Виталий Забирко - Галактический хищник Страница 56

Ионокцы, как и я, индифферентно стояли чуть в сторонке, глоточками попивая шампанское и скучающими взглядами окидывая зал. Все, что не касалось их работы, было им неинтересно.

Наконец Броуди закончил пространное повествование об успехе выставки древнего искусства Земли на Раймонде, галантно раскланялся с Мальконенном и подошел ко мне с бокалом шампанского.

- Был очень рад знакомству с известным эстет-энтомологом, - сказал он. - Месяц, проведенный в совместном общении с вами, останется в моей памяти навсегда. Надеюсь, что вы разделяете мои чувства.

Несмотря на высокопарный слог, от былого заискивания и подобострастия в Броуди не осталось и следа. Теперь он держал себя с достоинством человека, знающего себе цену.

Я кивнул и постарался, в соответствии с обстановкой, сделать это как можно более светски, поскольку слов у меня не было. Точнее, были, но вслух их лучше не произносить.

- Вы знаете, на досуге я просмотрел стереослайды вашей коллекции экзопарусников, - сказал Броуди. - Конечно, все это очень далеко от интересов и увлечений раймондцев, однако, на мой взгляд, что-то от искусства в эстет-энтомологии есть. Как вы смотрите на то, чтобы выставить вашу коллекцию на Раймонде? Так сказать, в экспериментальном порядке?

- Что ж, - корректно отозвался я, - присылайте официальное приглашение.

Я твердо знал, что никакого приглашения не получу. И Броуди знал, что я никогда не соглашусь выставить свою коллекцию на Раймонде. Но мы оба "держали лицо". Хотя, признаюсь, мне это давалось с большим трудом. Действие иноколина заканчивалось, и я стоял на ногах только благодаря громадному усилию воли.

- Мы обязательно проработаем этот вопрос в департаменте искусств, заверил он, приподнимая бокал с шампанским.

Мы чокнулись, пригубили, затем Броуди пожал мне на прощание руку и покинул коттедж. Вслед за ним покинула коттедж и вся комиссия.

- Ну?! - подскочил ко мне Мальконенн, как только комиссия показалась на крыльце.

Я отмахнулся от него и без сил опустился на диван. В голове шумело, перед глазами плясали разноцветные круги, ныла рана в пальце.

- Погодите... - слабым голосом произнес я, доставая из кармана вторую капсулу иноколина. Последствия двойной дозы наркотика выражались в глубокой депрессии, но иначе я сейчас поступить не мог.

- Что? Ничего не получилось?! - в отчаянии вскрикнул Мальконенн.

- Да погодите вы... - досадливо поморщился я, глотая капсулу и запивая ее шампанским. - Погодите, пока катер с комиссией не отшвартуется...

Тотт Мальконенн одарил меня яростным взглядом, но ничего не сказал. Подбежал к столику, схватил бокал и залпом опорожнил его.

- Надеюсь, теперь пить можно? - зло спросил он у меня.

- Хоть залейся, - криво усмехнулся я, чувствуя, как иноколин начинает просветлять сознание.

Но Мальконенн пить не стал и нервно заметался по комнате, бросая на меня испепеляющие взгляды. В отличие от выспренней экзальтации Броуди, экзальтация Мальконенна носила агрессивный характер.

Не успела система жизнеобеспечения доложить о старте катера с экспертной комиссией на борту, как Мальконенн вновь стремительно подскочил ко мне и заорал:

- Ну!!!

- Баранки гну, - буркнул я, охладив его пыл. - Держите.

Я вынул из рукава контейнер и передал крелофо-нисту. Дрожащими руками Мальконенн схватил прозрачную трубку и посмотрел ее на свет.

- Слушайте, Бугой, вы меня чуть до инфаркта не довели... - выдохнул он. По его лицу катились крупные капли пота. - Отличные экземпляры!

- Да, - подтвердил я. - Этим яйцам не более четырех дней. К тому же три штуки вместо заказанных двух.

- Отлично... Не хотите посмотреть на инкубатор в пещере? Идемте.

- Нет.

- Как хотите... Ваше дело...

Я для крелофониста уже не существовал. Он развернулся и направился к двери.

- Мальконенн! - окликнул я.

- Что? - Он остановился, невидящим взглядом посмотрел на меня как на досужую помеху.

- Ах, да! - вспомнил, наконец, кто я такой. - Возьмите. - Он вернулся и протянул мне чек. - Мы в расчете?

Я посмотрел на сумму, обозначенную в чеке.

- Да.

- Возьмите и этот. - Он протянул мне чек, который выдал ему Броуди за демонстрацию скульптуры на Раймонде. - Так сказать, премиальные за третье яйцо.

Затем развернулся и быстрым шагом направился к выходу, не подумав попрощаться.

- Мальконенн! - крикнул я ему вслед. - Разрешите воспользоваться вашей яхтой. Мне срочно нужно в клинику!

- Берите... - отозвался он уже из-за двери. Он ушел, а я продолжал сидеть. Отнюдь не скаредом оказался Мальконенн, но меня это не радовало. Лучше бы наоборот, потому что я должен был ему гораздо большее. Не больше, а именно большее, так как мой долг измерялся не деньгами. Никогда меня не мучили угрызения совести, но тут вдруг в душе что-то зашевелилось.

И тогда я разозлился. Какое мне дело до судьбы уникальной скульптуры, владельцем которой являлся крелофонист Тотт Мальконенн? Кто он мне? Заказчик, с которым мы только что расстались навсегда. Миссию свою я выполнил, деньги для сафари на Сивилле заработал, причем неожиданно умопомрачительную сумму, которая делала меня финансово независимым во всех отношениях. Но на душе было тошно. Будто меня изнасиловали и сбросили с поезда жизни в канаву. Никогда от этого не отмыться, и никакие златые горы не скрасят дальнейшего существования.

Время шло, мне давно пора было уйти, чтобы как можно скорее попасть в клинику, а я все сидел и тупо смотрел на песчаниковое изваяние древней царицы, так сильно похожей на сивиллянку. И только когда почувствовал, что действие второй дозы наркотика подходит к концу, тяжело поднялся, подошел к скульптуре, взял ее в руки и понес к сканеру. Пришла пора расставить все точки над "i".

Глава 14

Как я ни зарекался, что моей ноги не будет в марсианской клинике межвидовой хирургии и для реабилитации я выберу любую другую, пришлось изменить своему слову. Здесь я рационалист - если данное обещание входит в противоречие с поставленной целью, его надо забыть. А мой организм настолько разбалансировался, что последуй я своему зароку, и на Каллисто, где находился ближайший после Марса госпиталь межвидовой хирургии, скорее всего доставили бы мой труп.

Полгода я провел в марсианской клинике, где подвергся весьма интенсивному лечению. На удивление, жабры отторглись нормально, не вызвав никаких проблем. Гораздо сложнее обстояло дело с биочипами, точнее, с первым. Он вышел из строя в момент управления моим организмом, из-за чего серьезно пострадала нервная система, получив ложную команду к самораспаду, в то время как команда эта адресовалась только биочипу. Постепенно у меня начали отниматься руки, ноги, речь, но в конце концов нейрохирург целитерец сотворил чудо и поставил меня на ноги. Правда, еще год до полного выздоровления мне пришлось проходить курс реабилитации в санатории Большого Сырта, время от времени наведываясь в клинику на обследование, так что сафари на Сивилле пришлось отложить на неопределенное время. Кстати, попутно в моей крови обнаружили частички двухмерной воды. Имелось с десяток предположений, каким образом они туда попали, но вот каким образом они удерживались в организме, не было даже гипотезы. Еще один артефакт. Впрочем, присутствие частичек двумерной воды никак не отражалось на здоровье, они мне не мешали, разве что, когда я глядел в зеркало и замечал искорки в своих глазах, настроение у меня портилось. С тех пор я редко смотрюсь в зеркало.