Кристофер Сташеф - Волшебник не в своем уме Страница 55

— Где есть одна пушка, могут быть и другие, — глубокомысленно изрек великан. — Но будь они у наших врагов, они бы ими воспользовались. А если бы не только один канонир умел стрелять так метко, стреляли бы и другие.

Джанни смотрел на друга, и в глазах его вспыхнули огоньки возвратившейся надежды.

— Не хочешь ли ты сказать, что если мы уничтожим эту пушку, нашим бедам конец?

— Если вдобавок захватим и стрелка, — кивнул Гар. — Наверняка, конечно, сказать нельзя, но шанс велик.

— Тогда непременно надо попытаться! Но почему «захватить»? Убить его — это будет куда вернее и не так рискованно. Теперь, когда враги потопили этот корабль, я не вижу причин, почему от этого стоило бы воздержаться. Конечно, если получится, лучше бы взять этого канонира в плен, но...

Гар прервал его:

— Я хочу потолковать с ним, Джанни. Хочу выяснить, где это он выучился так метко стрелять.

— Но ведь для того, чтобы захватить его, нам придется отправиться на тот берег!

— Именно, — кивнул Гар. — А как иначе мы сможем уничтожить это орудие?

Джанни ни за что бы не решился намазать лицо сажей. Ну, нарядиться во все черное и замотать голову черным шарфом — это еще ладно. Понятно — ему и его людям нужно было стать незаметными. Но чтобы чернить лицо — нет, ни за что! И пусть Гар изготовил краску, смешав копоть с салом, Джанни решил, что тайная вылазка, так или иначе, плохо пахнет.

К противоположному берегу отправились в трех легких лодочках на веслах, обмотанных тряпьем. Для пущей скорости расселись так, чтобы на каждого гребца приходилось по одному веслу. Как только лодки приблизились к берегу, Гар выпрыгнул на сушу и втянул на песок первую лодку, приподняв ее нос, чтобы было меньше шума. Загребные с других лодок последовали его примеру. Пироджийцы бесшумно вышли на песчаный берег, мягко ступая легкими кожаными туфлями на толстой мягкой подошве. Сапожники целый день тачали эту обувь, следуя указаниям Гара, и в итоге засиделись до самой ночи, чтобы успеть обеспечить туфлями весь отряд.

Гар дал знак своим спутникам. Зажав в зубах ножи, они углубились в тень под деревьями. Ночь была безлунная.

Откуда ни возьмись справа вдруг возник дозорный. Он устало, скучающе обернулся, однако скучающее выражение мигом стерлось с его физиономии, как только он увидел лазутчиков менее чем в двух футах от него. Он вскинул пику, открыл было рот, чтобы крикнуть и поднять тревогу, но Джанни, наэлектризованный страхом, кинулся на него и ухватил за горло, не дав закричать. Дозорный заметался, выронил пику, он пытался вырваться, но сзади подоспел другой пироджиец, Волио, и стукнул его по затылку кожаным мешочком, туго набитым песком, изготовленным опять-таки по наущению Гара. У дозорного закатились глаза, он согнулся. Джанни отпустил его шею и ухватил за рубаху, после чего осторожно и бесшумно опустил на землю. Он взглядом поблагодарил Волио, развернулся и поспешил за Гаром. Тот одарил Джанни одобрительным кивком и повел отряд дальше во мраке ночи.

Высадились диверсанты как можно ближе к тому месту, откуда стреляла пушка, однако дворяне оказались настолько нелюбезны, что поставили коварное орудие довольно далеко от берега. Гар вел отряд по петляющей тропинке между небольшими, на одного человека, шатрами, стараясь при этом держаться как можно дальше от шатров и от тлеющих костров. Пироджийцы медленно, но верно продвигались вперед, и вдруг неожиданно послышавшееся ворчание заставило всех остановиться и замереть. Джанни в страхе всмотрелся в ту сторону, откуда донесся звук, и увидел растрепанного, с красными глазами солдата, который с трудом оторвал голову от земли, рыгнул пивным перегаром и проворчал:

— Кого это... тут носит, а?

Тут глаза его в ужасе выпучились, он был готов заорать, но, получив мешком с песком по затылку, мигом притих. Глаза его закрылись, и он безмолвно улегся на землю. Джанни едва не расхохотался. Наверняка, проспавшись, этот вояка будет вспоминать случившееся с ним, как страшный сон по пьянке. Услышав впереди шепот, Джанни обернулся. Гар звал всех вперед.

Теперь пошли осторожнее, приглядываясь, не окажется ли еще спящих на земле. И вот наконец сквозь тьму впереди проступили очертания пушки — черной на фоне мрака.

Гар предостерегающе поднял руку, и все замерли: возле пушки несли караул дозорные, по одному с каждой стороны от орудия. Джанни не в силах был отвести взгляда от пушки — такой огромной он ни разу в жизни не видел. Лафет орудия находился на уровне его глаз. Гар дал отряду знак пальцами — этот язык он разработал до того, как пироджийцы отправились на дерзкую вылазку, — и диверсанты кошачьим шагом пошли в обход орудия, подальше от костра, горевшего рядом с дозорными.

Что их выдало — этого Джанни не понял. То ли кто-то слишком шумно ступил, а может, кто-то прошел слишком близко от костра и его свет отразился от его глаз. Как бы там ни было, дозорный, карауливший пушку с дальней стороны, завопил:

— Враги!

И взяв алебарду на изготовку, нанес удар. Пироджиец вскричал от боли. Крик его, хоть и приглушенный, оказался все же достаточно громким для того, чтобы пробудить весь орудийный расчет. Через мгновение оба дозорных уже орудовали алебардами вовсю.

Джанни пригнулся, а выпрямившись, заехал дозорному по затылку мешком с песком. Алебарда выпала из онемевших пальцев дозорного, Джанни схватил ее, развернулся и принялся отбиваться от мордастых солдат. Лезвие алебарды вонзилось в чье-то тело. Раненый взвизгнул от боли, а его напарники в страхе отступили, напуганные зрелищем демонов в черных одеждах, вышедших из мрака ночи. Полуминутного замешательства хватило для того, чтобы на солдат обрушились остальные пироджийцы. Джанни передал алебарду Волио и развернулся к канониру. Тот был одет более изысканно, нежели остальные воины, и криками призывал на помощь, при этом отбиваясь от пироджийцев мечом и кинжалом. Джанни тоже выхватил меч — более короткий, правда, нежели клинок канонира, и ринулся в бой. Он то наносил удары, то сам закрывался от них. Рядом кипела схватка. Солдаты вопили как безумные и наступали на диверсантов, а те отчаянно отбивались. Гар, не теряя времени даром, запихивал в дуло пушки прихваченный из Пироджии цилиндр. Винченцо забежал за спину канонира, пылко сражавшегося с Джанни и продолжавшего призывать кого-нибудь на помощь, поднял мешок с песком, опустил его на макушку канонира, и тот застыл, выпучив глаза и раззявив рот, но в следующее мгновение обмяк. Джанни подскочил к нему, поймал и перебросил через плечо.

В то же мгновение рядом с ним оказался Гар. В руках его вспыхнуло пламя, и Джанни увидел, что к жерлу пушки тянется какой-то тонкий шнурок. Великан подхватил и уложил к себе на плечо раненого Бораччио и бросил: