Александр Крафт - Полигон: простые желания Страница 52

— Что? Тащишься, сволочь? — зло просипел лейтенант. — Ты этого хотел? и вдруг стал тоже истерически ржать. Увидев нашу реакцию, Кумати что-то крикнула, и показатель буйства был поднят еще на несколько градусов. Вскоре мы уже не могли смеяться. Мы глупо лыбились, тихонечко поскуливали и периодически повторяли «и-го-го».

Через час, так и не осмотрев острова, мы помахали Помасе и, абсолютно обалдевшие, с гирляндами цветов на шее, были усажены в катер и отвезены к гостинице.

К берегу мы подплывали в глубокой темноте, что нисколько не озадачило проныру-туземца. Высадив нас и договорившись на завтра, он завел мотор и растворился в ночи.

Как я добрался до кровати, я не помню. Уже засыпая, я спросил у Андрея:

— Ну, и что ты скажешь насчет острова?

— И-го-го, — многозначительно откликнулся тот. Видимо, он хотел сказать, что мы видели еще недостаточно для принятия решения, и все ответы мы получим завтра, после подробного исследования острова. Вот только сил на такие длинные фразы не оставалось ни у него, ни у меня, и с чувством выполненного долга мы заснули.

Пробуждение нельзя было назвать приятным. В дверь номера кто-то лупил кулаком. Я спросонья подскочил к двери и открыл, прежде чем лейтенант издал предостерегающий возглас.

В следующую секунду в номере оказалось несколько здоровенных амбалов в странной форме, а мы (я — сразу, Андрей — после непродолжительного сопротивления) оказались прижаты к полу, и на наших запястьях защелкнулись наручники. Потом так же быстро нас выволокли в пустой холл, затем на улицу, где и затолкали на заднее сидение громоздкого джипа непонятной марки.

— Где коробка? — прошептал Андрей, за что был удостоен сильным ударом в лицо и злобным окриком: «Шат ап!»

Мое знание английского подсказало мне, что наш собеседник очень расстроен. Вот только чем мы умудрились обидеть этого хорошего человека, чтобы он попросил моего друга заткнуться, если до сих пор мы не имели чести быть ему представленными? А еще я заметил, что мои мысли приобрели шутливый тон, что лучше других индикаторов показывало — мы влипли.

Через четверть часа езды мы оказались в каком-то кабинете, где из-за своего стола на нас взирал толстый дядька. По количеству железяк у него на погонах я сделал вывод, что он тут старший.

И именно в этот миг для меня настала минута просветления. Над головой гориллы в мундире висела скромная табличка «Служба иммиграционного контроля».

Проверка документов, — с облегчением подумал я и обомлел. Каких документов? У нас же нет никаких документов! Пока я дурел от местной экзотики, Андрей взялся организовывать наше поселение в отель. Значит, взятка. Но взятки — обычное дело, так что же произошло? Не эта ли участь постигла и Луизу? Нет. Когда мы отправляли ее «за островом», этот вопрос обсуждался, и она сказала, что ее итальянский паспорт действует на территории Индонезии, причем она имеет право безвизового въезда. Ну ладно. Посмотрим, как будут развиваться события.

Мы сидели, пристегнутые наручниками к спинкам стульев, которые, в свою очередь, были привинчены к полу. Наша одежда состояла из трусов у Андрея и легких белых брюк у меня. Накануне я так хотел спать, что свалился прямо в чем стоял. Я хотел полежать и покурить перед сном, но весь дурдом с плясками на пляже и «и-го-го» меня настолько вымотал, что я не заметил, как заснул. Именно поэтому я был в сандалиях и носках, в отличие от лейтенанта. Благо, простуда нам не угрожала — на улице по-прежнему было около тридцати градусов. Хорошо все-таки в тропиках. Колебание температуры в разное время суток составляет три-пять градусов, а в течение года — до десяти.

— Кто вы такие? — наконец родилось из толстых губ начальника.

— Туристы, — Андрей говорил спокойно и даже с легким вызовом. Он изображал оскорбленного гостя острова, которого обвинили в провозе ядерной боеголовки.

— Документы? — потребовал горилла и протянул лапу. Потом, как бы вдруг увидев на нас наручники, осклабился: — Нет у вас документов. Мы обыскали ваш номер и ничего даже отдаленно напоминающего паспорта не нашли. Так кто вы?

Андрей с презрением пожал плечами и отвернулся. Мне оставалось проделать то же. От такой наглости толстопузик резко покраснел и, подскочив, начал орать:

— Вы тут совсем оборзели! Скажите спасибо, что сейчас не девяносто седьмой год и страна живет по идиотским законам Гас Дура, а то бы я живо вас к стенке поставил. Морды они воротят, видишь ли!

— Насколько я понял, вы недовольны политикой Гас Дура? — ехидно переспросил я. Зная вояк как таковых, я догадывался, что возмущение существующим строем никогда не поощрялось. — А кто этот хороший человек?

— Абдурахман Вахид, в народе — Гас Дур. Президент, — дал справку Андрей. И подлил масла в огонь:

— У вас демократичная страна, а мы иностранные туристы. Почему два студента не имеют право…

Конец фразы потонул в реве полисмена:

— Студенты-ы-ы-ы?!! Да я бы вас собственными руками… У нас своих умников хватает… забастовки устраивать[4]… понаехали тут… еще и из-за границы!!! Так вот какие вы туристы!!!

— Насколько я понял, ты хотел его разозлить. Считай, я помог. Что дальше? — спросил Андрей по-русски, когда наш собеседник устал кричать и сделал перерыв, чтобы набрать воздуха.

— Закрой рот, быдло! — заорал я на него вместо ответа Андрею. — Не тебе хамить коммунисту из России! ЗАТ-КНУТЬ-СЯ, Я СКАЗАЛ!!!

После этого я добавил несколько слов на русском, которые не вошли ни в один словарь, зато знакомы по всему миру.

Как ни странно, наш оппонент заткнулся. Конечно, не оттого, что испугался Коммунистической Партии, ныне уже не такой сильной, и далеко не единственной и благостной. Скорее, он был поражен наглостью: на его острове, в его кабинете ему приказывал заткнуться его идеологический враг. Было похоже, что он сейчас лопнет.

Наконец толстопузик соизволил выкатиться из-за стола, и я получил весьма сильную затрещину. Я по-прежнему оставался прикованным к стулу и на пол не упал. Видимо, такой результат его не устроил, и он приказал появившимся на крик двоим полисменам меня отстегнуть.

Не дожидаясь, пока меня примутся бить, я истошно заорал, что, дескать, у нас пропал третий член делегации — женщина по имени Луиза, а они, вместо того, чтобы ее искать, издеваются над ни в чем не повинными иностранцами.

Мой вопль произвел интересный результат. Наш милый собеседник повременил с ударом и прошипел:

— Теперь мне понятно, кто вы такие! Ваша Луиза отправлена в Джакарту. Там ее будут судить за подрывную деятельность и провоз на территорию государства крупной суммы валюты. Лет десять ей обеспечено. То же ждет и вас, грамотеи!