Лошади на такой дороге не слишком устали.

К тому времени, когда они доели оставшиеся от ужина вареные яйца, карета прошла через передовую заставу, на которой застыли с оружием в руках трое солдат. На первой же торговой площади возница потянул рычаг тормоза: в окне двери замаячила серая от пыли физиономия капитана Эстица, командовавшего полком в отсутствие Трира. Арвел поспешно сбросил щеколду.

– В чем твои беды, Колло? – спросил он, высовываясь наружу. – Кто тебя остановил?

– На все воля богов, – осклабился Эстиц и, намочив из фляги цветастый платок, принялся протирать щеки, – но дело в том, что ваша милость не сообщили мне, куда ехать дальше.

– Ага… – Арвел схватился рукой за скобу на внешней стороне борта и завертел головой. – Вон башня, видишь?

– Это королевская крепость, ваша милость.

– Ты поразительно догадлив… А, да! И вышли вперед пару старшин, пусть они начнут колотить в ворота и звать коменданта. В воротах мы останавливаться не должны, таков теперь порядок.

– Слушаюсь! – рявкнул Эстиц и побежал к своей лошади.

Хонт-А-Ллор закатил глаза и покачал головой. По старой военной традиции перед воротами крепостей никогда не останавливались либо большие вельможи, либо крупные военачальники. Требуя для себя такой чести, господин инженер прыгал выше головы – но ему, в конце концов, было виднее. Статус доверенного лица князя Уллы позволял многое, и где для Хаддена лежали границы дозволенного, пушкарь пока не понимал.

– Не подумайте, что я тщеславен, – поймав его взгляд, тихо произнес Арвел. – Увы, есть вещи, которые от меня теперь требуют в приказном порядке. Вы знакомы с бароном Милнаром?

– Начальник секретной охраны господина Конюшего? – прищурился Хонт. – Да, можно сказать, что знаком. Был представлен, по крайней мере.