Анатолий Андреев - Искатели странного Страница 50

Человек ко всему привыкает. Вадим тоже свыкся со своим двойственным, в прямом смысле слова, положением и даже начал относиться к нему с юмором. Во всяком случае, он перестал стесняться и, когда чувствовал приближение «смены власти», как он это называл, предупреждал: «Сейчас Слепнев придет», — вторую его ипостась звали Евгением Слепневым. Вера знала, что кто-то из них — не то Вадим, не то Слепнев — придумал писать друг другу записки и обмениваться фонограммами. «Множество людей не знакомо и никогда не познакомятся друг с другом, — сказал как-то Вадим Вере. — Нам со Слепневым еще повезло. Мы друг с другом заочно знакомы. Правда, каждый из нас живет за счет другого, но тут уж ничего не поделаешь!»

Вера, которой приходилось летать на сухогрузах, быстро сообразила, где можно найти свободный от пассажиров уголок. Поднявшись по пандусу, они с Вадимом попали в плавно изгибающийся по дуге коридор, обегающий внешний контур машинного отделения. Здесь было пусто, прохладно и аскетически строго. Пахло пластиком и почему-то пылью, хотя уж пыли-то здесь быть не могло. Не спеша они шли в свете редких люминесцентных панелей, не останавливаясь, прошли гигантские створки рабочего люка, миновали зев технического лифта, нишу с выключившимися на ночь киберами и свернули в короткий тупичок, в конце которого автоматически раскрыла при их приближении двери и включила свет ремонтная мастерская. Вера уселась во вращающееся кресло, включила лампу с рефлектором на монтажном столе и скомандовала:

— Убрать верхний свет!

Так, с ярким световым пятном на столе и мягким полумраком в углах, в мастерской стало даже уютно. Вадим поколебался, развернул второе кресло и тоже сел.

— Ты кто: Вадим или Слепнев? — спросила Вера.

— Вообще-то Вадим. А что, нужен Слепнев? Можно и его представить.

— Да нет, мне привычнее с тобой разговаривать. Все-таки современник. А ты разве можешь… Слепнева? Я думала, что это от тебя не зависит…

— Могу. Правда, сам не знаю как. Это вроде как ментосвязь. Все могут, а объяснить не умеют…

— Слушай, а если один из вас влюбится, да еще и женится?

После паузы Вадим глухо сказал:

— Я же вижу, что случилось что-то… Может, если расскажешь, станет легче?

— Ох, прости меня, дуру, пожалуйста… — без особого раскаяния быстро произнесла Вера. — Рассказывать-то нечего. Просто не по себе мне, места не нахожу, будто вот-вот случится что-то. Предчувствие какое-то…

— Когда появилось беспокойство? — резко спросил Вадим. Благодушие словно смыло с него, он подался вперед, чуть касаясь пальцами подлокотников.

— Ну, ты уж скажешь — беспокойство. Слово-то какое… «Животик не беспокоит?..»

— Ожидание неотвратимого, стремление что-то делать, куда-то немедленно бежать?

— Д-да… А что?

— А то, что надо было не скрывать, а посоветоваться с кем-нибудь из старых летунов…

— Ты… о тех, кто предупреждает? — шепотом спросила Вера. — Так ведь я никого не видела. А говорят, Странник приходит или ребенок… Предупредят и уходят прямо сквозь стену…

— Вовсе не обязательно, — тоже вполголоса ответил Вадим. — Ты, наверное, о ком-то думала в это время. Вот его и могла увидеть… А могла и не увидеть…

— А я думала — сказки…

— Но не в безвременье! — отрезал Вадим. — Гиперпространство — место, где нет ни вчера, ни завтра, ни близко, ни далеко. Это — безвременье! Здесь причинно-следственные связи нарушаются, здесь все может быть.

— Не знаю, — пожала плечами Вера. — Не верится мне в эти штуки.

В это время ожил экран интеркома. Вахтенный штурман нарочито бесстрастно сказал:

— Всех свободных от вахты членов экипажа прошу срочно подняться на центральный пост. Повторяю: всех свободных от вахты…

Вера и Вадим, хоть и не были членами экипажа, уже спешили к центральному посту. В опустевшей мастерской, во всех каютах, и служебных помещениях вахтенный начальник сухим казенным голосом повторял:

— …членов экипажа прошу подняться на центральный пост.

На центральном посту стояла тишина, на вошедших Веру и Вадима никто даже не посмотрел. Прямой, словно аршин проглотил, вахтенный с преувеличенным вниманием следил за приборами. Он был очень молод, видимо, только что из училища. «Ах, какой зелененький!» — восхитилась Вера. Странно, но сейчас она вдруг успокоилась. Или это наступила пресыщенность чувством опасности — ведь нельзя все время ожидать беды? Теперь, в привычной обстановке, шаманские предположения Вадима стали смешны. Вера глянула на него, подмигнула и опять посмотрела на вахтенного. Он был деловит, неимоверно серьезен и не смотрел по сторонам. «Нам в его возрасте, пожалуй, повезло больше, подумала Вера. — Нас сразу, как кутят, в воду бросили: хочешь — тони, хочешь — выплывай. Людей тогда не хватало, каждого, как из печки пирога, ждали. Только училище окончил — принимай корабль. Правда, и разбивалось…»

Командир корабля вполголоса разговаривал с радистом. Все экраны белесо светились туманной мглой гиперпространства. «Безвременье», — вспомнила Вера слова Вадима.

Радист кивнул, переключил что-то на пульте, по центральному экрану побежали радужные сполохи. Капитан откашлялся, но, прежде чем он сказал хоть слово, Вера уже поняла: SOS. Принят SOS, она отлично умела ориентироваться в сочетаниях световых пятен. Слава богу, хоть в этом-то за столько лет службы научилась разбираться…

— Я собрал вас по экстренному поводу, — начал капитан. — По каналу гиперсвязи принят сигнал SOS. Поскольку передача ведется через стационарный передатчик, расшифровать ее невозможно, пока не выйдем из гиперпространства в открытый космос. Вы знаете также, что в неотложных случаях Служба связи космофлота запускает динамический ретранслятор, который уходит в гиперпространство и дублирует передачу специально для тех, кто идет через гипер. Поскольку в данном случае этого не сделано, инструкция предоставляет нам право решать: продолжать путь или выйти из гиперпространства, чтобы расшифровать передачу и предпринять по необходимости спасательные операции. Прошу всех высказываться по существу.

— Это же SOS! Какие могут быть вопросы! — негромко, но с нажимом сказал механик. — Каждый из нас должен быть уверен, что случись чего — все дела отложат, любой рейс прервут…

Капитан кивнул. Сбоку от него зашевелился в кресле второй помощник. Все повернулись к нему. Не вставая из кресла, он будничным тоном спросил:

— А если на выходе у нас опять дисбаланс приведенных масс начнется? Ведь это же перебьет все вдребезги! Я не говорю про оранжерею, но ведь у нас на борту сто двадцать пассажиров, и размещены они, сами знаете, в неприспособленном помещении. Так что раз нас не обязывают, то и не надо, и не будем рисковать!