Дмитрий Колосов - Кутгар Страница 56

А затем Го Тин Керш пошел ва-банк. Ему было нечего терять, и он начал стремительную игру, показав все, на что способен. Он оказался ловким парнем. Он крутил временем, ломал пространство, атаковал меня всем оружием, каким только владел. Воздух звенел от грохота, солнце меркло в облаках дыма и разлагающейся материи. Все, что умело передвигаться, спасалось бегством, спеша подальше от поляны, где выясняли отношения два инопланетных существа; все, что не умело, было обречено погибнуть. Разлагались и обращались в тлен деревья, чернела трава, находившийся поблизости родник пересох, притаившись под слоем жирной грязи.

Человек смертельно устал, но сверхсуть торжествовала. Зрентшианец ощущал себя победоносным полководцем, ведущим в атаку полки. Он отходил, перегруппировывал энергию и переходил в новое наступление. Он изливал из пальцев огненные щупальца, швырял дезинтегрирующие волны, пробивал оборону противника фотонными пучками. Несколько раз досталось и ему, точнее, человеку. Ледяная волна, умело направленная пауком, повредила уже раненную левую руку.

Но это было мелочью по сравнению с теми ранами, которые получил Го Тин Керш. В этой схватке существо обращало внимание прежде всего на дезинтегрирующие волны, которые могли причинить наиболее серьезный ущерб сверхсути. Я воспользовался этим и стал чередовать способы нападения. В итоге мои огненные щупальца и фотонные пучки нередко достигали цели. Я изуродовал еще одну паучью лапу, уничтожил значительный участок брюшка и повредил челюсть. Теперь существо выглядело весьма жалким. Алый покров местами потемнел, а кое-где и обуглился, перемещаясь, существо заметно хромало, а из разбитого рта капала ядовитая слюна.

Но оно боролось со все нарастающим отчаянием. И требовались немалые усилия, чтоб одержать верх.

Я старался действовать все разнообразней, используя превосходство в умении обращаться со временем. Я замедлял его, а затем заставлял двигаться быстрее, чем положено, усиливая в паузах выпады. Вскоре мне удалось прожечь верхнюю часть туловища и повредить еще две конечности. И Го Тин Керш понял, что наступает его конец.

Собрав остаток сил, он устремился в последнюю атаку, обрушившись на меня с отчаянием загнанного в ловушку тигра. Он бил резкими хлесткими ударами дезинтегрирующих воли, но я отразил все его выпады, а затем погрузил поляну в море бушующего огня. Когда языки пламени рассеялись, я увидел лежащего на покрытой сажей земле паука. Изуродованный донельзя, он едва шевелился. Но ненависть еще клокотала в нем: мутно глядя на меня, Го Тин Керш попытался плюнуть ядовитой слюной. Я увернулся от желтенькой струйки и наступил на голову поверженного врага. — Прощай, полукровка!

Вряд ли можно было придумать что-нибудь более обидное. Го Тин Керш захрипел от ярости, слабеющие конечности его взрыли горячую землю. Тогда я поднял меч и обрушил его на уродливую голову. Каур вошел в плоть паука легко, словно в облако невесомой пыли.

В этот миг я почувствовал, что сила моя многократно возросла. Я ощутил в себе тумаита, четырехщупальцевого монстра, рептилию и паука, которого звали Тиэли. Они мелькнули передо мной, за миг поведав историю ушедшей жизни. Когда-то они правили мирами, а вот теперь вошли в меня. Странное ощущение. Я не знал, рад я ему или нет. Человек и зрентшианец вполне мирно уживались между собой, они не звали гостей. Но я знал, что не вправе отказаться от новых сутей. Я победил, и эта добыча принадлежала мне по праву.

Раздался чмокающий звук, и моя нога провалилась в омерзительно мягкое. Труп паука стремительно разлагался. Вскоре он превратился в месиво полужидкой плоти, а затем и вовсе исчез. Сплюнув, я направился к кораблю.

Признаюсь, я оказался весьма неблагодарным и наложил вечные оковы на Лоретаг. А вот нобеков я оставил властвовать над планетой, назначив им в цари одного из генералов по имени Теш. Отныне Теш Первый правил планетой тварей, нареченной не мною Кутгар.

Еще не наступила ночь, когда с плато поднялся гигантский диск космическою корабля. Он взмыл в небо и растаял точкой в шаре сиреневого солнца, нареченного мною Хатфур. А впереди ждала Земля.

Часть пятая. Охота охотник

Глава первая

Сегодня утром — утро на космическом корабле понятие относительное — меня посетила удивительная мысль. Я внезапно осознал, что ощущаю себя не иначе, как тварью в кубе. Есть симпатичное выражение — дурак в квадрате. Квадрат — законченная, совершенная форма. Следовательно, дурак, осененный ею — законченный дурак, совершенный дурак. Это далеко до абсолюта, выражающегося идиотизмом. Идиота олицетворяет куб. Дурак в кубе — абсолют, претендующий на завершенность. Так вот, аналогично этому я чувствовал себя тварью в кубе. Я превратился в совершенную тварь. МЫ со своей дарда были ничем по сравнению со мной. Го Тин Керша — пусть будет космос милостив к его телу, точнее к тому, что это тело занимало — можно было уподобить крысе, помещенной в одну клетку со львом, который, естественно, выражал меня. Лев, именно лев! Обожаю кошек — громадных и грациозных, чьи увенчанные когтями подушечки прячут звуки шагов по камням. Кошки близки мне по духу. Они злобны, свирепы и независимы. В их ласковом тягучем «мяу» скрывается тайная угроза. Когда-то на Земле мне служили гигантские саблезубые барсы, самые прекрасные из кошек. Они погибли в битве у Замка, уничтоженные тварями из параллельных миров. А теперь в подобную тварь превратился я.

Я решительно не знал, что из себя представляю. Вот уже много дней, как человек оттеснен на задворки чужого сознания. Его место занял тумаит. Так решил зрентшианец, и он был полностью прав. Чтобы избежать неприятностей, я должен был скрыть свою человеческую суть. Сомнительно, чтоб тумаиты с радостью приняли на борту своего корабля существо, истребившее множество их собратьев; пусть даже это существо избавило их от ненавистного капитана. Всеобщая ненависть еще не означала, что экипаж желал избавиться от своего повелителя. Приветствуя смерть тирана, порой рискуешь обнаружить, что оборваны цветочки, а впереди ожидают ягодки. К тому же ненависть была здесь абсолютно нормальным чувством. Тумаиты ненавидели со вкусом, совсем так, как другие любят. В первое время удушливая атмосфера всеобщей ненависти подавляла, затем я привык.

Для того, чтобы без осложнений овладеть кораблем, мне пришлось принять облик капитана. Это было несложно, ведь суть тумаита уже стала одним из моих я. Капитан — или псевдокапитан, как уж угодно — явился на корабль и объявил экипажу, что их общий враг мертв. Затем он, не дрогнув, вынес гигантскую волну ненависти, заменявшую ликование, и отдал приказ об отлете.