Джек Вэнс - Джек Вэнс. Месть. (Сборник) Страница 56

Метленские матроны снова заметили, как неотступно приближаются к ним Чайльзы и не замедлили отдать Нобиусу пылкие распоряжения свернуть в сторону, и снова Нобиус беспрекословно повиновался, чтобы всего лишь через мгновенье хитро вырулить автобус в прежнем направлении. Его целью, похоже, был скалистый пригорок высотой примерно в шесть метров, одиноко стоявший на удалении в несколько метров от коренных уступов.

На вершине пригорка стояла китчет, притихшая и задумчивая, и глядела на пески к югу от пригорка.

Нобиус неожиданно совершил очень искусный разворот и направил автобус в узкий просвет между пригорком и нижними уступами Чайльзов. Матроны громкими криками попытались образумить его, он поначалу не обращал на них внимания, однако затем вдруг сделал вид, что согласен их выслушать. Остановив автобус точно под пригорком, он повернулся к ним лицом как бы для того, чтобы получить дальнейшие наставления.

Дамы говорили отрывисто, сопровождая слова энергичной жестикуляцией. Нобиус, казалось, внимательно их слушал и то и дело кивал в знак согласия. Затем снова принял обычную позу за рулем, но что-то вдруг произошло с органами управления автобуса. Он рванулся вперед еще на пару метров, а затем остановился, как вкопанный, несмотря на все старания Нобиуса стронуть его с места. Он нажимал подряд на все педали, дергал за все рычаги, но все безрезультатно. Трое молодых метленцев в недоумении поднялись со своих мест. Нобиус прекратил попытки заставить автобус стронуться с места и замер на сиденье, то и дело робко озираясь по сторонам.

Из темноты вынырнули три мощные фигуры в черных одеждах и, высоко подпрыгнув, ухватились одной рукой за задний борт автобуса, а другой обхватили за туловище по одному метленцу каждая и перекинули через плечи. Молодые метленцы отчаянно молотили воздух руками и ногами и извивались в попытках высвободиться, но черные фигуры, не обращая внимания на сопротивление мужчин, утащили их в темноту.

Нобиус вцепился обеими руками в рулевой штурвал и напрягся всем телом. Из темноты, окружавшей пригорок, вынырнула четвертая фигура, еще более впечатляющая своими размерами, чем первые три. Она прыгнула внутрь автобуса, сгребла в охапку Альдо и, несмотря на его громкие протесты, уволокла куда-то.

Нобиус тотчас же выпрыгнул из автобуса и начал карабкаться на вершину пригорка. Схватив там китчет, он спустился вместе с ней по дальнему, более пологому склону и исчез где-то среди дюн.

Ошеломленные таким оборотом событий метленские леди поднялись со своих сидений и так и застыли. В кромешной тьме вокруг автобуса и на уступах скал возникла какая-то возня, затем материализовались как бы из пустоты несколько мужских фигур в развевающихся белых одеждах, которые тут же устремились к автобусу и практически без какого-либо сопротивления со стороны оставшихся в нем пассажирок взяли его штурмом. Те, кто оказались попроворнее, похватали девушек, остальные, не проявившие должного рвения, вынуждены были удовлетвориться матронами, после чего все разбежались по своим излюбленным местам.

Мужчина, схвативший Жердин, понес ее на руках в пустыню, не обращая внимания ни на крики, ни на удары, которыми она его осыпала. Углубившись в дюны на сотню метров он остановился и опустил девушку на песок. Как раз сюда, рядом с ними, и посадил свой ялик Герсен и тотчас же спрыгнул на песок. Жердин, радуясь такому невероятному везению, издала вздох облегчения.

Дарсаец тут же принял угрожающую позу.

— Мне нет никакого дела до вас. Не мешайте мне развлечься с китчет.

Не проронив ни слова, Герсен направил дуло лучевого пистолета к ногам мужчины и образовал у его ног лужицу из расплавленного песка. Дарсаец едва успел отпрыгнуть, вне себя от страха и бешенства. Герсен поставил Жердин на ноги и помог взобраться на борт ялика. Мгновеньем позже они оба были высоко в воздухе, оставив безутешному дарсайцу возможность только сокрушенно глядеть им вслед.

Ялик пролетал на небольшой высоте над дюнами на самой минимальной скорости. Жердин время от времени исподтишка поглядывала в сторону Герсена. Наконец она не выдержала и сиплым от волнения голосом произнесла:

— Я вам так благодарна... Даже не знаю, что еще могу вам сказать... Как это вам удалось подоспеть как раз вовремя?

— Я заприметил ваш автобус. Водитель его — известный плут. Вот я и решил защитить вас от возможных козней с его стороны — даже несмотря на то, что вы не просили, чтобы я следил за вашей безопасностью.

— Я очень рада, что вы именно так поступили. — Жердин издала тяжелый вздох, затем опустила взгляд на черные скалы внизу и издала непонятный звук, нечто среднее между всхлипом и смехом. — Вон там мои тетушки — тетя Мейнисс и тетя Евстазия. Мы не можем им каким-нибудь образом помочь? — Затем сама же ответила на собственное предложение. — Насколько я понимаю, с ними вряд ли может произойти что-нибудь ужасное.

— Что бы ни могло произойти, сейчас оно уже происходит полным ходом, — заметил Герсен.

Сняв с головы шлем и уложив его в особый ящик под приборной панелью, он еще больше опустил ялик. Теперь он скользил над дюнами на высоте всего лишь в десять метров. Жердин откинулась к спинке сиденья и стала рассматривать проплывавшие мимо пески, не выказывая ни беспокойства, ни особого желания оказаться сейчас в каком-нибудь другом месте. Затем произнесла задумчиво:

— Пустыня при свете луны очень странное место. От нее исходит очарование, как от чего-то такого, место чему только в сказке... Неудивительно, что она так кружит голову и путает мысли...

— У меня точно такое же ощущение, — сказал Герсен, обнял девушку за плечи и прижал ее к себе. Она только взглянула на него и обмякла в его объятьях. Он стал целовать ее, страстно, горячо, бессчетное количество раз...

Ялик соскользнул вниз и уткнулся в песчаную дюну. Долго они оба сидели молча, любуясь залитым лунным светом песком.

— До сих пор никак не могу понять, — сказала в конце концов Жердин, — как же это все-таки получилось, что сейчас мы вдвоем с вами и никого вокруг больше нет... И все же, наверное, в этом нет ничего удивительного... И одновременно с этим из головы никак не выходит то насилие, которое было учинено над всеми остальными. Что они станут говорить завтра? Неужели я окажусь единственной, чья честь окажется незапятнанной, а невинность нетронутой, когда все вернутся в Динклтаун?

Герсен снова поцеловал девушку.

— Это совсем не обязательно.

Прошло секунд десять. Затем Жердин взволнованно прошептала:

— А разве у меня есть выбор?

— Конечно же, — произнес Герсен. — Решайте сами.