Луи Тирион - Космический беглец. Антология французской фантастики Страница 55

Диковинные все же существа люди. Эпопея покорения космоса в конечном счете не вызвала у них ничего иного, кроме чувства неудовлетворенности. Они сочли, что все так и осталось «тайной за семью печатями». Едва добравшись до границ собственной Галактики, они тут же забеспокоились, а что там «дальше»? Человеку изначально присуще стремление «заглянуть за горизонт», а с расширением границ познанного эта неуемная тяга отнюдь не угасла. И тогда узрели только одну возможность снять сие наваждение: послать добровольцев в неизведанное. Операцию торжественно окрестили «Большой Путь». Нечто вроде побега навсегда. Приключение в рамках самой грандиозной из мировых тайн. И речь теперь шла не о каких-то исследовательских экспедициях, нет, а о бесповоротном разрыве отбывавших в полет со всем прошлым и его достижениями… Вернее, исследование-то как задача, конечно, осталось, но его результаты растягивались на десятки поколений. В принципе несущий меня эликон обязан самоуничтожиться после того, как доставит своего пассажира в подходящий для него по природным условиям мир… Должен был бы… Но я твердо знаю, что запрограммированный на эту функцию механизм в нужный момент не сработает. Я все сделал, чтобы отключить его перед стартом. Так что после последней фазы моей регенерации ничего подобного не произойдет. Меня захлестнула нечаянная радость: значит, мне все же удалось добиться невозможного.

Если бы я играл по правилам, то времени у меня хватило бы лишь на то, чтобы укрыться в первом же попавшемся убежище вместе с прихваченными с собой припасами еды и питья, а также оружия… Это в штатной ситуации… Я подменил все исходные данные. Буду первым представителем своей расы, кому окажется под силу вернуться туда, откуда он прибыл… если, конечно, захочется это сделать и достанет мужества. Вполне возможно, что не смогу сделать этого сразу. Ну, а когда пробегут несколько лет? Для Мандралора они могут обернуться тысячелетиями. В любом случае в моем распоряжении будет находиться такой сверхмощный арсенал технических средств, каким является эликон.

Совсем неожиданно перенесся в мыслях в Учебный центр. Когда я туда поступил после чертовски трудных экзаменов, моему энтузиазму не было пределов. Но мало-помалу я осознал весь ужас того, что там собирались потребовать от нас. Наши Мудрецы — существа бесчеловечные… Впрочем, это одновременно так и не так. Само собой разумеется, никто и никогда не пытался нас обмануть. Мы прекрасно знали, на что себя обрекали, и до самой последней секунды сохраняли возможность отказаться от той миссии, которую нам поручат… Но это было право отринуть волшебный мираж, которым наше воображение было пропитано буквально насквозь… Я не смог этого сделать… Не смог отступиться, но все это время во мне вызревал бунт против условий, в которые нас поставили.

Ну, скажите, пожалуйста, зачем требовать, чтобы мы непременно оказались на чужой планете в одиночку, лицом к лицу с неизбежно враждебной нам природой? Столкнулись бы с примитивной или развитой цивилизацией, которая в любом случае не сможет нас понять, во всеоружии обширных знаний, но без какой-либо возможности их применить, ибо по инструкции надлежит немедленно уничтожить эликон?

Совсем одни… вооруженные… и то временно!.. Только для отражения самой первой непосредственной опасности… Всего-то несколько зарядов из дезинтегратора, самое большее, пять-шесть. О! Эликон может наштамповать этого добра сколько угодно. Но из-за веса, как, собственно, и обязательной свинцовой оболочки, нагружать их в большем количестве не разрешают. Так что почти сразу же после посадки мне останется надеяться лишь на собственный разум. Весь багаж — он да еще куча знаний в чистом виде… Спрашивается, к чему знать принципы, если необходимо заново выдумывать пути их реализации?

И под все это наши Мудрецы подводят, на мой взгляд, совершенно надуманную базу, выдавая ее за истину в последней инстанции. Дескать, Цивилизация может быть только итогом прогрессивного развития. А оснащать ее средствами, превышающими ее интеллектуальный потенциал и возможности, — значит заранее обрекать на гибель.

Но почему? Я тысячи раз прокручивал этот вопрос в голове во время пребывания в Учебном центре, но так и не сумел найти на него удовлетворительного ответа. А уж если быть совсем точным, то неизменно приходил к одному и тому же выводу. Просто наши Мудрецы опасаются амбиций, переполняющих любителей острых ощущений, которых они посылают с исследовательскими целями. Перед ними ставят задачу: оставлять там, где они оседают, свидетельства своего пребывания, отчет в виде плодов своей деятельности… чтобы впоследствии их обнаружили те, кто последует за ними. И пуще всего Мудрецы опасаются, что космонавты вернутся с менталитетом завоевателей, способные взорвать тесные рамки социальной организации.

Я не захотел примириться с этим.

Процесс регенерации тем временем явно вошел во вторую фазу, поскольку я стал испытывать нечто похожее на ощущение тяжести. Если до этого я был только самоосознающей мыслью, то теперь вдруг появилось чувство тела. Это означало, что эликон уже накрутил немало витков в атмосфере и что он и впрямь натолкнулся на планету, пригодную для жизни.

Стало покалывать в пальцах ног. Я как бы восстанавливался по частям: сначала мозг, потом ноги… руки… если так пойдет и дальше, глядишь, и глаза открою.

По бокам усердно заелозили вибромассажеры. Отчетливо слышу их ворчливое жужжание. Теперь меня охватывает уже безумное нетерпение. Наконец-то открываю глаза и узнаю тесную каюту, в которой я улегся… Вчера… Похоже… Ведь у меня полностью атрофировалось чувство восприятия времени.

Это было вчера — психологическая уверенность в этом доминирует. Но взгляд задерживается на электронном календаре, что расположен прямо напротив. Он был включен все это время, поскольку мне удалось нейтрализовать систему самоуничтожения эликона. Но для тех, кто подчинился действующим правилам, время сразу после пробуждения обязательно начинается с нуля. Медленно вглядываюсь в циферблат… 7624. Перед самым взлетом — помню прекрасно — на нем высвечивалось: 5944. Итак, разница: одна тысяча шестьсот — восемьдесят лет! Естественно, тех, что приняты на Мандралоре. Значит, я уже давно пережил всех, кого когда-то там знал. Случись мне когда-нибудь снова оказаться в том мире, и я ровным счетом ничего бы в нем не узнал. Вполне мог бы сойти за представителя какой-то новой космической расы… Хорошая, однако, перспективочка, аж мороз подирает по коже! Одна тысяча шестьсот восемьдесят лет я болтался в бескрайнем космосе. Дайте только встать на ноги — первым делом пойду к пульту управления и по приборам определю, на сколько же световых лет меня забросило от места старта.