Герман Подкупняк - Поиск-85: Приключения. Фантастика Страница 51

Смеялся он, однако, один. Парень ничего забавного в изображаемой ситуации не усматривал. Кроме того, его интересовало совсем другое.

— Где Ника, где Ашот?

— Не знаю, — равнодушно произнес хозяин. — Где твои друзья, мне неизвестно. Они не сказали, куда пошли. Хочешь пить?

И он снова извлек из-под кровати неистощимую кислородную подушку. Спустя полчаса они снова вели приятные разговоры. Многократно повторенный анекдот возымел, наконец, действие. Оба «соподушника» долго смеялись. Хозяин щедро подливал, гость пил и хвалил, хвалил и пил. Бурдюк-подушка дна не имела. По мере чередования полных стаканов с пустыми, новоявленные приятели все меньше слушали друг друга. Брататься им надоело, потом молодому бородачу снова захотелось подремать.

Сколько продолжался этот второй сон, сказать трудно. Но даже самое отличное вино не может без остатка всасываться в кровь. Так или иначе, бородач завозился на кровати, где он спал одетым, и хотел было встать, но услышал голос как будто даже знакомый:

— Этот все еще дрыхнет?

Презрительные интонации звучали в этом вопросе. В ответ послышалось сопение. Бородач лежал, повернувшись к стене, говоривших он не мог видеть, но понял, что сопение принадлежит владельцу резинового резервуара. На всякий случай он сделал вид, что спит и очень крепко. Тем более, что в говорившем узнал, наконец, Мишу, общаться с которым не было никакого желания. Кроме того, прикинувшись спящим, парень рассчитывал узнать, где Ника.

Миша, однако, был занят своими проблемами.

— Позови Гамида, — приказал он отрывисто.

Хлопнула дверь. Миша двигался по номеру: вероятно, собирал вещи.

Снова хлопнула дверь. Кто-то вошел. И не один — это можно было понять по разговору. Речь хозяина сопровождалась характерным покряхтыванием и подкашливанием. После вопроса Миши: «Ну что, узнал?» кто-то заговорил голосом резким и высоким, с сильным акцентом. «Узнал. У него дядя живет в Черкесске. Овчинников фамилия. Звать Яков Прокофьич. Подходящий дядя. Бывал у «хозяина», срок мотал. Опыт имеет в таких делах». Миша грязно выругался. «Значит… — произнес он и замолчал, видимо, что-то обдумывая. Потом опять заговорил, не скрывая злости: — Этот зяблик, этот воробышек себя возомнил крупной птицей. Придется его разочаровать. Убедить его, что никакой он не коршун, а всего-навсего пичужка, птенчик желторотый. Я ему повыдергаю перышки, а заодно и лапки. А надо будет, и голову оторву. Я им сам займусь, сейчас лечу в те края. А тебе придется за твоим приятелем Ашотом последить. Он, похоже, втюрился в эту дурочку. И если она ему пожалуется, что я ее чуть-чуть пощипал, ему может не понравиться. Он горячий джигит, как бы не кинулся меня разыскивать. Кроме того, я намекнул ему, что могу устроить встречу с Рамо. Черт! Это можно сделать разве только на том свете… Не исключено, что так и придется. В зависимости от того, как он себя поведет… Ты меня понял? У тебя с ним свои счеты. Вот и разбирайтесь. Где меня найти — знаешь. Иди!

Закончив сборы, Миша дал напутствие и хозяину номера:

— Ты тоже сматывайся. И скорее. И этого выпроводи.

Парень понял, что последняя фраза относится к нему, и с облегчением почувствовал, что дверь закрылась. Чуть выждав, он поднялся.

Его «воскресение» встретил возглас:

— А, проснулся! Пить будешь? Вино есть…

Глаза десятая

Вероника: Вера или Ника?

Как и надеялся Евсеев, Королев установил фамилию племянницы Васильева. И едва отчет о командировке младшего лейтенанта оказался у него на столе, он набрал номер телефона магазина по улице Менделеева.

— Мне Веру Раскатову, пожалуйста!

Слова «пожалуйста» оказалось недостаточно для той, что сняла трубку. Была ли она не в духе, или слишком занята, но в ответ Евсеев услышал раздраженное:

— Только мне и делов, звать подружек для кавалеров!

Капитан не успел даже объяснить, что он по делу, а трубка уже зачастила короткими гудками.

«А зачем, собственно, звонить? Не позвала лишь потому, что не захотела, значит, девушка там. Надо ехать. Все равно по телефону разговора не получится. Тем более, надо посмотреть на Веруньку со стороны, попробовать определить, что она из себя представляет».

Магазин — не самообслуживания. Стало быть, можно ходить сколько заблагорассудится, не обращая на себя внимания. Самому понаблюдать за Верунькой.

Кого звать «Верой», капитану спрашивать не пришлось: через несколько минут после его прихода одна из продавщиц крикнула на весь зал кассирше:

— Вера! За пиво не выбивай! Пиво кончается.

Стало быть, за кассовым аппаратом сидела Вера. Только вот которая из двух? Встал в очередь, чтобы понаблюдать за девушкой. Полненькая блондинка с яркой косметикой. С покупателями доброжелательна, спокойна, но застенчивой ее никакие назовешь. К кожуху кассового аппарата веером приткнуты билеты денежно-вещевой лотереи. Вера не забывала предлагать их на сдачу.

Пиво кончилось, кое-кто отошел от кассы. Покинул очередь и Евсеев. Он собрался было пройти к директору, чтобы вызвать туда Веру, если это та, которая ему нужна. И тут услышал, как Вера громко объявила: «Товарищи, проходите в другую кассу!» Действительно, в соседней кассе, до сей поры пустовавшей, появилась напарница, а Вера, собрав билеты, закрыла их в ящике с деньгами и, стуча каблучками, направилась к служебным помещениям. Евсеев догнал ее, спросил:

— Раскатова — это вы?

Девушка удивленно подняла брови.

— Нет. А вам Раскатову надо? Ее сегодня нет. Должна была прийти, но почему-то не пришла. Может, заболела.

Капитан хотел было уйти, но решил, что неплохо узнать о Раскатовой побольше. Поговорить хотя бы с этой девушкой, ее тезкой. Назвав себя, Евсеев попросил Веру уделить ему несколько минут.

Ни растерянности, ни боязни — одно любопытство в глазах.

Чтобы придать разговору непринужденность, капитан назвал девушку тезкой Раскатовой, но в ответ услышал:

— А мы и не тезки вовсе. Я — Вера. Она — Вероника. Ее сокращенно то Верой зовут, то Никой. Ей больше нравится — Никой.

Девушка говорила легко, свободно, и Евсеев понял, что здесь он узнает больше, чем из официального источника. Они сидели в комнатке, которая громко именовалась кабинетом директора и сейчас пустовала. Так что беседовать можно было без помех.

— Вы спрашиваете, подруги мы или нет? Не сказать, что неразлучные, но мы по годам ровня. Вместе работаем. С кем поболтать, иногда и после работы время провести, как не с ней? — И непроизвольно понизив голос, спросила доверительно: — У нее что-то случилось?