Роберт Вардеман - Хозяева космоса Страница 57

– Добился! – обрадовался Кинсолвинг. Реле предохранителей были отключены, и теперь «Фон Нейманном» можно управлять вручную.

– Это еще не все, чего бы ты добился, если бы подольше покрутился вокруг Рани! – Ларк Версаль вплыла в тесную рубку, ухватившись одной рукой за подпорку. Ее голубые глаза сердито сверкнули, когда она взглянула на озорно улыбающуюся Рани дю Лонг. Кинсолвинг порадовался, что две эти женщины – подруги. Не хотел бы он находиться на одной планете с ними, если бы они оказались врагами.

– Он ведь не твой, дорогая, – с некоторой злобой произнесла Рани.

– Я первая его увидела. Я его спасла...

– Ларк, – оборвал ее Кинсолвинг. – На это нет времени.

Бартон не хотел, чтобы Ларк рассказывала Рани о его бегстве с планеты-тюрьмы. Чем меньше народу будет знать, что многие жители космоса охотятся за ним, тем дольше он проживет. Доставить инопланетным властям сведения о План Звездной Смерти, выработанном Фремонтом и другими, вот главная задача. Не стоит рисковать, тратя силы на мелкие ссоры. Если лоррская полиция обнаружит Кинсолвинга до того как он вступит в контакт с жителями Зета Орго, то он потерпит поражение, а Фремонт восторжествует.

– Место назначения, сэр? – спросил корабельный компьютер. – В моем банке данных есть запрограммированные маршруты к большинству главных звездных баз.

– Зета Орго-4, – скомандовал Кинсолвинг. – Оптимальный курс, горючее экономить не нужно.

– Курс известен, сэр. Желаете ли вы отбыть с орбиты? Мы находимся в одной десятитысячной радиана от точного места взлета.

– Так выполняй его, – рявкнул Кинсолвинг.

– Ты сломал мой корабль! – воскликнула Рани, когда экран переднего обзора засверкал ослепляющими звездами. – Мой брат меня за это убьет!

– Это не перегрузка и не установление курса, – объяснил Кинсолвинг, и сам пораженный не меньше Рани. – Они просто расстреляли лазером ту ракету, на которой мы прибыли сюда с ГТ-4.

– Но Динки и остальные... – голос Ларк Версаль сорвался, когда она осознала, что только что потеряла друзей – совершенно бессмысленно. Безжалостные люди меньше всего заботятся о тех, кто встал на их пути.

– Они погибли. И мы тоже погибнем, если не сможем сейчас же отсюда переместиться.

Рука Кинсолвинга висела в воздухе над рубильником, который перенесет «Фон Нейманна» в гиперпространство. Кинсолвинг сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Так много всего с ним случилось. Все, к чему он всегда стремился, это быть инженером в шахте, пройти через некоторые чудеса Вселенной, уйдя с перенаселенной Земли, и что еще?

Была еще Ала. Как он ее любил! Его толстые пальцы слегка дрогнули. Он ее все еще любит... Если бы только они смогли поговорить, прежде чем Кинсолвинга отправили на планету-тюрьму. Ему следовало разобраться, какое участие принимала Ала в Плане Звездной Смерти. Он не мог поверить, что она начала работать на План добровольно. Она пешка, жертва обмана, как и он сам. Кеннет Гумбольт каким-то образом внушил ей, будто геноцид – только ответ на те горести и напасти, которые достались человечеству среди звезд.

Кинсолвинг ударил по рубильнику и ощутил, как содрогнулся «Фон Нейманн», когда мощные двигатели начали одолевать пространство, прочерчивая новые линии среди звезд. Ощутив мощный толчок, он откатился от контрольной панели и отлетел в соседнее помещение, опрокинув и Ларк, и Рани. Втроем они превратились в клубок перепутанных рук и ног. Инженер с трудом освободился, а женщины словно не желали двигаться.

– Не сопротивляйся, Барт, дорогой, – призвала его Ларк. – Это судьба! – Она захихикала, потом поцеловала его в губы.

– Я поняла, что именно мне не нравится, – сказала Рани дю Лонг. – Ты стараешься сохранить его только для себя одной. Я всегда полагала, что ты жадная сучка, Ларк.

Кинсолвинг выкрутился и окончательно освободился. Псевдогравитация гиперпространства мешала иметь тот же вес, что на планетах размером с Землю, но ее оказалось достаточно, чтобы он смог встать на ноги и отбежать в сторону. Он развернулся и посмотрел на двух женщин, на худенькую блондинку Ларк и пышную темноволосую Рани.

– Как вы можете? – возмутился Кинсолвинг, больше рассерженный, чем смущенный их поведением. – Только что погибли ваши друзья. Их превратили в плазму лазеры космопорта ГТ-4. Неужели это ничего для вас не значит?

Ларк Версаль вздохнула и покачала головой:

– Барт, дорогой мой Барт, что значит смерть? Все мы пляшем в хороводе, протягивая руки и пытаясь дотронуться до нее, не дотягиваясь на самом деле, потому что это означает конец игры. Единственное возбуждение, какое предлагает нам жизнь, – это приникнуть ближе к смерти, чем это сделал кто-нибудь еще, – и хвастаться этим!

– Это еще не все, – возразил Кинсолвинг.

– Нет, не все, – согласилась Ларк.

Ее голубые глаза затуманились, и на мгновение Бартону почудилось, будто он заметил отблеск истинной личности, скрывающейся за жаждущей наслаждений сучкой, обычным фасадом Ларк.

Это выражение растаяло. Но что она вспоминала в течение этого краткого мгновения? Кого она вспоминала?

«Фон Нейманн» содрогнулся и отшвырнул Кинсолвинга назад через каюту. На этот раз он натолкнулся на Рани дю Лонг. Женщина выглядела в высшей степени рассерженной.

– Ты уверен, что ничего не напортачил с моим кораблем. Мой брат просто никогда больше разговаривать со мной не станет, если ты что-то натворил. Только не после того, как я устроила «Фону» крушение, пытаясь...

Ее слова прервала внезапно наступившая тьма, потому что вся энергия отключилась. Кинсолвинг запаниковал. Никогда он не оказывался в такой полной и неожиданной изоляции. Он протянул руку, но не смог ни до чего дотронуться. Лишенный возможности видеть, он бесцельно парил в невесомости падая в бездонный колодец, крутясь вокруг, точно частица попавшая в черную дыру на радиусе Шварцшильда. Освещение звездного корабля служило для ориентирования пассажиров. Зрение помогало им поддерживать здоровое восприятие во вселенной искривленных измерений, тут не было никаких других ориентиров. Бартон взвыл. Собственные слова отдавались эхом в его черепе, словно никто, находящийся от него на расстоянии вытянутой руки, не мог их услышать. Падая, он пытался отыскать Ларк или Рани. Он только разбил руку о перегородку, и сильно. Отчаянно ругаясь, Кинсолвинг заставил себя успокоиться. Паникуя, он ничего не выигрывал. Что-то катастрофическое случилось с «Фон Нейманном», а паника обречет их на смерть.

– Спокойно, – сказал он себе. – Оставайся спокойными найди, отчего не работает освещение.

Кинсолвингу часто приходилось находить путь ощупью в шахтах, где царила такая же темнота, как теперь в корабле, Он ведь жил в подземельях, запертый, погруженный в ограниченное пространство, и никогда не поддавался панике. Страхи инженера растаяли, и вместо них пришла решимость.