Аркадий Польшаков - Воскрешение Страница 54

- Не думала - не гадала, Иван Иванович, что в те далекие времена люди думали о моде, и даже кочевники тоже стремились носить модную одежду.

- Мода, Верочка, была, есть и будет, пока существует человек, и особенно вы - прекрасный пол, - сделал комплимент женщинам Иван Иванович. А попадали эти прекрасные вещи к кочевникам различными путями. Например, были их добычей после удачных набегов на города и поселения греков, византийцев и прочих. Такую богатую одежду дарили ханам за военную помощь византийскому императору. Она также служила для подкупа сторонников в политической игре Византии...

Надев на манекен нашпигованный датчиками кафтан, мужчины помогли женщинам надеть на него кольчугу. Теперь манекен выглядел, как заправский древний воин-кочевник. Его опоясали серебряным поясом, к которому прикрепили оружие, кривую саблю и колчан. Когда на манекен все надели и навесили, получилась удивительная картина облика хана, жившего на рубеже XII - XIII веков. Теперь осталось только воспроизвести думы и помыслы этого знатного полководца. Накрыв манекен специальным защитным экраном и подключив все чувствительные элементы и датчики к пульту управления, все участники этого необычного эксперимента стали ждать результатов своей работы.

Компьютер по заранее сделанной программе начал прощупывать остаточные энергетические мысленные слои, которые сохранились в костях черепа, шлеме, одежде и элементах вооружения этого древнего воина.

Сначала на экране видеомонитора ничего не было видно, кроме снежного вихря помех. Но постепенно стали вырисовываться какие-то зримые образы, послышались голоса. Все, затаив дыхание, смотрели на экран, пытаясь понять, что там происходит. Наконец, появилась резкость изображения и зрители увидели на экране конницу, быстро скачущий отряд. Лица всадников были довольно смуглые. Слева у каждого воина свисали кривые сабли, справа колчаны со стрелами, за плечами были луки. Рыжие лисьи малахаи с длинными ушами были завязаны. Это делало их головы похожими на рыжие мохнатые осенние репейники. Скакали они на коротконогих низкорослых степных лошадях. Позади конницы ехал отряд из телохранителей и приближенных хана. Под ним самим находился статный жеребец с серебряной уздечкой. Левой рукой хан держал уздечку, а правой нагайку, которой он периодически подстегивал коня. Мысли его были заняты предстоящим набегом на уруские земли. Так рано, по весне, половцы никогда не выступали. Хан Кунтувдий, так звали его в половецкой степи, рассчитывал на неожиданность своего похода. До первого городища урусов было не так уж далеко, как впереди неожиданно для него конница остановилась. Из глубины веков до исследователей и зрителей этого необычного эксперимента донесся сильный мужской голос. Слова эти первоначально были непонятны, но голос сам по себе завораживал. В его интонациях чувствовалась властность и несгибаемая воля хана.

Параллельно, точнее, синхронно голосу, компьютер начал передавать машинным голосом русский перевод разговора.

- Будубей, - гортанно крикнул хан, сидевшему на пегом скакуне нукеру, выясни, что там впереди, почему остановились?

- О, великий хан, да продлится твое царство вечно, урусы в лесу на дорогах сделали завалы, коннице не пройти.

Раздраженный такой непредвиденной задержкой, хан распорядился разобрать впереди все завалы и засеки, а сотне Аблай - хана выдвинуться вперед на разведку. Он велел войску спешится и сделать привал. Для хана тут же на месте быстро собрали походную юрту. Откинув полог-шкуру снежного барса, закрывавшего вход в юрту, хан подошел к бронзовой китайской печке, размещенной в центре юрты, прямо под тоно (круглым отверстием вверху юрты) и сел на шелковые подушки. Затем он распорядился, чтобы к нему срочно пришли на совет младшие ханы и наяны (командиры). Вскоре юрта была полна народу, справа от хана сидели два его сына Туру-хан и Шегут-хан, слева родные его братья и другие родственники и командиры отрядов.

Посмотрев тяжелым взглядом на всех присутствующих, хан сказал:

- Кто-то предупредил урусов о нашем походе. Они успели сделать на дорогах завалы из деревьев. Теперь обход займет много времени и сил. Кто же этот пес, предупредивший урусов?

- Хан Кунтувдий, да продлит вечное небо твои счастливые дни, я, кажется, знаю, кто предупредил их.

- Говори Мен-баша, - приказал хан Кунтувдий, уперев в него пристальный взгляд.

- Это те двое неверных, которых на днях захватила наша разведка. Молодого, кажется, звали Фотием, он сын знатного купца из Киева, а другого мальца - зовут Лукашом.

- Я же распорядился, чтобы их отправили в обоз и там не спускали глаз с них! - грозно проговорил хан.

- Ты прав, о мудрый хан, но жалкий твой раб Слююнбай проспал их. И они ночью бежали, прихватив наших коней.

- Где этот жалкий пес, который упустил гаденышей?

- Он схвачен и сидит в колоде, ждет вашего высочайшего повеления.

- Отрубить паршивцу голову в назидание другим!..

Мен-паша, пятясь и кланяясь, кинулся исполнять приказ грозного хана. В юрте возникла минутная тишина. К этой поре был готов нехитрый кочевничий обед и хан пригласил присутствующих отобедать с ним.

Омочив кончики пальцев в чаше для омовений, хан острым, как бритва, ножом отрезал себе баранье ухо и быстро съел его, запивая вином, поданным ему в серебряном кубке...

- Этот кубок, который он держит в руке, мы нашли в его могиле, тихонько проговорил Югову профессор Лесков.

- Ваня, слышишь, - обратился к профессору Югов-старший, - ужас, как они едят, ты посмотри, как хан умолол баранье ухо? Меня чуть не стошнило.

- Э - э, ничего ты не понимаешь! У них баранья голова - это знак почета, а ухо - деликатес.

Насытившись, хан вытер вспотевший лоб шелковым китайским платком и обвел мрачным взглядом присутствующих и приказал:

- Приведите шамана!

В юрте появился одетый в шкуры шаман, обвешанный погремушками и с бубном в левой руке. Он, медленно пританцовывая, приблизился к хану и остановился перед ним в немом поклоне.

- Поведай нам, шаман, идти ли нам вперед на урусов или повернуть коней в степь?

Шаман страшно завыл и, пританцовывая, принялся за свое колдовство. Он кружил, бил в бубен, трещал погремушками и танцевал в каком-то непонятном завораживающем ритме. Его танец то убыстрялся, то, наоборот, замедлялся, и длился довольно долго. Наконец шаман от изнеможения упал на войлочный ковер и, протянув правую руку на запад, произнес только одно слово: "Урда! (Вперед!)".

Глаза хана все это время следили за шаманом, а мысли были заняты своим: как быть? Неожиданность нападения на урусов раскрыта, а они славные воины. Не зря их племена славянами прозвали, что сродни слову - слава. У него только два пути: уйти, не солоно хлебавши, как говорят русские, или попытаться напасть на них с ходу. Может, славяне не успели еще приготовиться к бою как следует?