Алан Фостер - Тар-Айимский Кранг. Сборник научно-фантастической прозы Страница 52

— Же? Вы, может, думаете, что у вас монополия на это? — Коммерсант выглядел расстроенным, имея на это все основания. — И что же теперь?

— Теперь я предлагаю попробовать остальным людям. По-моему, я с избытком продемонстрировал ее безвредность, если и ничего другого. Поддержание ее настроенности на мозг одного типа может вызвать благотворный кумулятивный эффект.

Один за другим остальные по очереди забирались под прозрачный шлем. За исключением, конечно же, Сиссиф, отказавшейся даже приближаться к нему. Малайка сумел вызвать сильное желтое свечение прозрачного материала. Флинкс Действовал так же хорошо (или так же плохо, сказать не мог никто), как Цзе-Мэллори, только его цвет обладал еще и неровным пульсированием. Словно для опровержения утверждений Цзе-Мэллори, он вышел из купола с определенной головной болью. Ата и Вульф сумели вызвать светло-красный, почти розовый цвет. Им больше повезло, когда наконец сделал попытку Трузензюзекс.

В ту же секунду, когда его стареющая радужная голова вступила в зону эффективности, мягкие цвета сразу же пробежали спектр от бледно-розового до темно-синего. Цзе-Мэллори пришлось отметить это, чтобы привлечь внимание всех. Повторяющиеся неудачи вызвали скуку. Но теперь никто не скучал. Гудение из основания плиты сделалось четко слышимым даже за пределами купола. На одной из открытых панелей огромной серой массы машины начали слабо светиться огоньки. Шлем к тому времени принял темно-лавандовый цвет.

— Посмотрите на купол! — указал Флинкс.

На несколько дюймов в высоту купол светился сплошным немигающим малиновым цветом. Время от времени мягкий свет полз на несколько миллиметров вверх, а потом опускался обратно и исчезал в полу.

Час спустя Трузензюзекс, шатаясь, выбрался из купола. Цзе-Мэллори пришлось поддерживать философа за грудную клетку-б, так как ноги не держали старого инсектоида. Они вместе, пошатываясь, спустились к первому ряду сидений. Лицо Трузензюзекса оставалось беспристрастным, но обычное здоровое свечение у него в глазах заметно потускнело.

— Ты, брат, безусловно правильно определил это, — выдохнул он, — когда сказал, будто нечто пыталось проникнуть тебе в голову! Я опять почувствовал себя, словно юноша, пытающийся вылупиться из своей куколки. Уфф! Могу сказать, однако, что из этого ничего не вышло.

— Неверно, — возразил Флинкс, а Малайка подтверждающе кивнул. — Вы заставили сам купол светиться красным, во всяком случае, вокруг основания.

— Да? — последовал свистящий транксийский смех. — Полагаю, что это своего рода достижение. Изнутри я не мог этого заметить. Я сосредоточился довольно глубоко и со своими оптическими нервами не работал. Возможно, это значит, что мы на правильном пути? — Он повернулся лицом к Малайке. К его мускулам постепенно возвращались прежние силы. — Капитан, я переиначу свое предыдущее утверждение. Дайте мне на это еще три-четыре недели, и я так или иначе выясню, сможет ли когда-нибудь человек или транкс управлять этой штукой. И окажется ли ваш вклад потерей или нет.

Малайка выглядел скорее смирившимся, чем подавленным. Его собственная безуспешная борьба с Крангом прибавила немного терпения, если и не дала других результатов.

— Бадо Джузи. «Еше не вечер». Старая поговорка в моей семье, господа. Вы уже сделали намного больше, чем я имел право надеяться. Работайте не спеша, господа, работайте не спеша.

Далеко внизу в тайных местах планеты лениво заворечалось сознание Кранга… Оно более полно рассмотрело импульсы, пробудившие Первичное Звено слабыми детскими зондированиями и давлениями. Даже в своем полуспящем состоянии он был разумно уверен (плюс-вероятность — 90,97, минус-вероятность — 8,03, случайные факторы — 1,00), что наверху присутствовал мозг первого класса. Единственный, вполне способный пробудить Кранг к состоянию Ниазмы, или полной эффективности. Он явно предпочел пока не раскрываться. Машина подумала и позволила своим секциям, управляющим разумом, снова впасть в спячку в состоянии готовности.

Когда мозг будет готов, будет готов и Кранг.

В конце концов, именно для этого его и создали.

ГЛАВА 19

Как оказалось, Трузензюзекс не получил своего месяца. Ни даже трех недель. Они возились с доступными частями внутренностей машины, когда рация Малайки сообщила о пришедшем заатмосферном вызове. В порядке безопасности его портативная рация находилась в постоянном контакте с большим передатчиком краулера. Флинкс присутствовал при этом, помогая ученым в физическом аспекте их работы. Сиссиф, Ата, Вульф вернулись в краулер, сортируя припасы в его просторном трюме.

Для облегчения работы ученых рядом с их портативной печкой поместили две койки. Другие все еще находили более удобным спать в знакомой тесноте краулера, несмотря на необходимые для этого ежедневные прогулки.

Оба ученых на мгновение прервали свою работу, заметив странное выражение, появившееся на лице Малайки. Флинкс Уловил его из внезапного замешательства мыслей коммерсанта. Он все утро наблюдал, как ученые трудятся над незнакомыми обозначениями и непонятными переключателями. Девять десятых того, что они пытались сделать по части механики, ускользало от его понимания. Он был способен помочь им в более тонких частях операций, обладая, как они выражались, определенным «чувством» того, что где располагалось. И как всегда, их разговор как на устном, так и на мысленном уровне просто завораживал.

— Капитан… — начал было Цзе-Мэллори.

— Нас вызывают, — ответил коммерсант. — С Орбиты. Мысли его отражали равные доли подозрения и недоверия.

Он включил кнопку вещания на крошечной рации.

— Вульф, ты слушаешь это?

— Да, капитан, — прошел лишенный модуляций ответ из отдаленного краулера.

— Отлично. Передай «слышим» и переключай его. Кто-то знает, где мы. Мало толку отрицать это. — Он повернулся к другим. — Может быть, нас сейчас прослушивают, хотя я сомневаюсь, что такое возможно сквозь эти стены. Но, впрочем, я также сомневаюсь, что нас вызывает другой звездолет, а дело обстоит именно так. Хайдхуру. Ничто не имеет смысла. Оставьте свои рации и слушайте, если желаете, по моей. Нет резона извещать возможного противника о том, сколько у нас действует передатчиков. Если, конечно, он этого уже не знает.

Флинкс в первый раз увидел коммерсанта столь подавленным. Очевидно, напряжение было сильнее, чем он хотел показать. В любом случае, по рации он сказал лишь: — «Да?»

Ответивший голос был от природы высоким. Но если тон и казался чуть женственным, то слова — нет.