Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается - Марк Михайлович Вевиоровский Страница 56

– Рассказать – псу?!.. Он понимает слова?!

– Если вы уважительно и спокойно будете говорить с ним, то он все поймет … И ответит…

– Это же невероятно … Хотя я слышала, что вы с ним разговариваете …

– С ним разговариваю не только я. Недавно он так хорошо пообщался с Виолеттой и ее сыном, и с сыном Воложанина Федей. Витенька и Федя так играли со щенками!

Наутро пожилая пара отправилась к усадьбе Михеича.

Они шли медленно, под ручку, и нерешительно остановились перед распахнутыми воротами.

– Здравствуйте. Вы ищете кого-то? – им навстречу вышел рослый парнишка.

– Здравствуйте … Нам бы с Сандалом поговорить …

– Проходите. Сандал! Сандал, к тебе пришли!

Из ворот сарая неторопливо вышел крупный пес, подошел к пришедшим и что-то прорычал.

– Здравствуй, Сандал. Мы пришли поговорить с тобой …

Пес повернулся и пошел во двор, и Федор Васильевич с Ксенией Александровной пошли за ним. Пес привел их к скамейке у стены и показал, что им нужно сесть. И сам устроился перед ними.

– Ты понимаешь, Сандал, мы с моей женой Ксенией прожили всю жизнь… У нас взрослые дети – дочка замужем, у нее двое детишек, а сын никак не женится, все выбирает … А мы теперь живем одни, дети приезжают редко …

Сандал внимательно слушал, глядя им в глаза. А где-то рядом образовался мальчик Дима, и устроился у стенки.

– Мы живем одни, дети приезжают редко. А нам так нужно, чтобы в доме кто-то был, живой, о котором нужно заботиться, с которым можно разговаривать, гулять с ним…

– Мы просим подарить нам твоего щеночка, Сандал. Если ты считаешь это возможным …

Пес внимательно посмотрел на стариков, потом посмотрел на Диму.

И по своему, по собачьи позвал.

Из ворот сарая выкатились щенки и вышла их мама.

Щенки сгрудились перед Сандалом и он подтолкнул одного к старикам.

– Можно его взять на руки?

Сандал мягко рыкнул. Ксения Александровна наклонилась и взяла щенка на руки. Тот сразу облизал ее, прижался к ней. Потом так же дружелюбно облизал Федора Васильевича.

– А как его зовут?

– Назовите его Теймур, а сокращенно – Тема, – подал голос Дима. – Сандалу это имя нравится.

Сандал утвердительно зарычал.

– Тема, Темочка!

Щенок взвизгнул и снова облизал хозяйку.

– А еще Сандал говорит, что будет приходить к вам в гости.

– Обязательно приходи! И мы будем приходить к вам сюда! Спасибо тебе, Сандал!

Сандал проводил стариков.

Весь день теперь у них был занят – нужно было приучить Тему к правилам проживания в квартире, а на другой день они все втроем пошли в гости в усадьбу Кузьмича…

Город притих…

КОСТЯ и ЛИПА

– Костя, я ничего не понимаю!

Это была самая распространенная реплика Олимпиады, которую она произносила во время занятий с Костей. Почти каждый день после занятий Олимпиада приходила к нему заниматься – она многое пропустила, да и вообще учение давалось ей с трудом.

Обычно придя из школы Костя с Машей и Олимпиадой обедали и шли прогуляться. Но недолго.

После этого садились заниматься. Маша сердилась, потому что Костя все время разговаривал, объясняя Олимпиаде что-то из заданного.

Маша уходила заниматься в гостиную, и тогда Костя и Олимпиада могли поцеловаться. Но Олимпиада старалась высвободиться из объятий Кости и отворачивалась от его губ.

– Костя, так мы с тобой много назанимаемся!

И Костя садился напротив нее, чтобы руки его не дотягивались до Олимпиады и не мешали ей усваивать премудрости науки. Но даже при этом уроки давались ей с трудом и она постоянно отвлекалась даже без вмешательства Кости.

После новоселья Олимпиада стала приходить в комнату Кости и их занятия больше не мешали Маше – та занималась в своей комнате, хотя нередко прибегала к Косте выяснить непонятое.

Олимпиаде Костина комната понравилась – просторная, светлая.

Но целовать себя и тут она позволяла Косте не особенно, и поцелуи ее были довольно спокойны и безразличны.

Один раз собираясь провожать Олимпиаду домой Костя спросил.

– Может быть останешься? На ночь …

– Ты считаешь, что твои не будут возражать?

– Ты останешься у меня, а не у них. – он обнял Олимпиаду и прижал ее к себе, гладя под курткой.

– Я подумаю. Представляешь, что будет с моей мамой …

– Страшно подумать, если ты не придешь домой …

– Не пугайся – это я так. А как бы хорошо было бы вместе с вами в баньку!

– Ну, не знаю … Мне было бы неловко – вместе с тобой в бане …

– Почему?

– Не знаю, но неловко … Все-таки голые …

– Не пугайся. Во-первых, мне в бане париться пока еще нельзя, а во-вторых вместе парятся только члены семьи …

Они дошли до «своего» места в рощице и стали целоваться.

Олимпиада иногда расстегивала молнию на своей куртке и обнимала его руками за шею, а он обнимал ее под курткой, глади ее спину, нашаривал лифчик. Его руки перемещались со спины вперед и гладили ее грудь, он пальцами разыскивал соски. Олимпиада разрешала ему это, разрешала ласкать ягодицы, но останавливала, если ей казалось, что он собирается проникнуть под одежду.

– Только … не щипайся … у меня … только старые … синяки … на груди … прошли … Слава богу, мать … не заметила …

– На танцы … пойдем?

– Мне … столько … уроков … еще сделать … нужно …

Но чаще объятия и поцелуи были недолгими и она убегала, помахав рукой на прощанье.

И тогда Костя переживал – почему она так охладела к нему.

И однажды он расхрабрился и спросил Олимпиаду.

– Липа, а как ты думаешь … Я хочу тебя … – он гладил ее ягодицы и прижимал девушку к себе.

– Я тоже тебя хочу, – помолчав сказала Олимпиада. – Но не здесь же?

– А почему … – Костя хотел спросить, почему она отстраняется и уходит от его рук, но не знал, как лучше об этом спросить.

– Что – почему? Почему не пускаю тебя … поглубже? Так у тебя встанет, а через десять шагов все уляжется. А я вся мокрая домой прихожу …

КОНСУЛЬТАЦИЯ ГРИШИ

Костя пришел к Свиридовым, но Гриши дома не было. У Ули сидели ее подружки – Лена и Майя, обе из лесной школы. Костя поболтал с девочками, дожидаясь Гришу. А потом вызвал его на улицу.

– Слушай, проконсультируй меня. Я хочу оставить на ночь Липу … Но не знаю, как сделать, чтобы она … ну,