Альфред Ван Вогт - Волшебник Линна: Романы Страница 52

Одно из них жестом явно отдало команду и что-то прорычало. Раздался щелчок, и экран погас. Звуки еще продолжались несколько секунд, а затем и они затихли.

Поколебавшись, Клэйн осторожно прошел дальше в комнату управления. Он пытался понять, что же он такое увидел. Изображение живых чужаков, сфокусированное откуда-то издалека на блестящую пластину. Понять это было очень трудно, но ему стало тоскливо от убеждения, что другие чужаки теперь знали, что произошло на первом их корабле, добравшемся до Земли.

Мысленным усилием он должен был постичь возможность того, что связь можно устанавливать и другими средствами, а не дымовыми сигналами, световспышками стратегически установленных зеркал и кораблями-курьерами. То, что он увидел, указывало, что такая связь была возможна не только через планету, но и через бездну космоса между звездами.

Это меняло все. Это меняло всю ситуацию. Захват одного этого корабля ничего не значил. Другие чужаки знали, что оборонительные силы Солнечной системы не смогли защитить свои города. Они будут озадачены захватом их корабля, но сомнительно, что они будут серьезно встревожены.

Чего почти добился один корабль, безусловно, сможет сделать флот — без усилий. Вот каким будет их отношение; и Клэйн, быстро оценив оборонительные возможности Солнечной системы, не сомневался в способности мощных сил вражеских кораблей сделать все, что они захотят.

Весь этот инцидент с наблюдением на расстоянии имел громадное значение. В мрачном настроении он начал изучать систему управления большой машины. Прошло почти четыре часа, прежде чем он удовлетворенно отметил, что мог вести ее для атмосферного путешествия.

Определенные функции сложной панели управления совершенно сбили его с толку. Чтобы овладеть арсеналом этого корабля, потребуется время и серьезные исследования.

Он направил корабль к штабу Джеррина.

Он приземлился на спасательном судне, на котором развевались победные флаги Линна, и через несколько минут был допущен туда, где лежал мертвый Джеррин.

Это было примерно через час после того, как было обнаружено тело.

Когда он взглянул на своего покойного брата, лорд Клэйн почти мгновенно заметил следы отравления. Пораженный, он отступил от кушетки и оглядел сцену, пытаясь оценить ее в целом.

Вдова Лилидел была на коленях с рукой, заброшенной через тело в очевидной агонии горя. Она казалась больше встревоженной, чем убитой горем, и по тому, как были прищурены ее глаза, в них был какой-то оттенок вычисления. Слез у нее не было.

Картина заинтересовала Клэйна. У него были бесчисленные доклады о группе, которая использовала эту женщину для влияния на Джеррина, и было время, когда он даже намеревался предупредить брата против нее.

Он поймал себя на мысли, что думает о том, где сейчас был ее старший сын, этот невероятный Каладж.

Понадобилась всего лишь минута, чтобы эта мысль оформилась в четкую возможную картину этой ситуации. Он вдруг увидел, как Каладж уже отправлялся в Голомб, небольшой городок за Линном, куда были переведены Патронат и другие правительственные отделы. Заранее получив предупреждение, группы, стоящие за Лилидел — среди них многие хорошо известные патроны — могло воспользоваться случаем и объявить мальчишку лордом-советником.

Здесь был взрывчатый материал для кровавой борьбы за власть. Если не предпринять правильных действий, могут поползти слухи о том, что Джеррин был убит. Некоторые из этих слухов укажут на вдову, другие на самого Клэйна. Его собственные сторонники, которые неохотно приняли благородного Джеррина, весьма вероятно откажутся согласиться с тем, чтобы семнадцатилетний юнец был поставлен к власти их злейшими врагами.

Секретарь Джеррина, генерал Марак — тайный сторонник Клэйна — тронул за руку Клэйна и прошептал на ухо:

— Ваше превосходительство, здесь копии очень важных документов. Я не поклянусь, что оригиналы еще здесь.

Через минуту Клэйн читал последнюю волю своего брата. Затем он прочел личное письмо, существенным предложением которого было:

«Вверяю мою дорогую жену и детей твоей заботе».

Клэйн повернулся и посмотрел на вдову. Ее глаза, на мгновенье встретившись с его, вспыхнули ненавистью; а затем она опустила их и с тех пор не подавала знаков, что замечала его присутствие.

Он догадался, что его появление на сцене было неожиданным.

Пора было решать. И тем не менее он колебался. Он взглянул на высших штабных офицеров, все люди Джеррина, и все равно никак не мог решиться. В его голове была картина большая, чем что-либо происходившее в этой комнате или на этой планете. Картина мощного чужого флота, отправляющегося с какой-то далекой звездной системы отомстить за захват своего разведывательного корабля. Разумеется, это будет лишь дополнительным стимулом. Их истинной целью будет уничтожение всех человеческих существ Солнечной системы и захват всех планет, пока люди будут драться друг с другом за личные интересы правительственной власти.

Слегка дрожащими пальцами Клэйн сложил оба документа и положил их в карман. Стоя здесь в присутствии своего покойного брата, так недавно ставшего другом, он возненавидел политическую осведомленность, заставившую его автоматически подумать: «Я должен постараться получить оригиналы, на случай, если я когда-либо захочу их использовать».

Отвращение стало еще сильнее. Прищуренными глазами, с мрачным лицом он смотрел не только на эту сцену пред ним, но и на мир Линна снаружи — сложное соединение непосредственного видения и острой, восприимчивой памяти, сцену, которую он наблюдал, и все сцены, свидетелем которых он когда-либо был, Он вспомнил свои интриги за многие годы, свою эмоциональную радость в политических маневрах: и теперь одной вспышкой осознания понял, что все это было ребяческим вздором.

Губы его шевельнулись. Он тихо пробормотал:

— Любимый брат, мне стыдно, потому что я знал достаточно, чтобы быть осторожней.

Ему казалось, что Джеррин был более великим человеком, чем он. Всю свою жизнь Джеррин относился к политике и политикам с презрением, посвятив себя суровой жизни военного человека в век, когда война была неизбежна.

«Могу я сделать меньше?» — вопрос дрожал в голове, как брошенный нож, вибрирующий в плоти.

Затем он увидел, что был сентиментален в своих сравнениях, потому что его проблема была на уровне, который Джеррин вряд ли когда-нибудь мог себе представить. Здесь для него была власть, если бы он ее захотел. Все интриги Лилидел и ее группы не могли бы помешать ему захватить власть простой силой. Без стыда, без скромности он понимал, что он «самый-самый» ученый в Линне.