Гарри Гаррисон - Мир Смерти и твари из преисподней Страница 53

После этого Арчи вежливо обратился к почтенным старикам и попросил слова для своей жены Миди, которую вообще-то и на собрание пиррян допустили со скрипом. Но кто еще, кроме нее, мог рассказать об уникальных и очень важных теперь телепатических впечатлениях. Ведь отчаянная Миди все-таки попыталась еще раз войти в ментальный контакт с этими жуткими, ни на что не похожими монстрами. Вторая ее попытка оказалась более удачной. Сквозь «телепатический шум» прорывалась-таки и «телепатическая речь». Но, к сожалению, на столь далеком от любого из человеческих языков, что даже само осознание необходимости расшифровывать его вселяло в душу первобытный мистический ужас. Однако это была речь! То есть строгая последовательность модулированных сигналов. И двух мнений здесь быть уже не могло. То есть предполагалось теперь, что разумность монстров доказана. Оставалось лишь раскусить их природу, цели, и найти те средства борьбы с ними, которые будут эффективнее простого уничтожения. Веселенькая задачка! Ничего не скажешь. А миди и не утверждала, что все так просто.

И наконец, только что прилетевший Тека предложил свежий взгляд на проблему.

– Ребята, а вам не кажется, что монстры – это просто роботы. Посланцы высокоразвитой цивилизации, имевшие своей задачей вылечить местных жителей от наркомании, но ставшие в итоге наркоманами сами. Ведь планета Моналои умеет воздействовать на субъекта комплексно. Вот и превратила в алкоголиков даже таких несгибаемых парней, как высокотемпературные монстры. И не пытайтесь теперь объяснить логически их поведение. Все эти твари пребывают либо в эйфории, либо в состоянии абстиненции.

Посмеялись. Кто-то наоборот взгрустнул. Смех смехом, а ведь гипотеза могла оказаться и вполне серьезной. Так что легкомысленного тона Теки не одобрили.

И наконец Стэн, про которого все почти забыли после мудреных высказываний и заумных дискуссий, вдруг заявил:

– Да черт бы с ней, с вашей наукой! Неужели вы еще до сих пор не поняли, что мы воюем здесь не просто с монстрами, а со всей планетой? Ведь эти так называемые заказчики элементарно подставили нас: пообещав одно, а подсунули совершенно другое!

Мысли Стэна оказались удивительно созвучны Язону. И он, крайне редко солидарный с этим типичным представителем пиррянского экстремизма, просто не мог не поддержать его необычайно разумного на сей раз выступления.

– Стэн абсолютно прав, – наконец, поднялся Язон. – Нас подставили. И в первую очередь попался именно я. Подумайте только: Крумелур не предупредил нас, что здесь, на Моналои, нельзя не только употреблять в пищу местные растения и животных, но и крайне нежелательно пить местную воду. Строго говоря, даже вдыхание моналойского воздуха следовало бы сильно ограничить. Хватит с нас здешней радиации и хитрых магнитных полей. Но ни о чем подобном сказано не было. Небрежность? Случайная забывчивость? Вряд ли. Скорее продуманный ход. А значит, следует держать ухо востро. Давайте не будем объяснять фэдерам, что разгадали их коварные планы. Давайте лучше затаимся. А уж потом ответим. Исподтишка, неожиданным ударом, в их же манере. Я думаю, так будет правильнее. А теперь вы думайте.

И в ответ – ни возмущения, ни одобрения. Тишина. Язон даже растерялся.

«Действительно, что ли, задумались все? – спросил он самого себя и, перескакивая взглядом с одного лица на другое, внезапно с удивлением понял: – А ведь и правда! Пирряне научились думать. И, что очень важно, не разучились при этом стрелять».

– Слушайте, – наконец, заговорил Рес. – Я очень уважаю Язона. Он верный друг Пирра, и вообще замечательный человек, Но сегодня, здесь и сейчас авторитет его – простите старика за цинизм – весьма сомнителен. Язон оказался привязан к планете Моналои. Я искренне желаю ему найти противоядие, которое позволит нашему другу покинуть этот мир и вернуться к нормальной жизни, но пока факт остается фактом: он привязан. И это, конечно, накладывает известный отпечаток на его мировоззрение. Он собирается воевать с монстрами, с людьми, с лысыми и шерстянвыми, с моналойцами и фэдерами, он намерен воевать со всей планетой. И даже не задает себе вопроса: чего ради? А я призываю вас, братья мои, задуматься именно над этим. Нам предложили работать на себя воротилы наркобизнеса. Да, анонимно. Подписывая контракт, мы еще не знали, с кем имеем дело. Но теперь-то знаем. Подумайте: стоит ли – даже однажды, даже в такой ситуации – связывать свою судьбу с самыми грязными и беспринципными преступниками во вселенной? Контракт подписан, но вы же понимаете: мы всегда можем отказаться. Никто не сумеет остановить нас, если мы решим покинуть эту планету. Это чисто моральная проблема, друзья. Задумайтесь над нею и решите, я не хочу подсказывать вам ответа. У меня есть мнение, и, как мы вам уже объясняли, оно совпадает с мнением Керка. Но я хочу, чтобы думали все. В этом я солидарен и с Язоном, и с Арчи.

Поистине гробовая тишина повисла в кают-компании. Ох, как не хватало посреди этого молчания звонкого и бодрого голоса Клифа! Признанный лидер нового поколения, он никогда не раздумывал подолгу. Если предлагался выбор, сражаться или выжидать, Клиф неизменно останавливался на варианте боя – не важно с кем и за что. Но теперь этого отчаянного горячего парня больше не было с ними – он погиб на последней войне от рук флибустьеров. А еще более юный Гриф, в известном смысле занявший место погибшего товарища, несмотря на свой возраст, отличался редкой для пиррянина рассудительностью и выдержкой. Он любил вспоминать, как еще в восьмилетнем возрасте охранял и обучал Язона, впервые попавшего на Мир Смерти. Гриф и теперь был прекрасным телохранителем и отлично умел натаскивать новичков. А вот принять быстрое эмоциональное решение – это было не по его части. С выводами он никогда не спешил.

В общем, ненормальная какая-то сложилась ситуация. Никто не осмеливался первым нарушить напряженную, мрачную тишину кают-компании. Конечно, пирряне не хотели помогать наркодельцам. Спасать от гибели мир, который сам несет страшную медленную смерть многим сотням других миров – это казалось безнравственным. Но, с другой стороны, бросить на произвол судьбы ни в чем не повинных людей в то время как никто, кроме пиррян, не способен помочь – такое тоже было выше их понимания. И вообще, не вступить в бой, когда тебе брошен вызов, когда бой, по существу, уже начался, расписаны роли, подсчитаны резервы, оценены все возможности! Разве это по-пиррянски – сложить оружие перед врагом на основании какой-то абстрактной морали? И все же. Мораль-то получалась не такой уж и абстрактной: на моналойских плантациях гибли люди. Нечеловеческие условия работы уносили больше жизней, чем раскаленная лава во время извержений. Так что Крумелур и его дружки-фэдеры, безусловно, являлись преступниками. В чем-то они были пострашнее космических пиратов. И значит,,, что же? Придется рисковать собственной жизнью, защищая хладнокровных убийц и их человеконенавистническую систему? Правильно ли это? Конечно, нет. Но… И так далее.