Саймон Грин - Охотник за смертью: Судьба Страница 56

С безоблачного неба хлынул ливень из рыб и лягушек, сопровождавшийся яркими молниями. Из-под земли забили источники. Некоторые здания загорелись. Замки отмыкались сами собой, двери распахивались, выводя вовсе не туда, куда обычно. То же происходило и с улицами. Они вели совсем не туда, куда раньше, и далеко не из всякого места, куда они заводили, можно было выбраться. Дома и кварталы изменили свое расположение, жилые здания отгородились постройками, которых раньше никогда не было. Странные существа хихикали в темных переулках, загадочные лица выглядывали из засветившихся зловещим светом окошек. Все брошенные кости выпадали шестерками, всем игрокам в вист досталось по «болвану». Люди заговорили на неизвестных наречиях, а из открывавшихся стигматов сочилась нечеловеческая кровь. Старики молодели, а младенцы с древними мудрыми глазами изрекали неприятные истины. Но все это, потрясая и изумляя, возникая и исчезая, никак не задевало Диану, отчаянно стремившуюся к Новой Надежде.

На каком-то этапе она сообразила, что нелепо продолжать бег, и вызвала гравитационную лодку. Лодка помчала ее за пределы города, сквозь клубившихся вокруг нее, подобно грозовым облакам, и меняющих обличья призраков давно умерших эшрэев. Их песня была громом, а гротескные лица вспыхивали, как молнии. Матер Мунди, не побежденная и не обескураженная, решила не привлекать к себе внимание сейчас, когда быстрая победа была более невозможна. Она прекратила преследование, едва лодка вырвалась за пределы городской черты. Тысячи экстрасенсов, очнувшись, с изумлением обнаружили, что находятся вдалеке от тех мест, где были раньше. Структура реальности восстановилась, и теперь ошалевшие горожане пытались сообразить, откуда взялись завалившие улицы тонны рыб и лягушек и что теперь со всей этой благодатью делать.

Диана была далеко. Она направила гравилодку к Новой Надежде и прекратила петь. И только тогда она почувствовала, что горло ее пересохло, а губы кровоточат: нечеловеческая песнь не предназначалась для исполнения человеком. Эшрэи, огромные, как тучи, парили и кувыркались вокруг нее. Чужие голоса возвышались в чужой песне, которая теперь, когда Диана уже не являлась частью этого могучего хора, не могла не пугать ее.

А потом песнь смолкла, призраки исчезли, и в пустом небе не осталось ничего, кроме стремительно несущейся гравилодки и маленькой, съежившейся фигурки Дианы Вирту.

Диана гнала гравилодку на пределе возможностей, но и при этом путь до Новой Надежды занял у нее два часа. Уже темнело, и огни города разгорались в сгущавшемся мраке, словно венец из драгоценных камней и мерцающих звезд. Но манящая красота вспышек и радужных переливов ни на миг не ввела Диану в заблуждение: она прекрасно знала, что за чарующим танцем огоньков скрывается мощная линия обороны, оснащенная самым совершенным оружием. Эльфы больше не собирались расставаться со своей свободой. Возможно, Экстрасенсорный Либеральный Фронт перестал проводить террористические акции, но он по-прежнему оставался организацией суровых единомышленников, готовых на все во имя достижения общей цели.

Выдвинувшийся из города телепатический зонд идентифицировал Диану, после чего ей было дано разрешение на приземление и выделено место для посадки. Окажись на ее месте незваный незнакомец, от него затребовали бы объяснения, чего ради он стремится в город. А покажись это объяснение неудовлетворительным, он получил бы ментальный приказ повернуть обратно. Невыполнение такого приказа было равнозначно смерти, но останавливать Диану никто и не подумал: эльфы всегда питали слабость к Дженни Психо. Из всех борцов за свободу лишь она превосходила их своей твердокаменностью.

По мере ее приближения город вырастал, простираясь на мили во все стороны и заполняя темневшее небо мерцающими невесомыми прозрачными мостиками и хрустальными башнями, походившими на минареты. Эльфы, проплывая по воздуху мимо Дианы на пестрых платформах, весело махали ей руками, а их ментальные приветствия сливались в общий дружелюбный, как теплые объятия, хор, рождавший приятное всепоглощающее чувство сопричастности. Казалось, что ты возвращаешься домой.

Посадив свою гравитационную лодку на краю переполненной посадочной площадки близ самого центра летающего города, Диана обессиленно уронила голову на панель управления. Нынешний день выдался долгим и нелегким, и все шло к тому, что в скором времени легче не станет. Новое, так дорого давшееся ей знание тяготило ее. Это бремя невозможно было разделить ни с кем, даже и с эльфами. Если истинная природа Матер Мунди станет широко известна, все экстрасенсы будут вызывать страх и ненависть, их начнут преследовать и уничтожать как носителей, пусть и невольных, опаснейшей заразы. Сведения надлежало сохранить в тайне, и Диана уже начинала представлять себе, что именно она предпримет. При том, разумеется, условии, что проживет достаточно долго, дабы что-либо предпринять.

Устало подняв голову, она увидела небольшую группу встречающих ее эльфов. Все они были облачены в традиционные кожаные наряды, подчеркивавшие рельефную мускулатуру. Лица были раскрашены, в волосы вплетены яркие ленты, на поясах висели мечи и энергетические пистолеты. Это на Диану особого впечатления не произвело, чего-то подобного она и ожидала. Но горделиво высившееся у края посадочной зоны исполинское беломраморное изваяние изрядно ее удивило. Запрокинув голову так, что заныла шея, она разглядела на огромной высоте собственное лицо и сердито уставилась на эльфов. Из группы встречающих с радушной улыбкой выступила рослая брюнетка, чью впечатляющую грудь крест-накрест пересекали ленты с метательными звездами.

— Мы решили, что тебе это понравится, — добродушно промолвила она, — поэтому и посадили твою лодку здесь. Добро пожаловать в Новую Надежду, Дженни. Я Джейн Ворона, наибольшее число зарегистрированных убийств в ходе великого восстания было совершено именно мною. Сейчас я представляю здесь эльфийский гештальт: все, что вижу и слышу я, видят и слышат все.

— Как удобно, — промолвила Диана, сойдя с лодки и приблизившись к Джейн. — Значит, это верно, что эльфы достигли сознательного объединения своих разумов.

— Это единение пока еще слабое и шаткое, но с каждым днем упрочивается и набирает силу. В ментальном союзе мы не теряем себя, а вот приобретаем очень и очень много. Должна сказать, что нашими вдохновителями на этом пути была ты, Дженни, и люди Лабиринта. Единение дает нам силу, а мы поклялись, что никогда более не будем слабыми.

— В последнее время я предпочитаю, чтобы меня называли Дианой Вирту.

Джейн Ворона смерила ее бесстрастным взглядом.