Гэри Гибсон - Тяготению вопреки Страница 52

Он заставил себя шагнуть вперед, к блестящему скелету, хоть у него и пересохло во рту от ужаса. Ему представлялось, что вот сейчас нечто шевельнется в этих пустых глазницах. Он ощущал что-то, таящееся за гранью его осознания, и это что-то пыталось заявить о себе яростным покалыванием в коже.

Крылья на краю поля зрения стали принимать форму - тысяча миллионов злобных шершней, и каждый с лицом того самого мертвого юнца.

Кендрик отодвинулся от безглазого скелета, а потом бросился бежать.

Он свернул за угол, потом еще раз за один, бежал и бежал, добежал до колодца и быстро спустился вниз, найдя там густую залежь золотых нитей. Пробежал еще несколько колодцев, теперь отмечая большое количество золотых волокон, начинающих превращаться в серебряные. В минутной нерешительности он остановился. На замеченном им перекрестке серебристые нити потолка стали падать вниз, прямо к его голове. Он завопил и увернулся.

Далеко за спиной был слышен звук, как от бегущей воды, и у Кендрика кровь застыла в жилах, когда он подумал, что может оттуда за ним гнаться.

Но золотые нити вели вниз, и он пошел за ними.

Он вошел в тот же огромный сводчатый зал, где в середине стояла машина и стойки с аппаратурой, безмолвные, как в тот день, когда он был здесь.

Быстро миновав зал, КеНдрйк обнаружил Питера Мак-Кована именно там, где помнил. На глаза навернулись слезы, накатило ощущение неутолимой потери.

Золотые нити густыми пучками выходили из голого черепа Мак-Кована, переплетались канатами, идущими к потолку. Труп сиял как алмаз.

Глянув вбок, Кендрик заметил блеск серебра, распространяющийся через этот поток золота. Возле останков Мак-Кована воздух пах пивом, сигаретами и потом, а на все это накладывался неустранимый мускус смерти.

- Питер? Прямо тут.

Это было тише любого шепота, но глубоко в мозгу у Кендрика.

- Почему я тебя не вижу? Раньще видел.

Все свои ресурсы бросил на его сдерживание, но скоро они кончатся. Тогда кончусь и я.

Кендрик уставился в пустые глазницы скелета,

- И что ты хочешь, чтобы я .сделал? - спросил он молящим голосом.

Возьми меня с собой.

- Ты мне сказал, что здесь я найду все нужные мне ответы.

Не здесь. Доказательства, которые тебе нужны - на «Архимеде».

Кендрик моргнул. Холодок пробежал по спине, такой резкий, что он чуть не вскрикнул.

- За каким же чертом было тогда меня аж сюда тащить? Потому что я тебе буду нужен там, наверху. Ты никогда

не найдешь то, что ищешь, если тебе придется иметь дело с Робертом один на один. Протяни руку - иначе я погибну без твоей помощи - а ты без моей.

- Отчего ты думаешь, что сможешь победить Роберта там, когда ты так облажался с ним здесь?

У нега здесь преимущество, которого там не будет. Я клянусь, там я с ним справлюсь. А теперь дотронься до меня. Протяни руку - и дотронься.

- Ты меня обдурил, засранец вшивый!

Я сказал, что могу дать тебе то, что тебе нужно, чтобы прищучить Дрегера - если ты сюда придешь. Но если ты уйдешь от меня, я не смогу тебе помочь. Возьми меня на «Архимед», и ты получишь то, что тебе нужно.

Кендрик пожалел, что нет у него работающего сердца - он бы сейчас услышал, как оно колотится.

- Ты меня обманул, сукин сын. А мог бы, мать твою, мне прямо все сказать.

Ответа не было. Он мотнул головой и выругался вслух. Потом опустился на пол рядом с трупом Мак-Кована и вдруг с ужасом заметил, как быстро распространяется серебро. И снова услышал тот же далекий шелестящий звук.

Он снял перчатку ипротянул руку к щеке Мак-Кована, впервые заметив, как ровно поверхность кости покрыта ресничкоподобными нитями, будто золотым пухом. Закрыв глаза, он потянулся дальше. Золотистые волокна коснулись кожи с жалящим ощущением.

Он снова открыл глаза, подавляя в себе вопль. Золотистые нити пошли по тыльной стороне ладони, покрывая ее в считанные секунды, будто он только что провел пальцами через скопление золотистой паутины.

Он отступил назад, задел костяной локоть. Сидящий перед ним скелет свалился, череп звучно стукнул по полу.

Кендрик судорожно выпрямился, со страхом итревогой глядя на свою руку, где золотые волокна впитывались в кожу.

Шелест стал громче, напористей.

А перед Кендриком из воздуха возник Мак-Кован и скривился в гримасе.

- Так-то уже больше похоже на дело, - буркнул он. - Ладно, сматываемся к чертовой матери.

- Что тысо мной сделал? - вскрикнул Кендрик. - Что это за дрянь в меня впиталась?

- Не дрянь это, а я, - ответил Питер. - Не сомневайся, я тебе дам то, что ты хочешь. Но сперва ты меня доставишь на «Архимед».

Когда Кендрик возвращался по своим следам, на него напали невидимые крылья, но когда он стал махать перед собой рукой,там ничего не оказалось.

- Да выбирайся побыстрее отсюда, - буркнул Мак-Кован. Золото за ними увядало, исчезало, и серебро растворялось в нем, как краска в воде.

- Это не наяву, - бормотал про себя Кендрик, выходя к колодцу и начиная подъем. - Это все у меня в голове.

Он снова и снова повторял эти слова, как мантру. У двери он остановился - в голове водоворотом вертелись мысли.

Он понял, что, наверное, Роберт Винченцо был источником изначальной инфекции нанитов. Усиления вышли из его тела, беспрепятственно распространились по коридорам и темным залам Лабиринта за прошедшие годы, и какое-то эхо выродившегося разума мальчишки где-то еще бродило в них. То же самое, конечно, случилось и с Мак-Кованом, а может быть, где-то здесь и трупы других лаборокрысов лежат в братской могиле, а волокна нанитов медленно пропитывают окружающую почву. Может быть, их мысли все еще снуют в этой сырой мшистой земле…

Далекий, резкий и похожий на детский смех донесся до него из темноты.

«У меня в голове».

- Нет, это на самом деле, - ответил голос Мак-Кована где-то у Кендрика за плечом.

- Мать твою, ничего этого нет на самом деле!

Кендрик прибавил ходу, хотя мышцы немели от усталости. Он ровно шел вперед и вверх по бесчисленным коридорам и колодцам.

С уровней смерти он уже вышел, но идти еще было неблизко.

Плотные переплетения нитей - теперь серебристые, куда ни глянь, - начали вздуваться и набухать, будто пузыри пара в нагретой жидкости.

А когда он подошел К такому гладкому куполу серебра нескольких дюймов в диаметре, торчащему из проросшей волокнами стены, под маслянистой поверхностью стала извиваться фигурка гомункулуса, будто ожидая рождения.

Кендрик отступил от нее прочь, и что-то со стуком упало ему под ноги. «У меня в голове, у меня в голове». Паника нарастала в нем мощным приливом. Ещё больше пузырей стало расти вокруг, Кендрик повернулся и побежал, подстегиваемый адреналином, направляясь к далекому солнцу где-то там, в невидимой высоте.

Только через несколько минут он понял, что уронил фонарь.

Невидимое присутствие Мак-Кована постоянно ощущалось у негр за плечом.

- Тут были не только вы двое, - выдохнул Кендрик. - Что с ними сталось?

- Роберт их подчинил, поглотил, как кит Иону. Они были не из Семнадцатого, у них не было силы, как у тебя или у меня.

Выбравшись из очередного колодца, Кендрик оказался в отделениях. Темнота за спиной в глубинах Лабиринта наполнилась странным звуком, будто река бежала следом. Кендрик толкнул перед собой дверь, вышел и быстро захлопнул, потом подпер ее ржавым остовом кровати.

Уже почти, уже почти вышел.

Он бросился бежать по коридору и вскоре нашел центральный колодец, выводящий вверх. Пустые шахты лифтов зияли внизу разинутыми пастями.

Поставив ногу на нижнюю ступень, Кендрик оглянулся на длинный коридор и увидел облако крошечных крылатых тварей, похожих на разозленных ос.

Здесь, ближе к поверхности, стены не так сильно поросли нитями. Но прямо у него на глазах выровнялся и закруглился серебристый участок, тут же образовав побег, и Кендрик разинул рот, увидев, как вдруг серебро окрашивается золотом. И росток растаял, вернувшись в стену, будто его и не было.

«Это делает Питер, - понял Кендрик. - Сдерживает Роберта».

Он снова устало зашагал вперед, потеряв всякое чувство времени. Коридоры стали бесконечными, тянулись и тянулись в темную пустоту. Но что-то заставляло Кендрика идти, и тело его превратилось в машину, несущую сознание через бессветные глубины.

Где-то впереди лежал внешний мир. Тусклая серость Превратилась уже в ясный намек на свет, разрешилась в виде далекой мерцающей точки в центре вселенной.

- Почти дошли, - подбодрил Мак-Кован прямо над ухом. Хотя, конечно, Мак-Кован был теперь внутри него, а не снаружи. И когда они выйдут из Лабиринта, так и будут жить в одной голове? Или на этом все и кончится?

Он вышел надо боли яркий утренний свет, покачнулся и закрыл глаза рукой, пока не приспособилось его усиленное зрение. Солнце еще было низко над горизонтом, лучи его отражались от сырой буйной растительности джунглей. Дрожа от усталости, он втянул в себя воздух, напоенный тысячью ароматов…