Кейт Лаумер - Миры Империума Страница 53

Серые глаза смотрели на меня.

— Я бы предпочла остаться с вами, Бриан. Но понимаю, что должна идти.

— Вы удивительная девушка, Барбра,— ответил я.

Теперь я остался один, если не считать зловещей сферы за ширмой. Однако следовало подготовиться к возвращению хозяина. Я направился к наружной двери, прислоненной к шершавой кирпичной стене на лестничной площадке, убрал задвижку замка, затем развернул дверь, вставил ее на место, закрепил петли болтами, закрыл и запер на замок.

Возвратившись в шикарную комнату, я принялся осматривать ящики, бумаги на столе. Нужно найти хоть что-то, хотя бы какой-нибудь намек на гнусные замыслы Бейла. Я не обнаружил никаких подсказок, зато нашел длинноствольный револьвер двадцать второго калибра и маленький пистолет тридцать второго, спрятанные под бельем в яхцике комода. Первый оказался заряжен. Это кстати. Его я сунул в карман, а второй пистолет бросил под кушетку. Мне даже в голову не приходило, как действовать, когда вернется Бейл. Драться с ним я был не в состоянии. Теперь у меня появлялся шанс на успех.

Я выбрал место, куда мог спрятаться при первых признаках возвращения хозяина квартиры,— кладовку в прихожей. Таким образом бомба отсекается от наружного выхода.

Наткнувшись на небольшой шкафчик-бар, я налил себе пару глотков шерри, опустился в дорогое кресло и попытался расслабиться. Постоянное напряжение отнимало слишком много энергии. Желудок превратился в тугой узел. Из-за ширмы мне был виден краешек бомбы. Интересно, предусмотрен ли какой-нибудь предупредительный сигнал перед детонацией. Я навострил слух, не издаст ли безмолвный истребитель городов неожиданный щелчок или гудение.

Но я услышал не щелчок, а шуршание подошв по деревянному полу за дверью. На секунду я застыл будто парализованный, затем вскочил, бросился в кладовку и скрылся за дверью. Снял револьвер с предохранителя и притаился.

Шаги раздавались уже совсем близко, они резали слух в мертвой тишине пустого дома. Щелкнул ключ в замке, и в следующее мгновение показалась массивная фигура главного инспектора Бейла, предателя. Его лысая головка казалась вдавленной в плечи. Он как-то воровато огляделся и снял плащ. Я уже решил, что сейчас он шагнет к кладовке, но Бейл бросил плащ на спинку стула.

Он сразу подошел к ширме и пристально посмотрел на бомбу. Я легко мог застрелить его, но не имел права. Сначала необходимо выяснить, приведена ли бомба в боевую готовность и можно ли ее сдвинуть с места. Бейл — единственный человек в Империуме, умеющий обращаться с этим устройством. Неплохо бы взять его на мушку и заставить обезвредить бомбу, но подобные номера проходят только в кино. Он вполне мог оказаться фанатиком, способным назло всем запустить механизм, поняв, что его план потерпел крах.

Оставалось наблюдать. Изменник склонился к бомбе, достал из кармана маленькую коробочку, долго смотрел на нее. Затем взглянул на часы, подошел к телефону. Он обменялся с кем-то несколькими фразами, но мне удалось расслышать только слабое бормотание. Потом Бейл скрылся в соседней комнате, и я уже собрался последовать за ним, чтобы помешать ему воспользоваться челноком. Но он вернулся, снова взглянул на часы, сел и открыл небольшой ящичек с инструментами, лежавший на столе. И принялся копаться в металлической коробочке тонкой отверткой. Значит, это и есть взводной механизм. Я старался дышать как можно тише и не думать о боли в ногах.

Вдруг в тишине прогремел телефонный звонок. Предатель вздрогнул и вскинул взгляд, положил отвертку на стол и подошел к телефону. Он уставился на него, прикусив губу. После пятого звонка телефон умолк. Интересно, кто бы мог звонить сейчас?

Бейл вернулся к работе. Нахмурив брови, он сосредоточенно закрыл коробочку крышкой. Затем он встал, приблизился к бомбе, облизал губы и наклонился над ней. Теперь он готов ее активировать. Больше ждать нельзя.

Я резко распахнул дверь. Бейл порывисто выпрямился и схватился за грудь, потом бросился к висевшему на стуле плащу.

— Ни с места, Бейл,— гаркнул я.— Иначе буду стрелять.

Казалось, глаза у инспектора вот-вот выскочат из орбит. Он запрокинул голову, открыл и снова закрыл рот. Похоже, я действительно застал его врасплох.

— Сядьте туда — Я взмахнул пистолетом и шагнул в комнату.

— Баярд,— произнес Бейл хриплым голосом.

Я молчал. Ясно, что сейчас бомба безопасна. Оставалось только дождаться прибытия оперативной группы и передать им Бейла. Потом можно загрузить бомбу в челнок и отправить ее в Пустошь.

Но самочувствие мое отнюдь не улучшалось. Я подошел к креслу и сел, стараясь не показывать своей слабости. Пришлось снова втягивать воздух через нос. Если начну терять сознание, Бейла придется пристрелить. Нельзя допустить, чтобы он снова подверг Империум смертельной угрозе.

Мне немного полегчало. Бейл стоял неподвижно и таращился на меня.

— Слушайте, Баярд,— начал он,— Я возьму вас в долю. Клянусь, я согласен дать вам половину. Я оставлю ИП-два в ваше полное распоряжение, а себе возьму свою родную линию. Здесь на всех хватит. Только уберите пистолет...— Он облизал губы и шагнул ко мне.

Я шевельнул стволом и нажал на курок. Пуля чиркнула по рукаву его рубашки и ударилась в стену. Бейл опустился в кресло. Еще чуть-чуть — и он был бы мертв. Надо держать себя в руках.

Однако это должно произвести на него впечатление.

— Как видите, я умею обращаться с этой игрушкой,— сказал я.— Всего в четверти дюйма от руки и навскидку; неплохо, правда? Лучше не дергайтесь.

— Вы должны меня выслушать, Баярд. Какое вам дело до этих попугаев? Они вас похитили, подставили под удар и ничего не предложили взамен, кроме листка картона. Разве вы не видите, что вас используют, превращают в инструмент в чужой игре? Наплели вам чепухи про достославный Империум. Что ж, обещаю покорить его силой, с помощью этой бомбы. Я способен воспользоваться властью не хуже любого другого — и я разделю ее с вами. Мы станем править как абсолютные монархи...

Бейл говорил и говорил, а я погрузился в размышления. И правда, с какой стати я стараюсь ради Империума? Я не был уверен, что знаю ответ на этот вопрос. Но я знал, что верю в его высокие цели, в его добропорядочность, в мужество и elan[16] его народа. Должно же существовать нечто такое, чему я могу быть предан без задней мысли. Много лет жизни я отдал службе своей стране, там, в тошнотворном и упадочном мире, из которого явился. Я видел ничтожество, мелочность, откровенную продажность, но, несмотря на это, старался верить в полезность моей работы. В конце концов, я бы скорее ушел в отставку, не в силах продолжать службу. И в день моего ухода гранитные стены посольской канцелярии показались бы мне не более холодными, чем взгляды моих коллег. Может быть, я несколько драматизировал свое положение, но факт оставался фактом: как бы добросовестно я ни старался выполнять свои обязанности, всегда торжествовали мелкие, бесчестные людишки.