Ходоки во времени. Освоение времени. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов Страница 51

– Эй, ты! Хем! – крикнул Иван. – А ну-ка иди сюда!

Конструкция дёрнулась и отплыла от клетки на несколько метров.

– А-а, боишься? – со злорадством отметил Иван. И тише с расстановкой: – А ну, иди сюда, говорю!

Ему хотелось таким способом подманить Хема, как собаку, поближе, чтобы изловчиться и сорвать с него рюкзак. Тогда у него будет еда и бластер, а бластер… О-о!..

Хем не послушался, а двинулся по кривой, центром которой оказался Иван в клетке. Ходок покружился за ним, сделав несколько оборотов. Понял бесперспективность такого кружения, плюнул в сторону Хема и вышел в реальный мир, так ничего и не добившись.

В темноте двора ярко светило окно. Иван потряс головой, словно сбрасывая с себя какое-то наваждение.

Именно наваждение, ибо там, на дороге времени что-то было, от чего у него в голове возник беспорядок. Он там словно позабыл о себе и о своих намерениях.

– Ты чего молчишь, Подарок? – услышал он знакомый шёпот.

– А-а, это ты?

– Кто же ещё? На вот, возьми, пожуй.

В локоть ткнулась рука незнакомца. Иван взял округлый, чуть липкий на ощупь предмет. Машинально поднёс его ко рту, откусил кусочек, пережевал, проглотил. Похоже на сыр, но хрусткий, словно хрящ, и сладковатый. Но есть можно.

Надо было прутья из пистолета перебить, – запоздало и равнодушно подумал он, – надо бы… Тем не менее даже не шелохнулся, чтобы выполнить намерение, а спросил, глядя перед собой в ночь:

– Кто же они, дурмы?

– Спроси, что полегче.

– Что, не знаешь? Хм… Ты же их язык понимаешь и… – Ивану хотелось поддеть говорящего, но незнакомец остановил его.

– Ладно тебе… Я ничего плохого тебе не сделал, чтобы меня на слове ловить. А дурмы… Дурмы, говорят, потомки хурков. А те…

– Объяснил, называется. А хурки кто?

– Как это? – удивились в темноте. – Хурки же! Колдуны и волшебники. Ты же знаешь, Пояс Дурных Веков – их работа.

– Не знаю, – буркнул Иван.

Услышав про колдунов и волшебников, он сразу потерял интерес к разговору.

Который уже раз в различных эпохах и у разных народов ему о них рассказывают, но никто из рассказчиков их никогда не видел, а только слышал от других. Правда, они иногда подсказывали, где их можно, якобы, найти или обнаружить, однако всегда это оказывалось выдумкой чистейшей воды. Побегал Иван уже по времени и пространству, поискал. И не нашёл.

Естественно, что не нашёл, поскольку их нет в природе, а все сведения об их существовании и деяниях – басни и россказни.

Колдунов и волшебников не встретил, зато шарлатанов во всех временах – пруд пруди.

Тем временем невидимый в темноте обладатель голоса – не спалось ему в эту ночь, что ли? – разговорился. Иван же после скромного ужина совсем впал в меланхолию и превратился в не слишком внимательного слушателя. Не хотелось двигаться, думать, даже поменять позу не было желания, а надо бы, так как нога онемела от долгого на ней сидения.

– Дурмы – потомки хурков, – доносился шёпот, будто из небытия. – Значит, у них есть будущее. Представляешь? Будущее у них есть. А у нас нет, потому что мы люди Прибоя. Тебе, быть может, раз уж ты к нам заявился из-за Пояса Дурных Веков, этого не понять, но я тебе поясню… Вот идёт волна… Я имею в виду морскую волну. Ты море видел?

– Повидал.

– Так вот, идёт она, катит себе, пока не уткнётся в утёсы берега. Дальше ей дороги нет. Что тогда происходит? Прибой, вот что происходит. Так и мы, люди Прибоя, только временного. Живём во времени, которое, подобно той волне, катит себе в будущее. Но вот перед ней возникают неодолимые утёсы – это Пояс Дурных Веков. Время ударяется об него и откатывается назад, снова разгоняется, чтобы опять стукнуться и отхлынуть. При этом брызги во все стороны! И в этом времени, мы, люди Прибоя…

– Постой! – Иван вздрогнул, и оторопело глянул в сторону говорившего, но ничего не увидел. То, о чём тут наговорил незнакомец, в голове как-то не укладывалось. – Как это у времени нет будущего? А сам Пояс Дурных Веков разве не будущее?

– Там другое время.

В ночи раздался тяжёлый вздох.

– Но… Какая разница? Время же не может остановиться.

– Оно и не останавливается, а отбрасывается. Отражается от Пояса. И мы с ним. Лет на двадцать в прошлое или десять, а то и на пять. Кому как повезёт. Потому-то наши потомки объявляются среди нас… Мы все тут, в Прибое, столпились: и предки и потомки. Новый порыв, новые… Кто в брызги попал, где их искать? Сам посуди. Брызги и пыль времени, а в них люди и события, потомки наши в них…

«Заговаривается, – облегчённо вздохнул Иван, – несёт всякую околесицу. Не может же быть такого? Предки, потомки, Прибой, брызги времени, люди Прибоя… Бред какой-то».

– Ты, я смотрю, так ничего и не понял, – сказал грустно невидимый в темноте рассказчик – Всё потому, что у тебя ещё нет потомков. Ты ещё не стал прародителем и ни разу не повторял свою жизнь. И тебя не прятали потомки… Вот зациклишься, станешь Первопредком – поймёшь…

Незнакомец умолк

– Эй! – позвал Иван.

Ему не ответили.

Ну ладно! Он стиснул зубы. Всякие эти дурмы, хурки и тем более люди Прибоя ему не понравились. Всё-таки дичь какая-то, чтобы быть правдой или некоей реалией. Лапшу на уши вешают? Развлекаются?..

Не-ет, они ему не понравились. И клетка, в которую его заключили – здесь и в поле ходьбы. И Хем – полуящик-полупаук – поставленный ими на страже…

Всё не нравилось!

Он достал нож. Ухватил рукой за перекладину клетки. Со злым неистовством вонзил лезвие ножа в твёрдый стебель бамбука. Острое лезвие легко резал, падали стружки, но поверхность среза нарастала до прежнего диаметра быстрее, чем успевал работать Иван.

Он стал приходить в ярость.

– Успокойся ты! – раздался безмятежный знакомый голос. – Клетки заколдованы. От ножа, от пилы, от топора, выстрела и от много чего ещё. Пили, строгай, ломай, а им ничто не вредит… Заговорённые.

– Вздор какой-то!

– Не-ет, ты не прав. Вот Элам Девятый знал, что следует сказать, и, может быть, смог бы тебе помочь. Но он, говорят, выплеснулся, либо попал в Сорванную Пыль… До нас теперь не доживёт, наверное, бедняга.

Иван пропустил последние его слова, потому что ничего не понял.

– А что он знал?

– Слово, которое надо сказать, чтобы снять заклинание. Клетка от него разваливается сразу. Элам Девятый однажды будто бы видел такое. Говорил, страшно даже смотреть на клетку. Разрывается на клочья.

– Хм… А кто такой Элам Девятый? Тоже колдун?

– Он не колдун, он мой потомок. Правнук.

– М-да…