Всеволод Ревич - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 26 (1982) Страница 54

Ясно, однако, что на практике представления о том, что можно, а что нельзя, оказываются достаточно неопределенными и расплывчатыми. Даже на лучшей из рассматриваемых моделей, "Роге изобилия", все испытатели могли изготовить болезнетворные бактерии (см. на внутренней стороне обложки "Некролог"). А наш восьмилетний член комиссии, работая на «Мультимиллиардере», сумел изготовить машину для порки (его родителей, уже полуживых, спасли только чудом), костюм из боевой брони по своим размерам, позволивший ему затем благополучно скрыться, и такое количество усыпляющего газа, что никто из находившихся в огромном здании объедпотреба галфеда не мог подняться на ноги, чтобы его преследовать.

Проверка «Неистощимого» не была доведена до конца. Мы решили прервать ее, когда обнаружилось, что хотя устройство, отсеивающее неосознаваемые образы от осознанных, оставляет желать лучшего у всех проверенных нами машин, у «Неистощимого» оно вообще отсеивает все осознанные образы и свободно пропускает неосознаваемые. поскольку испытания прекращены, едва ли есть необходимость рассказывать о событиях, которые привели нас к такому выводу.

Однако независимо ни от чего мы считали своим долгом по отношению к членам объединения потребителей выяснить, подтверждается или опровергается фактами из ряда вон выходящее качество, сформулированное в самом названии модели — «Неистощимый» (Перемена адреса редакции, отмеченная на внутренней стороне обложки, в большей мере явилась следствием нашего упорства в разрешении именно этой проблемы).

Мы решили дать машине задание начать производство чего-нибудь потребляемого любой семьей в больших количествах и не прерывать работу машины до тех пор, пока она не остановится сама. Сперва выбор пал на бумажные носовые платки, но уязвимость этой модели к воздействию бессознательных ассоциаций побудила ее изготовлять платки уже использованными, и вмешалось управление общественного здравоохранения большого Нью-Йорка.

Затем была высказана мысль, что предметом, наиболее потребляемым в любой семье, являются деньги. Попытаться изготовить именно деньги, а не что-либо другое было особенно целесообразно еще и потому, что изготовление общегалактических денежных знаков при помощи исполнителя желаний приравнивается законом к подделке таковых, и если бы модератор машины допустил совершение с ее помощью противозаконного действия, нам пришлось бы поставить членов нашего объединения в известность о том, что и покупка таковой является нарушением закона.

Как это ни прискорбно, но мы вынуждены сообщить потребителям, что «Неистощимый», когда его подвергли такой проверке, работал (и продолжает работать) великолепно. Наши подсчеты показывают, что двенадцатикилограммовый заряд технеция в испытываемой машине израсходуется только тогда, когда груда банкнот, похоронившая под собой наше прежнее административное здание, достигнет высоты около трехсот двадцати метров (если только не поднимется сильный ветер); таким образом, машина не является «неистощимой» в строгом смысле слова, однако утешительного в этом мало. (Кстати: просим любого, кто увидит унесенные ветром банкноты, передать их до первого числа следующего месяца в контору нашего адвоката.)

НЕ РЕКОМЕНДУЕМ!!!

От работников прокуратуры нашего сверхокруга нам стало известно: предпринято расследование, имеющее целью установить, откуда на рынок поступают «Неистощимые». Как уже выяснилось, они поступают к нам из межгалактического пространства, с мобильного космического завода примерно в тысяче парсеков от нашей Галактики по направлению к туманности Андромеды. Меры, принимаемые властями, основаны на предположении, что в случае этой машины мы имеем дело с диверсионной акцией со стороны господствующей цивилизации туманности М-31. Модель вполне соответствует физическим характеристикам ее создателей: им должно быть удобно сидеть на наклонной скамье, глаза и руки есть у них как на верхнем, так и на нижнем конце тела, и все они очень большого роста, что позволяет им управлять машиной одновременно с двух концов и брать с ее верха готовую продукцию; а дышать, как известно, они предпочитают атмосферой их хлора, йода, неона и аргона.

Ни в коем случае, повторяем, ни в коем случае не покупайте эту машину! Не говоря уже о том, что она способна нарушать закон (подделывать денежные знаки), мы считаем, что управлять ею может только андромедец. Если кто-нибудь, кого вы встретите, утверждает, что не испытывает в управлении «Неистощимым» никаких трудностей, немедленно сообщите о нем в ближайшее отделение общегалактического бюро расследований. По всей вероятности, это андромедский шпион.

Рэй Брэдбери. Песочный человек

Роби Моррисон не знал, куда себя деть. Слоняясь в тропическом зное, он слышал, как на берегу глухо и влажно грохочут волны. В зелени острова ортопедии затаилось молчание.

Был год тысяча девятьсот девяносто седьмой, но Роби это нисколько не интересовало.

Его окружал сад, и он, уже десятилетний, по этому саду метался. Был час размышлений. Снаружи к северной стене сада примыкали апартаменты вундеркиндов, где ночью в крохотных комнатках спали на специальных кроватях он и другие мальчики. По утрам они, как пробки из бутылок, вылетали из своих постелей, кидались под душ, заглатывали еду, и вот они уже в цилиндрических кабинах, вакуумная подземка их всасывает, и снова на поверхность они вылетают посередине острова, прямо к школе семантики. Оттуда, позднее, — в физиологию. После физиологии вакуумная труба уносит Роби в обратном направлении, и через люк в толстой стене он выходит в сад, чтобы провести там этот глупый час никому не нужных размышлений, предписанных ему психологами.

У Роби об этом часе было свое твердое мнение: "Черт знает до чего занудно".

Сегодня он был разъярен и бунтовал. Со злобной завистью он поглядывал на море: эх, если бы и он мог так же свободно приходить и уходить! Глаза Роби потемнели от гнева, щеки горели, маленькие руки не знали покоя.

Откуда-то послышался тихий звон. Целых пятнадцать минут еще размышлять — б-р-р! А потом — в робот-столовую, придать подобие жизни, набив его доверху, своему мертвеющему от голода желудку, как таксидермист, набивает чучело, придает подобие жизни птице.

А после научно обоснованного, очищенного от всех ненужных примесей обеда — по вакуумным трубам назад, на этот раз в социологию. В зелени и духоте главного сада к вечеру, разумеется, будут игры. Игры, родившиеся не иначе как в страшных снах какого-нибудь страдающего разжижением мозгов психолога. Вот оно, будущее! Теперь, мой друг, ты живешь так, как тебе предсказали люди прошлого, еще в годы тысяча девятьсот двадцатый, тысяча девятьсот тридцатый и тысяча девятьсот сорок второй! Все свежее, похрустывающее, гигиеничное — чересчур свежее! Никаких тебе противных родителей, и потому — никаких комплексов! Все учтено, мой милый, все контролируется!