Любен Дилов - Упущенный шанс Страница 56

- Вы что, шутите? Я не настолько невежественна!

- Точнее - в пространственно-временном континиуме. Понимаю, что все это звучит невероятно, но сейчас вы сами во всем убедитесь.

Суетливо, словно боясь передумать, он передвинул на пульте тумблер и нажал розовую кнопку.

Свет погас, а наступивший мрак навалился такой наэлектризованной тяжестью, что тренированные легкие каскадерши захрипели от резкого выдоха и так больше и не смогли наполниться воздухом. Голова словно отделилась от туловища, и лишь краешком сознания каскадерша ощутила, что она с невообразимой скоростью несется в каком-то бесконечном, трассируемом разноцветными вспышками туннеле. Потом на какие-то доли мгновения угасло и сознание. Вот и всё, что отпечаталось в мозгу Эды Вимер, когда пульт аппарата снова загорелся ровным зеленоватым светом.

Чувства, что она пережила нечто совершенно необыкновенное, у нее не было. Такие кратковременные перегрузки ей уже не раз приходилось испытывать во время каскадерских трюков. Зато сам изобретатель, казалось, был серьезно оглушен, потому что он с трудом поднимался на ноги с пола, куда сполз после старта этого необычного аппарата.

Не дожидаясь, когда он придет в себя, она спросила: - Ну и что дальше?

На его лице, казавшемся в отблесках зеленого света лицом утопленника, появилась вымученная улыбка.

- Если... Если все прошло благополучно, то мы прибыли. Только не торопитесь, пожалуйста, выбираться отсюда.

Это предупреждение было не лишним - она, запомнив последовательность манипуляций, уже открывала герметический люк. Пошатываясь, Самюэль К. Светов добрался до ящика, на котором только что сидела каскадерша, поднял крышку и, запустив руку внутрь, наугад вытащил одну из короткоствольных автоматических винтовок.

- Ха! - выкрикнула Эда Вимер, занимая боевую стойку. Таким криком дзюдоисты пугают противника, а каратисты с его помощью вкладывают в удар всю силу тела.

Самюэль К. Светов поспешно протянул ей винтовку прикладом вперед.

- Мы ведь не знаем, что нас ждет за этим люком, мадам. Если вы умеете стрелять, берите винтовку. И помните, что она заряжена.

Не страдавшая от предрассудков женщина, взяла оружие, решив, видимо, что так будет вернее. Она проверила затвор, вскинула ствол, проверяя прицел, и только после этого догадалась извиниться.

- Простите, я не хотела обидеть вас..Вообще-то подозрительность чужда моей натуре, но в такой экстраординарной ситуации... К тому же мы мало знакомы...

Самюэль К. Светов великодушно простил ее.

- Да, чашки кофе оказалось недостаточно. Впрочем, я убежден, что у нас будет достаточно времени, чтобы познакомиться друг с другом поближе. Кстати, я захватил кофе.

- Сэм... Можно, я буду называть вас по имени? Вы тоже зовите меня Эдой, а то я терпеть не могу официальностей... Знаете, а вы мне стали симпатичны. Особенно после того номера с лаем. Может, поэтому я и стала столь бдительной. Видите ли, больше всего страданий причиняли мне как раз те, кто мне нравился. Некоторых я даже любила.

-Там, в нашем уродливом, аморальном мире, такое не редкость. Но здесь, обещаю вам, вас никто не обидит.

- Хочется надеяться также, что вы не броситесь немедленно объясняться мне в любви, как это принято в нашем безнравственном мире, -с улыбкой предупредила она, заметив его волнение, внушающее ей известные опасения.

- Кстати, мое признание вас ни к чему не обязывает, -добавила она.

Вера в удачу придала ему дерзостной смелости, но, разумеется, он делал всё, чтобы она этого не заметила.

- Я действительно влюбился в вас, Эда, иначе я никогда бы не взял вас с собой. Но считайте, что и мое признание вас ни к чему не обязывает. Во всяком случае, пока...

Эда лукаво прищурилась.

- Посмотрим, насколько долгим будет это "пока"! Давайте выбираться наружу, здесь очень душно. К тому же мне надоело видеть вас желто-зеленым.

В идущем от пульта ровном свете ее лицо тоже казалось ему желто-зеленым, но это не портило его и даже придавало какую-то загадочность.

- Наверное, мы оба одеты не самым подходящим образом. Я припас для вас другой костюм, надеюсь, он вам будет впору.

Окончательно разгерметизировав люк, Светов осторожно приоткрыл его. В кабину ворвались солнечные лучи, хлынул поток теплого и влажного воздуха.

Машина времени стояла на небольшой полянке, усыпанной яркими крупными цветами. Полянку окружал густой тропический лес.

- Фантастика! - воскликнула каскадерша. - Мы действительно перенеслись в другое место! И главное - за считанные секунды. Ну, Сэм, вы настоящий волшебник! Или гипнотизер? Ну-ка, дайте я спущусь, у меня все же на ногах сапоги.

Прежде чем он успел остановить ее, она спрыгнула в траву, держа винтовку над головой. Сочная зеленая трава доходила ей почти до пояса. Каскадерша погладила ее рукой, сорвала какой-то цветок, понюхала, словно желая убедиться, что все это ей не снится.

- О, да тут просто рай земной! Я сейчас поднимусь, вы пока переодевайтесь, раз у вас есть во что, я не буду подглядывать! - крикнула она и устремилась вперед, совершенно исчезнув из виду в высокой траве.

Самюэль К. Светов достал из ящика специальный кожаный костюм: короткую куртку с множеством вместительных карманов и брюки с широким поясом, снабженным крючками и разными приспособлениями для пистолета, мачете, охотничьего ножа, настоящие охотничьи сапоги с высокими голенищами. Он одевался с такой тщательностью, с какой жених готовится к церемонии бракосочетания. Когда он появился в люке, Эда Вимер, успевшая набрать большой букет незнакомых цветов, посмотрела на него широко открытыми глазами.

- Эй, из какого фильма вы взялись? - засмеялась она, откровенно показывая, что ему удалось произвести на нее впечатление. - Цветы великому изобретателю, ур-ра!

Мальчишеская непосредственность каскадерши была обворожительна, и от предчувствия близкого счастья по телу Самюэля К. Светова забегали мурашки. Он еще раз вернулся к металлическому сундуку, вытащил большой брезентовый рюкзак и, прижав его к груди, спрыгнул в траву. Он был выше ее по крайней мере сантиметров на тридцать и, глядя на ее коротко стриженную головку, почувствовал себя счастливым и сильным. Рядом с ним она сейчас казалась маленькой и хрупкой - женщиной, созданной для любви, а не для смертельных номеров, которыми она поражала весь мир. Подавая ей рюкзак и принимая букет, он с трудом удержался, чтобы не обнять ее. Он только поцеловал ее запястье и тут же воскликнул:

- А где винтовка?

Эда кивнула себе под ноги.

- Там, - вздохнула она. - Боже мой, Сэм, какие же мы испорченные люди. Как отвратительно мы выглядим на фоне этой величественной природы. Целуя мне руку, вы думаете о винтовке, а я, одаривая вас цветами, не забываю держаться к ней поближе! Вы правы - наш мир чудовищно безнравственен и уродлив!