Сергей Ким - Стрелок "Чёрной Скалы" Страница 51

Если б сейчас были времена Второй Мировой, то я прыгал бы от радости при виде таких богатств. Но сейчас всё это в основном представляло лишь музейную ценность…

— Агрегат… — послышалось довольное бормотание Мао где-то поблизости.

Завернул за пирамиду, решив поинтересоваться, чего там китаец нашёл, и увидел его, выписывающего круги вокруг древнего пулемёта с кожухом водяного охлаждения на треножном станке.

— А пушку времён Наполеона не хочешь? — иронично поинтересовался я.

— Ничего-то ты не понимаешь, Вайс, — рассеянно ответил азиат. — Это ж самый настоящий пулемёт «Максим». Всегда мечтал такой иметь…

— На хрена?

— А на хрена нужен пулемёт?

— Ладно, глупый вопрос, согласен…

Пошёл дальше, пытаясь найти хоть что-нибудь интересное. И даже нашёл! Небольшой участок, заваленный всяким гравированным и позолоченным оружием.

— И это тоже некондиция? — пробормотал я, выуживая из ящика тяжёлый серебристый пистолет из узорчатой стали и с гравировкой затвора-кожуха. — Хотя да, только на стенку повесить разве что…

Так… Калибр вроде бы стандартный — девять миллиметров… А вот магазин просто смешной — сколько сюда влезает восемь патронов, девять? Хлам. Такой только для коллекции и брать…

А коллекционное оружие меня вообще никак и никогда не привлекало.

Любой ствол я всегда воспринимал в первую очередь как необходимый в работе инструмент. А если ты лесоруб, например, какой тебе резон в позолоченном топоре с рукоятью из ценных пород дерева? Инструмент в первую очередь должен быть надёжным и эффективным… А вешать его на стенку и любоваться смысла я не видел.

— О, а вот это занятно… — изрёк я, обнаружив самый натуральный «томми-ган» — пистолет пулемёт Томпсона, среди груды хлама в виде самого уродского вида «маслёнок».

Причём, похоже что ещё времён Сухого закона — с оребрением ствола и дополнительной передней рукоятью. И что немаловажно — почти новенький.

Порылся вокруг, нашёл пару брезентовых подсумков. В одном был пустой барабанный магазин на полсотни патронов, в другом — четыре прямых тридцатизарядных.

Нет, ну раз уж мы сейчас в самом гангстерском городе в мире, то как тут обойтись без настоящего «томми-гана»? Правильно, никак. Да и в городском бою автомат сорок пятого калибра до сих пор очень и очень актуален… Думаю, пригодится.

Повесив трофеи на плечо и насвистывая что-то бодренькое, я двинулся дальше.

Через метра четыре натолкнулся на Датча, который с увлечением копался в здоровенном ящике с пистолетами и револьверами.

— Нашёл что-нибудь интересное? — спросил я. — Я вот «томми-ганом» разжился — всегда хотел опробовать его в бою.

— Не знаю даже, что именно ищу, — признался здоровяк. — Но, думаю, что в этом ящике будет что-нибудь занятное… Видал?

Датч указал на валяющиеся в куче довольно старых «кольтов» и «смит-вессонов» на удивление новенький пистолет совершенно фантастического дизайна и пару самых настоящих «дезерт иглов».

Ручные пушки меня не особо заинтересовали — страсти к чрезмерно тяжёлым стволам и безобразно крупным калибрам я никогда не питал. А вот фантастическая игрушка — это любопытно…

Покрутил пистолет в руках, подивившись на удивление удобной анатомической рукояти и неплохому регулируемому целику.

— Спортивно-целевой, — со вздохом отложил я оружие в сторону. — Всё хорошо, но магазин маленький и калибр только двадцать второй. Из такого лишь по диким банкам и бутылкам на пустырях стрелять…

— О, а вот это уже интересно… — прогудел здоровяк, доставая откуда почти со дна ящика слегка запылившийся серебристый револьвер.

Оружие явно было новое и современное, причём довольно нестандартное. У Датча уже был револьвер — «кольт анаконда» сорок четвёртого калибра, но выглядел он вполне обычно. Ну, револьвер и револьвер…

Это же оружие смотрелось по меньшей мере занятно.

Длинный, примерно шестидюймовый серебристый ствол, примыкал не к верхней каморе барабана, а к нижней, и был заключён в массивный коробчатый кожух с мощным компенсатором. Или даже дульным тормозом — чем чёрт не шутит? Рукоять обрезиненная, эргономичная. И вообще этот револьвер почему-то казался намного сложнее своих собратьев…

Датч поковырялся в оружие — откинул и крутанул барабан, взвёл и спустил курок, помахал револьвером в руке, примеряясь к нему…

— «Матеба Юника», — прочитал надпись на стволе здоровяк. — Вот это я понимаю — вещь…

— Она исправная хоть? Выглядит хорошо — чего её в этот хлам-то засунули?

— Не знаю, не знаю… Возможно, из-за сложности.

— Что может быть сложного в револьвере? — я тоже решил покопаться в этом чудесном ящике.

— Это если в обычном. А этот, похоже — автоматический.

— Автоматический револьвер? — хмыкнул я. — Что за чушь? А чего не помповый пулемёт?

— Очень редкая схема… Отдача взводит курок, поэтому спуск мягче и выстрел точнее получается. И скорострельность намного выше, чем у обычного револьвера. Но конструкция даже сложнее полуавтоматического пистолета выходит.

— Я смотрю, ты вообще питаешь слабость к чему-то автоматическому и с барабанным механизмом.

— Есть такое дело… Так, а калибр-то у нас тут сорок четвёртый — это хорошо…

Среди груды хлама на самом дне ящика мне попалась завёрнутая в ткань коробка.

— Хмм… Чувствую, нашёл что-то любопытное… — пробормотал я, разматывая ткань.

Внутри оказался массивный и порядком потёртый металлический кейс. Вполне стандартного вида — в таких пистолеты обычно хранят и перевозят. Открыл его, присвистнул…

— Бинго… Кто-то явно хотел припрятать среди этого хлама действительно стоящую вещь…

Внутри оказалась пара «Хеклер-Кох УСП Матч».

Это был, так сказать, прародитель табельного пистолета Корпуса Морской пехоты США — «соком» был увеличенной и утяжелённой версией стандартного УСП.

«Матч» же был модификацией базовой версии пистолета для целевой стрельбы. Калибр одиннадцать миллиметров, дюжина патронов в магазине и специальные накладки-утяжелители на стволах для уменьшения подброса.

Данная же пара ещё вдобавок имела удлинённые стволы, выступающие за накладки. Снизу имелись прорези интегрального компенсатора и направляющие для крепления лазерного целеуказателя или тактического фонаря. На хромированных затворах — гравировка в виде черепов поверх скрещённых сабель и надписей «катласс». Пиратская абордажная сабля, то есть.

Взял один, другой. Снял затворы-кожухи, осмотрел механизмы. Пощёлкал курками, проверил насколько удобно лежат в ладонях рукояти…

— Мне везёт, — заявил я, засовывая пистолеты в пустующие наплечные кобуры и забирая шесть запасных магазинов. — Обожаю расхищать чужие схроны.