Филип Дик - Человек в высоком замке (пер. О.Колесников) Страница 55

«Надеюсь, – подумал Тагоми, – ничего не сломано». Он смотрел в лицо пожилого джентльмена и нашел его весьма приятным: твердый и ясный дух, никакого тумана в восприятии. Определенно, яркое проявление всех стойких древних традиций. Лучшее из качеств, которыми мог бы обладать старик. И тут же он обнаружил, что стоит лицом к лицу с генералом Тедеки, бывшим главой Имперского генерального Штаба.

– Генерал, – сказал он и отвесил низкий поклон.

– Где же третья сторона? – спросил генерал Тедеки.

– Сейчас прибудет, – ответил мистер Тагоми. – Он проинформирован лично мной в номере гостиницы.

В голове у него стоял грохот. Он сделал несколько шагов назад, согнулся и вряд ли был в состоянии снова разогнуться.

Генерал сел. Мистер Рамсей, все еще не ведая истинного значения старика, услужливо помог ему сесть, не выказывая особого почтения. Мистер Тагоми нерешительно сел в кресло лицом к генералу.

– Теряем время, – сказал генерал. – Очень жаль, но этого не избежать.

– Конечно.

Мистер Тагоми кивнул.

Прошло десять минут. Никто из них не заговаривал.

– Простите меня, сэр, – в конце концов обеспокоенно сказал мистер Рамсей. – Я пойду, если во мне нет необходимости.

Мистер Тагоми кивнул, и мистер Рамсей вышел.

– Чаю, генерал? – спросил мистер Тагоми.

– Нет, сэр.

– Сэр, – сказал мистер Тагоми, – я должен признаться, что мне страшно. Что-то жуткое мне чувствуется в этой встрече.

Генерал склонил голову.

– Мистер Бейнис, которого я принял, – продолжал мистер Тагоми, и которого приглашал к себе домой, заявил, что он швед. Однако при ближайшем рассмотрении я убедился, что на самом деле это в некотором роде высокопоставленный немец. Я говорю об этом потому что…

– Продолжайте, пожалуйста.

– Спасибо, генерал. Его лихорадочное состояние, связанное с этой встречей, побуждает меня сделать вывод о том, что это связано с политическими сдвигами в Рейхе.

Мистер Тагоми не стал упоминать о другом факте: о том, что ему известно, как генерал не смог прибыть в заранее установленное время.

– Сэр, – отозвался генерал, – теперь не стоит строить догадки. Не та информация.

Серые его глаза отечески светились. В них не было никакой злобы.

Мистер Тагоми переварил упрек.

– Сэр, мое присутствие на этой встрече – простая формальность, чтобы сбить с толку нацистских ищеек?

– Естественно, – сказал генерал. – Мы заинтересованы в поддержании определенной легенды. Мистер Бейнис – представитель одной из стокгольмских фирм, чисто деловой человек. А я – Шинджиро Ятабе.

Мистер Тагоми подумал: «А я – мистер Тагоми. Такова моя участь».

– Несомненно, нацисты следят за всеми перемещениями мистера Бейниса, – сказал генерал.

Он положил руки на колени, сидя совершенно прямо… как если бы, подумал мистер Тагоми, он принюхивался к далекому, едва уловимому запаху кухни.

– Но чтобы разоблачить его, они должны пользоваться законными методами. В этом и заключается подлинная цель: не введение и их в заблуждение, а соблюдение формальностей в том случае, если выявится, кто он такой на самом деле. Вы понимаете, что, например, для того, чтобы задержать мистера Бейниса, им придется сделать больше, чем просто пристрелить его, что они могли бы сделать, если бы он приехал, ну, скажем безо всякого прикрытия.

– Понимаю, – сказал мистер Тагоми.

«Похоже на игру, – решил он, ибо склад мышления нацистов известен. Значит, предполагается, что я буду полезен».

На столе зажужжал интерком. Раздался голос мистера Рамсея:

– Сэр, мистер Бейнис здесь. Пригласить его к вам?

– Да! – прокричал мистер Тагоми.

Дверь открылась, и вошел мистер Бейнис, изысканно одетый, отутюженный, весь с иголочки. Лицо решительное, сосредоточенное.

Генерал Тедеки встал и повернулся к нему. Мистер Тагоми тоже поднялся. Все трое раскланялись.

– Сэр, – обратился мистер Бейнис к генералу. – Я – капитан Рудольф Вегенер из Военно-Морской контрразведки Рейха. Вы должны понять, что я никого здесь не представляю, кроме самого себя лично и некоторых анонимных лиц, не представляю я также никакого ведомства или бюро правительства Рейха.

– Герр Вегенер, – ответил генерал, – я понимаю, что вы никоим образом не можете приписать себе представительство любого из подразделений правительства Рейха. Я сам здесь являюсь неофициальной приватной стороной, которая благодаря прежнему положению в Императорской Армии, можно сказать, имеет доступ к тем кругам в Токио, которые хотели бы услышать все, что вы сочтете необходимым сообщить.

«Удивительный разговор, – подумал мистер Тагоми, – но отнюдь не неприятный, в нем даже есть что-то музыкальное, освещающая легкость».

Все сели.

– Без всяких предисловий, сказал мистер Бейнис, – мне хотелось бы проинформировать вас и тех, к кому вы имеете доступ, что в Рейхе в стадии развития имеется некая программа под названием «Ловензан». «Одуванчик».

– Да, – сказал генерал.

Он кивнул, будто уже знал об этом, однако мистер Тагоми подумал, что он с нетерпением ждет продолжения рассказа мистера Бейниса.

– «Одуванчик» прежде всего включает в себя пограничное столкновение между Средне-Западными и Тихоокеанскими Штатами.

Генерал кивнул, чуть-чуть улыбнувшись.

– Войска США будут атакованы и перейдут в контрнаступление, перейдут границу и привлекая на себя регулярные войска США, расположенные поблизости. Войска США располагают подробными картами, где указано расположение войск Средне-Западной армии. Это шаг первый. Шаг второй включает в себя заявление Германии относительно этого конфликта. На помощь США будет послан отряд парашютистов-добровольцев. Однако все это – только маскировка.

– Да, – сказал генерал, поглощенный рассказом.

– Основной целью операции «Одуванчик», – продолжал мистер Бейнис, – является грандиозное атомное нападение на Японские острова без какого-либо предварительного предупреждения.

Сказав это, он надолго замолчал.

– С целью уничтожения императорской семьи, сил самообороны, большей части императорского флота, гражданского населения, промышленности, естественных ресурсов, – продолжил генерал Тедеки, – после чего заморские владения будут поглощены Рейхом.

Мистер Бейнис молчал.

– Что еще? – спросил генерал.

Казалось, что мистер Бейнис потерял дар речи.

– Дата, сэр, – сказал генерал.

– Все может измениться, – ответил мистер Бейнис, – вследствие смерти Мартина Бормана. По крайней мере, я так предполагаю. У меня нет сейчас связи с абвером.

Немного помедлив, генерал сказал:

– Продолжайте, герр Вегенер.

– Что мы рекомендуем, так это трезвый взгляд правительства Японии на ситуацию, создавшуюся в Рейхе. Я могу сообщить следующее. Определенные группировки в Берлине склоняются к осуществлению операции «Одуванчик», некоторые не разделяют этих планов. Существовала надежда, что те, кто противится им, могли бы придти к власти после смерти канцлера Бормана.