Жюль Верн - Том 5. Таинственный Остров Страница 50

Инженер не разочаровывал Пенкрофа, не высмеивал непомерных мечтаний этого славного человека. Он знал, как заразительна уверенность; он даже улыбался, слушая Пенкрофа, и ничего не говорил о тревоге, которую испытывал порой, думая о будущем. Ведь можно было опасаться, что в этой части Тихого океана, далекой от морских путей, ни один корабль не придет им на помощь. Они могли рассчитывать только на самих себя, ибо преодолеть огромное расстояние, отделявшее их остров даже от ближайшей земли, да еще проплыть его в самодельной убогой лодке, было бы несомненно попыткой дерзкой и более чем опасной.

Но, как говорил Пенкроф, колонисты острова Линкольна стоили во сто раз больше, чем все прежние Робинзоны, для которых каждая даже малая удача казалась просто-напросто чудом. Ведь у наших аэронавтов были знания, а раз у людей есть знания, они всегда выйдут победителями там, где других ждет прозябание и неминуемая гибель.

На работах по устройству жилища очень отличился Герберт. Умный и деятельный юноша быстро все схватывал и хорошо выполнял. Сайрес Смит с каждым днем все больше к нему привязывался. Герберт любил инженера глубокой и почтительной любовью. Пенкроф видел, как возрастает эта дружба, но не ревновал своего питомца.

Наб оставался все таким же, как прежде, и каким, вероятно, ему предстояло быть всегда - воплощением мужества, усердия, преданности и самоотверженности. Верил он в своего хозяина, конечно, не меньше Пенкрофа, но не так шумно проявлял свои чувства. Когда моряк бурно восторгался, Наб посматривал на него с таким видом, словно хотел сказать: «А иначе и быть не может!» Он крепко подружился с Пенкрофом, и они уже давно перешли на «ты».

Гедеон Спилет в работе не отставал от других и отнюдь не отличался неловкостью, к великому удивлению Пенкрофа: как же так - «газетчик», способный не только красноречиво говорить, но и хорошо работать руками.

Двадцать восьмого мая установили, наконец, лестницу длиной в восемьдесят футов, сделав на ней по меньшей мере сто ступеней. К счастью, Сайресу Смиту удалось разделить ее на две части, воспользовавшись уступом гранитной стены, имевшимся на высоте приблизительно в сорок футов. Старательно выровнив киркой этот уступ, его обратили в своего рода лестничную площадку и закрепили на ней конец первой лестницы, которая теперь раскачивалась вдвое меньше; при помощи веревки ее можно было втянуть в Гранитный дворец. Что касается второй лестницы, то ее нижний конец тоже опирался на эту «площадку», а верхний прикрепили к самой двери. Благодаря такому устройству подниматься по лестнице стало не очень трудно. Впрочем, Сайрес Смит рассчитывал устроить впоследствии гидравлический подъемник, чтобы сберечь время и силы обитателей Гранитного дворца.

Колонисты быстро привыкли взбираться по лестнице. Все они были ловкие, проворные, и Пенкроф, в качестве моряка, привыкшего лазать по вантам и реям, мог преподать им уроки. Но ему пришлось обучать и Топа. Бедное четвероногое животное совсем не было создано для таких акробатических упражнений. Но Пенкроф оказался терпеливейшим учителем, и в конце концов Топ довольно сносно научился карабкаться по перекладинам лестницы, а через некоторое время взбирался на самый ее верх не хуже дрессированных собак, которых показывают в цирке. Трудно сказать, гордился ли моряк успехами своего ученика; как бы то ни было, поднимаясь по лестнице, он частенько тащил Топа, взвалив его себе на спину, причем пес никогда не выражал неудовольствия на такой способ восхождения.

Заметим, что работы велись самым энергичным образом, ибо приближалось ненастное время; при этом колонисты еще успевали запасаться на зиму провиантом. Журналист и Герберт положительно сделались поставщиками дичи для колонии и ежедневно посвящали охоте несколько часов. Они промышляли только в лесу Жакамара, на левом берегу реки Благодарения, - ни моста через реку, ни лодки у них пока что не было, а поэтому на правый берег они еще не заглядывали. Огромные лесные чащи, которым они дали название лесов Дальнего Запада, оставались для них еще неведомыми. Важную экспедицию для их обследования отложили до первых теплых дней будущей весны. Но и в лесу Жакамара имелось достаточно дичи; кенгуру и кабаны водились там в изобилии, и в умелых руках наших охотников заостренные колья, окованные железом, лук и стрелы творили чудеса. Кроме того, Герберт нашел к юго-западу от заводи реки Благодарения кроличий садок, устроенный самой природой: кролики избрали для своих нор сыроватый луг, осененный ивами и поросший душистыми травами, разливающими в воздухе благоухание: тимьяном, богородицыной травкой, базиликом, чабрецом и всякого рода ароматическими растениями из семейства губоцветных, до которых кролики большие охотники.

Увидев эту поляну, журналист сказал, что, раз тут приготовлено такое лакомое угощение для кроликов, будет просто удивительно, если на ней не окажется кроликов. Охотники самым тщательным образом осмотрели природный крольчатник, но вместо кроликов пока что обнаружили только множество полезных растений, которые привлекли бы внимание натуралиста, как интересные образцы растительного царства. Герберт нарвал также базилика, розмарина, мелиссы, буквицы и других целебных трав, из которых одни помогают от грудной болезни, другие от лихорадки, от сердечных спазм или от ревматизма. Когда Пенкроф увидел принесенную Гербертом охапку трав, он спросил, для чего понадобилось это «сено»?

- Это целебные травы, - ответил юноша. - Будем лечиться, если захвораем.

- А зачем нам хворать? Ведь докторов-то на нашем острове нет, - совершенно серьезно ответил Пенкроф.

Против такого соображения возразить было нечего, но все же оно не помешало Герберту собрать большую жатву, и в Гранитном дворце ее встретили благожелательно, тем более что, помимо целебных растений, Герберт принес еще много золотой монарды, известной в Северной Америке под названием «чая Освего», - настой этой травы - превосходный напиток.

После долгих поисков наши охотники набрели, наконец, в тот же день на поляну, которая оказалась сущим кроличьим садком. Вся земля была изрыта там норами и казалась дырявой, как шумовка.

- Норы! - воскликнул Герберт.

- Да, да, - проговорил журналист.

- А есть там кто?

- Это еще вопрос!

Вопрос, однако, быстро разрешился: почти тотчас же во все стороны прыснули сотни маленьких животных, похожих на кроликов и мчавшихся с такой быстротой, что даже Топ за ними не мог бы угнаться. Охотники с собакой тщетно преследовали грызунов, - кролики исчезли в мгновенье ока. Но Гедеон Спилет твердо решил не уходить, пока он не «поймает с полдюжины этих зверьков. Сейчас он хотел только снабдить кроличьими тушками кухню Гранитного дворца, но думал заняться позднее разведением кроликов. Поймать их было бы нетрудно, для этого стоило поставить у отверстия нор несколько силков. Но силков еще не припасли, а на месте их не из чего было смастерить. Волей-неволей пришлось осматривать каждую нору, шарить в ней палкой - словом, вооружиться терпением, так как иного выхода не было.