Нулевой экземпляр. Часть 2. Странная игра - Антон Алексеевич Градский Страница 52

До полудня оставалось ещё больше получаса, но Вадим уже сидел на скамейке, точно напротив торгового центра «Салют», как было велено. День выдался не дождливый, но и не сильно солнечный. Изредка лучи протискивались сквозь тучи, словно испускаемые софитами, но после пары секунд вновь пропадали. Зато ветер гулял не слабый. Старые газеты, которой чаще всего была «Бледная газетёнка», вперемешку с листьями и бычками от сигарет путешествовали в клубах дорожной пыли вдоль тротуара. Вадим наблюдал за ними и за погодой в целом в перерывах между сообщениями в переписке с Александром Савеновым. Тот оценил его находку, а именно тёмный силуэт на заднем плане в сцене смерти Полины.

– Что же ей нужно? – недоумевал Сава. – От них, от тебя. От всех остальных, в конце концов.

– Так я это и пытаюсь понять. Бьюсь об заклад, она преследует какую-то цель. Вряд ли просто наслаждается процессом натравливания людей друг на друга или превращения их в пепел. Фёдор ей не хотел отдавать дневник, это очевидно и спровоцировало её. Слава…

– Вот именно, Слава. Он же вообще ей ничего не сделал. Хотя… он хотел найти брата. А тот, в свою очередь, попал в крайне неприятную ситуацию, обернувшуюся настоящей трагедией.

– И какое ей до этого дело? – осадил друга Вадим. – Сам подумай. Нет, тут дело куда сложнее и тоньше. Он был в списке, который длится ещё с нулевых годов. Ему лет-то тогда было. Чем он так мог насолить, чтоб попасть в список? Если только в нём есть какой-то смысл вообще.

– Что ты имеешь в виду, Верс?

– Мы столько значения предаём этому списку, но даже близко не знаем, имеет ли тот какое-либо содержимое. На данный момент. Возможно, это просто отсчёт, который на самом деле ничего не значит. Дурачество, придуманное самой Анной. Чтобы следствие пустить по ложному пути.

– И как это помешает следствию? Пока у неё всё шло по плану. Сколько было изначально указано?

– Где?

– Ну на первой жертве.

– Вроде бы 45. Или 42. Точно не помню.

– И ты считаешь, что это число стремится к единице абсолютно в случайном порядке смертей? В данный момент их осталось 15. Вспомни, что Лаврин говорил, все они так или иначе связаны с больницей.

– Слава не связан.

– Значит всё-таки связан. Так или иначе. Может не на прямую. Может быть Ростислав был одним из детей тех, кого убили давно.

– И какой смысл? Он же в Питере жил.

– А что заставило его вернуться?

– Пропажа брата, – задумчиво написал Вадим.

– Случайная ли пропажа? Может ему кто-то помог? Тот, кто умеет управлять людьми.

– Анна не умеет управлять любыми людьми. Только теми, кто пил чёрную воду.

– Всё это странно, но логично. Спроси у Лаврина, не пропадал ли человек по имени Ростислав. Среди детей больничных работников.

– Обязательно так и сделаю. Как только увижусь с ним. Ты, кстати, вернул свои часы?

– Разумеется. Ты же знаешь, как они мне дороги.

– Знаю, потому что они были дедушкины. Ладно, она скоро приедет, напишу тебе позже.

– И всё расскажешь.

– Не сомневайся даже. Сам хочу увидеть её лицо, когда буду рассказывать всё это.

Оставшееся время Вадим просто сидел и смотрел на людей, периодически курсирующих с одной стороны дороги на другую при помощи светофора. Одним из них могла запросто оказаться Катя. Но в этом Вадим прогадал, когда Катя тихо подкралась сзади и несколько раз ткнула пальцем ему в бок со словами «Ранен, ранен, убит».

– Привет! – крикнул Вадим, вращая головой в стороны. – Напугала меня!

– Ой да ну ладно, – засмеялась Катя, обходя скамейку и мягко усаживаясь рядом с парнем, – я думала ты совсем ничего не боишься.

– Когда сзади подходят и начинают щекотать, то боюсь. Щекотки боюсь, – отшутился Вадим.

– Ну, что там у тебя, какие новости? Ты правда узнал, где её могила? Серьёзно?

– Как бы тебе сказать, так, чтоб ты не решила, что я больной на всю голову. Я… её… разрыл, – сказал Вадим, сколотив кислую мину.

Оба замолчали. За Катино удивление говорили её округлившиеся глаза, в то время как мина Вадима становилась всё кислее.

– Серьёзно? – спросила она.

– Давай всё по порядку. Так вот, смотри, – презрительно глянул на Катю Вадим, – когда я по твоей милости попёрся к собакам, которые чуть меня не сожрали, но зато сожрали четверых бойцов наёмной группы…

– Ну перестань, я поняла, я плохая. Давай к сути.

– Когда я был на «МеталлоКамне», я увидел оставленные на стене цифры и подумал, что это ничего не значит. Но потом до меня дошло, что это время и название той кассеты, что была у Николая в момент его обнаружения. Промотав на это время запись, я увидел огромное мёртвое дерево, что раскинулось в Ленинском лесопарке. И тогда я отправился туда, три часа там копал землю, обжёг все ноги об самую жгучую крапиву в мире, но всё же нашёл некий свёрток. Внутри была кассета. Мы её отсмотрели, и на ней Николай сам показал, где он похоронил жену и где спрятал оружие, из которого застрелил её. К ней была приложена записка, в которой Николай во всём сознался и всё рассказал. Я не удержался и отправился по его маршруту. И знаешь, что?

– Что? – боязливо спросила Катя.

– Она мне в прямом смысле пыталась помешать. Напустила туману, показывала какие-то фрагменты из своей жизни, даже угрожала. А потом за мной погналась призрачная собака, благодаря которой я провалился в яму, полную собачьих кишок.

– Фу, гадость! – сморщилась Катя.

– Та ещё гадость. Но это меня, как ты понимаешь, тоже не остановило. Я пошёл до конца. Прибыв на кладбище я в первую очередь увидел кресты с именами тех, кто пропал за всё это время. А позади их всех могила той её собаки, которую она приходила искать. Ланы. И всё бы ничего, если бы за мной не пришёл тот чёрный призрак. Который…

Вадим замолчал, вытянул лицо вперёд и широко распахнул веки.

– Ну? Что? – не сдержалась Катя.

– Который превратился в Полину. Это она и есть. Она обгрызала всех людей. Она присутствовала тогда на заводе. Именно она и попала в кадр регистратора в машине военной бригады. Или как там их… Полина и призрак чёрной собаки это одно и