Альфред Ван Вогт - «Если», 1995 № 10 Страница 55

Убедившись, что оборудование в полном порядке, Толлер спрыгнул на землю и кивком головы разрешил начать погрузку, а сам подошел к Джесалле и забрал у нее узел с вещами.

— Можем лететь, — сказал он.

Но Джесалла неожиданно заупрямилась.

— Это же королевский корабль. Мне на нем не место.

— Джесалла, пожалуйста, перестань. Иначе ты вообще не сможешь улететь.

— А принц Чаккел разрешил?

— Он даже слышать не хочет о том, чтобы лететь без тебя.

Толлер подвел Джесаллу к гондоле, поднялся на борт и обнаружил, что Чаккел с семьей занял один пассажирский отсек, молчаливо предоставив другой ему и Джесалле. Он помог ей перелезть через борт, проводил в свободный отсек, где она сразу же легла на сложенные там стеганые одеяла.

Толлер отстегнул меч, положил оружие рядом с Джесаллой и вернулся на место пилота.

Когда он включал горелку, вдали опять громыхнула тяжелая пушка.

Малая ночь миновала. Когда вернулся дневной свет, четыре корабля с членами королевской семьи достигли высоты приблизительно в двадцать миль. И тут появилась птерта.

Толлер осмотрелся и увидел шар всего в тридцати ярдах к северу. Он подбежал к одной из двух корабельных пушек, навел ее на цель и выстрелил. Снаряд прошел сквозь птерту. В воздухе расплылась и быстро исчезла клякса пурпурной пыли.

— Хороший выстрел, — похвалил Чаккел. — Как, по-вашему, яд до нас не дошел?

Толлер кивнул.

— Ветер дует в другую сторону. Вообще-то птерта для нас не слишком опасна. Эту я уничтожил на всякий случай, чтобы не искушать судьбу.

Снизу донеслись два пушечных выстрела, потом послышались приглушенные расстоянием крики.

Толлер перегнулся через борт. Корабли громадного флота, растянувшегося на несколько миль, расправлялись с птертой.

Внезапно рука Толлера нашарила в кармане подарок отца, и большой палец сам собой принялся поглаживать зеркальную поверхность.

Глава 18

К десятому дню полета флот находился уже в какой-то тысяче миль над Верхним Миром, и привычное представление о продолжительности дня и ночи совершенно перевернулось. Малая ночь — тот период времени, на который солнце скрывалось за Верхним Миром — длилась теперь целых семь часов1, а ночь, то есть время, когда корабли находились в тени родной планеты, сократилась до трех.

Толлер сидел в одиночестве на месте пилота и пытался представить себе жизнь на новой планете. Даже колкорронцев, которые привыкли постоянно видеть над собой диск Верхнего Мира, наверняка будет угнетать огромный шар, из-за которого день здесь окажется намного короче, чем дома.2 Если Верхний Мир необитаем, переселенцы, возможно, обоснуются на дальней стороне планеты, приблизительно на широте Хамтефа. И когда-нибудь настанет время, когда исчезнет всякое воспоминание о том, откуда они прилетели…

Из пассажирского отсека выбрался семилетний сын Чаккела Сетван. Мальчик подошел к Толлеру и положил голову ему на плечо.

— Дядя Толлер, я не могу уснуть, — прошептал он. — Можно я побуду с тобой?

Толлер посадил ребенка на колено и невольно усмехнулся, представив, что сказала бы Дасина, если бы услышала, что один из ее детей обращается к Толлеру «дядя».

Из семи человек, составлявших население микромирка гондолы, лишь Дасина продолжала держаться обособленно. С Толлером и Джесаллой она не разговаривала и вообще покидала пассажирский отсек только по необходимости. Несмотря на то, что корабль уже миновал наиболее холодную зону, принцесса по-прежнему куталась в стеганую одежду; когда к ней обращался кто-либо из членов семьи, она отвечала отрывисто, односложно.

Толлер понимал чувства Дасины. Естественно, ей, сызмальства привыкшей к роскоши, перелет казался нескончаемым кошмаром. Дети — Корба, Ондо и Сетван — провели в сказочной стране Пяти Дворцов куда меньше времени, к тому же их одолевали любопытство и тяга к приключениям. Что касается Чаккела, принц за годы пребывания у власти научился мужественно переносить невзгоды, вдобавок, ему не терпелось основать первую колонию на Верхнем Мире.

На Толлера произвело большое впечатление то, что принц не увиливал от работы и выполнял любые поручения. Особенно охотно Чаккел возился с боковыми реактивными микродвигателями, которые позволяли регулировать положение корабля в пространстве.

Ученые утверждали, что над поверхностью Верхнего Мира воздушные потоки разбросают корабли в разные стороны. Однако Леддравор заявил, что королевскому флоту не подобает приземляться, так сказать, врассыпную. Лучшие умы Колкоррона стали прикидывать, как удовлетворить требования принца. В конце концов решено было оборудовать корабли миниатюрными реактивными двигателями, которые обеспечивали корректировку курса и одновременно удерживали воздушные шары от вращения. Труд ученых оказался плодотворным: четыре корабля экспедиции до сих пор держались тесной группой.

Толлеру крепко-накрепко врезалось в память зрелище, которое явилось взгляду в момент переворота. Да, он уже видел, как планеты-сестры величественно плывут по небу в разных направлениях — Верхний Мир выскальзывает из-за баллона, а Мир восходит из-за гондолы. Но на сей раз впечатление оказалось гораздо сильнее благодаря цепочке кораблей, что протянулась от одной планеты до другой.

Несколько кораблей отложили переворот. Если напрячь зрение, можно было разглядеть сопла реактивных двигателей под их гондолами.

Три соседних корабля выполняли переворот одновременно с кораблем Толлера. Хрупкие конструкции, игрушки ветра, волшебным образом выдержали чудовищную нагрузку. Пилоты у горелок выглядели самыми настоящими инопланетянами, сверхлюдьми, обладавшими знаниями и мастерством, которого никогда не обрести обычному человеку.

Запомнилось и еще кое-что.

Джесалла. Новая едва ли не каждое мгновение. Сомневающаяся, торжествующая, когда ей удалось справиться с непокорным огнем в камбузе, ушедшая в себя во время прохождения через область малой и нулевой гравитации…

Скопище птерты, взорвавшейся чуть ли не одновременно на второй день полета…

Удивление и восторг детей, когда они заметили, что дыхание вырывается изо рта облачками пара…

Невесомость и повисшие в воздухе над полом гондолы бусы и безделушки…

Случались и неприятности. Корабль Толлера стартовал одним из первых и раньше других вошел в атмосферу Верхнего Мира. Следом за ними двигался остальной флот, этакое громадное облако протяженностью около ста миль. Время от времени начинал идти дождь — из твердых «капель» различных размеров и форм.