Вернор Виндж - Конец радуг Страница 56

– Все о'кей, – сказал Библиотекарь. – Пошли.

Роберт шагнул в полуоткрытую дверь и огляделся. Это не был пятый этаж библиотеки Гайзела на планете Земля. Здесь действительно имелись книги, но какие-то огромные, стоящие на бревенчатых стойках, тянущихся вверх и вверх. Фиолетовые лампы бежали по полкам вверх, украшенные витыми подпорками. Напоминало фрактальные леса на старинных рисунках. Куда хватал глаз, повсюду виднелись книги, крошечные на таком расстоянии.

Ух ты! Он поскользнулся, ощутил, как Томми поддержал его сзади.

– Красиво, правда? – спросил Паркер. – Я почти жалею, что не ношу.

– Д-да. – Роберт оперся о ближайшую полку, выпрямился. Дерево было реальное, толстое, твердое. Он опустил глаза к полу и посмотрел вдоль прохода. Путь мимо полок извивался – и не кончался у внешней стены, которая должна была быть всего футах в тридцати или сорока. Там, где полагалось быть окнам, находились истертые деревянные ступени. Вроде бы как плотницкая заплата, которые так нравились ему в старых книжных магазинах. А за ступенями сами полки будто наклонялись, как если бы там тяготение указывало в ином направлении.

– Что это все такое?

Все трое на миг замолчали. Роберт заметил, что они все будто одеты в темные доспехи. На одежде Риверы красовались какие-то парадные эмблемы. Его наряд подозрительно напоминал шорты-бермуды и футболку, сделанные из пластин вороненой стали.

– Вы не поняли? – наконец спросил Ривера. – Вы трое – Рыцари-Хранители. Я – Библиотекарь Воинствующий. Это все из цикла Иржи Гачека «Опасное знание».

Блаунт кивнул.

– Вы ведь ничего из этого не читали, Роберт?

Роберт смутно помнил какого-то Гачека – примерно когда уходил на пенсию. Он фыркнул:

– Я не читаю ерунды.

Они медленно ступали по узкому пролету. Боковые дорожки ветвились не только вправо и влево, но еще и вниз и вверх. Из некоторых доносилось змеиное шипение. В других «Рыцари-Хранители» сгорбились за столами, заваленными книгами и пергаментами, свет со страниц освещал их лица. Да уж, просвещенные рукописи. Роберт остановился посмотреть поближе. Слова английские, напечатанные готическими буквами с трещинами. Книга представляла собой какой-то текст по экономике. Одна из читательниц – молодая женщина с излишне густыми бровями – мельком глянула на посетителей и сделала жест рукой в воздухе. Где-то высоко на полках что-то стукнуло, и вниз свалился, кувыркаясь, четырехфутовой ширины кирпич из кожи и пергамента. Роберт отскочил, едва не наступив на Томми, но падающая книга зависла в воздухе над головой студентки – так, чтобы можно было достать. Страницы зашелестели и открылись сами собой.

А, вот оно что! Роберт осторожно попятился из ниши.

– Я понял. Это оцифровки того, что было уничтожено.

– Оцифровка первого прохода, – сказал Блаунт. – Нынешняя сволочная администрация получила за это больше хорошей прессы, чем за всю свою остальную пропаганду вместе взятую. Все говорят, как это симпатично и разумно. А на следующей неделе будут раздирать шестой этаж.

Ривера вывел всех наружу, к провисающим деревянным ступеням.

– Не все довольны. Фонд Гайзела – доктор Зюсс – не был согласен в этом с университетом.

– Придумали тоже! – Блаунт пнул бревенчатую стойку. – С тем же успехом наши студенты могли бы ходить в «Пирамид-Хилл»!

Роберт повел рукой в жесте, который должен был изменить видение на неулучшенную реальность, но он по-прежнему видел лиловый свет и древние манускрипты в кожаных переплетах. Он ввел сигнал переключения явно. Возвращения к реальности опять не произошло.

– Я застрял на этом виде.

– Ага. Если только вы не снимете линзы или не воззовете к 911, реальности вы здесь не увидите. Еще одна причина не пользоваться «Эпифанией». -Томми взмахнул открытым лэптопом, словно талисманом. – Я тоже могу видеть эти иллюзии, но только когда хочу. – Коротышка зашагал по другому проходу, то тыкая в валяющуюся на полу раскрытую книгу, то заглядывая в ниши проверить, что там делают посетители. – Отличное местечко!

Дойдя до деревянных ступеней, Ривера предупредил:

– Осторожнее, эти штуки коварные.

Примерно на полпути вниз ступени наклонились и перспектива перекосилась. Уинни шел первым и в этот момент остановился в нерешительности.

– Я уже здесь проходил, – буркнул он под нос. – И пройду еще раз.

Он шагнул вперед, пару раз споткнулся, выпрямился – но по отношению к Роберту и прочим стоял наклонно.

Достигнув порога, Роберт закрыл глаза. По умолчанию «Эпифания» по команде «Глаза закрыты» должна была убрать все наложения, так что он временно оказался иммунным к визуальным фокусам. Он шагнул вперед– никакого наклона, просто поворот!

Томми шагал сразу за ним, на его лице блуждала широкая ухмылка.

– Милости просим в крыло Эшера! – объявил он. – Ребятишки это просто глотают.

У подножия лестницы был еще один поворот на девяносто градусов.

– О'кей, – сказал Паркер, – теперь мы возвращаемся к служебному ядру здания, только у нас будет чувство, что мы продолжаем странствия среди бесчисленных книг.

Книги впереди, позади, по бокам, скрытые в переулках. Книги над головой, как каминные трубы, уходящие в лиловый свет. Он даже видел книги внизу, под собой, где шаткие лестницы будто исчезли в бездне. Если Роберт смотрел на них чуть с другим видением, надписи на корешках и обложках отблескивали черным, фиолетовым на самой границе видимого спектра, но очень отчетливо, и коды Библиотеки Конгресса казались таинственными рунами. Эти книги были призраками – или аватарами – того, что уничтожили.

Они издавали звуки, стонали, шелестели, шептали. Сговаривались. Глубоко в переулках некоторые книги были в цепях.

– Осторожно! Остерегайтесь «Das Kapital», – предостерег Ривера.

Роберт увидел, что один из томов рвался из цепей, звеневших на массивных болтах.

– Ага, Опасное Знание рвется на свободу.

Некоторые книги должны были быть реальными, как поддержка осязательных ощущений. В одном переулке студенты складывали фолианты. Они отступили, и тексты стали тыкаться друг в друга в оргии хлопающих страниц.

– Это и есть библиографический синтез? Ривера проследил его взгляд.

– Ну да. Это началось как афера, о которой говорил декан Блаунт– нечто такое, чтобы публике полюбился проект измельчения. Мы представляем книги как почти живые, как создания, которые служат читателю и околдовывают его. Терри Пратчетт, а потом Иржи Гачек много лет развивали эту тему. Но на самом деле мы не понимали силы всего этого. Несколько лучших сообществ, верующих в Гачека, нам тут помогли. Каждое действие базы данных имеет здесь физическое представление, как в рассказах Гачека о Библиотеке Воинствующей. Почти все наши пользователи считают, что это лучше, нежели стандартные программы справки.