Андрей Морголь - Арсенал эволюции Страница 50

    — Мне  же  надо из  вежливости  спросить ваше  мнение,  —  нашелся

волшебник.

    — Хорошо. Тогда, расклад такой, —  начал я. — Итак, по порядку.  У

нас имеется один очень чокнутый колдун во главе толпы нечисти. Он ждет

начала войны  людей  друг против  друга.  Как только  до  него  дойдет

известие о старте боевых действий,  сразу из леса выскочит  опергруппа

по добиванию победителя. Плюс в том, что теперь не я один знаю об этом

плане, а Кащер будет думать, будто информация благополучно  похоронена

в болоте. У него не найдется  повода изменить свои намерения —  только

если вдруг  всплывет,  что я  вовсе  не тонул.  Тогда  его  гениальный

котелок  сгенерирует   что-нибудь  другое,   и  нам   останется   лишь

догадываться о новых планах колдуна. Если кто-нибудь в деревне  увидит

меня сейчас — об этом вскоре сто процентов узнают все крестьяне, а там

уж и  Кащеру  сорока  на хвосте  принесет.  Поэтому  предлагаю  срочно

смываться из Прилесья в более спокойную область.

    По-моему,  получилось  логично   и  убедительно,   а  главное,   с

перспективой остаться  в  живых.  Когти рвать  отсюда  надо  шустро  и

незаметно, как олигархи в Англию. Сначала хотя бы в Крипет, а там и на

Гладу  нацелиться  можно.  Где,  если  не  в  столице,  крупные   дела

проворачивать, раз уж домой возвратиться не светит? А Скокс вместе  со

своим Сеймом пускай разгребаются с этими доспехами, войнами, Кащером и

Цмоком. Сами  довели ситуацию  до  критической точки  — сами  пусть  и

устраняют. Мне еще спасибо сказать должны.

    Но у  треклятого волшебника,  оказывается,  нашлось на  этот  счет

совсем иное мнение:

    — И  что ты  собираешься делать  в этой  более спокойной  области?

Отсиживаться? Как думаешь, зачем я сюда вернулся?

    —  Вас  поймешь,  волшебников...   —  Смутное  подозрение   начало

закрадываться в голову. —  Может, забыл что-то  в прошлый раз?  Зубную

щетку там или косметичку?

    — Нет. Главы Сейма  послали меня за тобой.  У них есть вопросы.  В

общем, я,  как  наблюдатель  Западного Региона,  обязан  выполнить  их

задание. Тем  более что  исходя  из того,  о  чем ты  сейчас  поведал,

заваривается очень большая и невкусная каша,  и ты в эту кашу ввяз  по

самые уши.  Теперь  стоять в  сторонке  и наблюдать  за  происходящим,

увлеченно раззявив рот, не получится.

    — Как?  — Моему  разочарованию  не было  предела.  — Это  же  ваши

проблемы, и я  имею полное  право благополучно спихнуть  их на  мудрые

плечи Сейма. А от  меня толку —  ты сам говорил...  Да и Кащер  как-то

упоминал,  что  в  вашей  организации  у  него  свои  люди.  Спалимся,

понимаешь?

    —  Не  волнуйся.  С  этим   что-нибудь  придумаем.  А  сейчас   мы

отправляемся в Гладу.

    Хм, в  Гладу?  Что ж,  в  любом случае,  наши  пути  первоначально

сходятся. А там,  глядишь, ситуация изменится.  Может быть,  получится

отмазаться у великих и могучих да и спрыгнуть с этой затеи.

    — Ладно, уговорил. Когда выдвигаемся?

    — Завтра,  перед  рассветом.  Пойдем пешком.  Заночуем  в  дороге.

Доберемся до Крипета — и оттуда на повозке в столицу.

    — А почему пешком? Ты сюда на чем вернулся?

    — До Крипета каретой, а там такую волокиту развели с лошадьми, что

я этих чинуш сам чуть в каурых не превратил! У них, видите ли,  теперь

по западному направлению заказные ходят, лишь когда основные  маршруты

разгрузятся, а ждать свободную телегу — это волк знает сколько дней. В

общем, решил — пешком быстрей обернусь. Но я им еще все припомню! Овес

вместо обеда жрать будут!

    От  бюрократических   воспоминаний  Скокс   так  разъярился,   что

непрерывно сжимал кулаки,  а цветом  лица мог  сравниться со  знаменем

Красной Армии.

    — Ладно, тут ясно все.  А у местных купцов-богатеев разве  лошадок

напрокат взять нельзя?

    — Нет. Оба торговца  с семьями теперь в  Крипете и, насколько  мне

известно, обратно не собираются.

    — А трактирщик? У него ведь  тоже есть конь, — с надеждой  спросил

я.

    — Да  ты  просто безжалостное  чудовище,  хуже пачвары!  —  вконец

разозлился Скокс.  —  А  крестьянам не  хочешь  оставить  единственную

возможность выжить? Они хоть и безмозглые простофили, но ничем не хуже

нас с  тобой!  В  Прилесье становится  слишком  опасно!  Местным  надо

перебираться в Крипет. Без лошади за один день туда точно не  попасть.

Их ночью  в  пути  загрызут  волколаки.  А  так  маленькими  группами,

потихоньку все переедут. Когда прибудем  в город, я дам  распоряжение,

чтобы там тоже помогли крестьянам с перевозками.

    — Ну и  чего орать-то сразу?  — слегка обиделся  я. — Эвакуация  —

значит, эвакуация. Так бы и сказал. Ничего против не имею. В общем,  с

утра выходим.

    Арлета  до  этого   времени  молчала  и   только  с   любопытством

посматривала то на меня, то на волшебника, но тут вдруг подала голос:

    — Я иду с вами.

    — Нет! — отреагировал Скокс.

    — Да! — ответила девушка упрямо.

    — Да, — поддержал я спутницу.

    Скокс посмотрел на меня, всем лицом изображая знак вопроса.

    — А что? Начнем эвакуацию с  нее. Она теперь тоже ценный  источник

информации. Нет, Арлету в Прилесье оставлять совсем не  рекомендуется.

Ты же знаешь — женщины страсть как любят поболтать.

    Лицо волшебника отображало теперь  отчаянную борьбу сомнений.  Его

брови попеременно подскакивали вверх, будто  одна из них отражала  все

«за», а другая  все «против».  Наконец, перевесила  та, что  дрыгалась

больше, и чародей вынес вердикт:

    — Хорошо, пусть будет так... И хватит улыбаться!

    Я еще больше  растянул довольную  улыбку. А что?  Мы тоже  условия

диктовать умеем.

    — Ну и чем до утра заниматься будем?

    — Тебя  нужно провести  в Прилесье,  да так,  чтоб твоя  идиотская

ухмылка никому не попалась на глаза. Вечером все пойдут на поле играть

в эту дурацкую игру...  Вот тогда и проскочим.  Отдохнете ночью — и  в

дорогу.

    Мне пришла в голову одна интересная мыслишка:

    — Я хочу встретиться с кузнецом. С Азитом.

    — Зачем? — удивился волшебник.

    Во взгляде охотницы тоже сквозило непонимание.

    — Дело есть, причем не твоего ума.