Вадим Тарасенко - Любимец Бога Страница 57

– Проанализировав технологию этого испытания, мы пришли к выводу, что русичи отбирали людей, которым бы просто везло в случае смертельной опасности.

– А наш Исаев в последний момент струсил?

– Так точно. Что случилось с остальными, мы не знаем. Как только Исаев отказался участвовать в испытании, его тут же увезли с полигона. Остальных участников группы он не знает. Тренировались они перед испытанием раздельно. Он смог назвать лишь их имена и дать описание внешности. Он описал и руководителя испытаний. Мы установили – это полковник Службы безопасности Игорь Северский. Ввиду опытности объекта, в агентурную разработку его не брали. По описаниям были составлены фотороботы, которые затем проанализировал компьютер.

– Этот Исаев, я смотрю, оказался очень словоохотливым. – Директор ЦРУ чуть улыбнулся.

– В постели с прекрасной женщиной плюс напиток «правды». Испытанный, безотказный коктейль. Исповедываешься искренней, чем перед Богом, – теперь усмехнулся Брэдлоу.

– Но он же все вспомнит. И сможет понять, что ему потрошили мозги.

– Не вспомнит, – спокойно парировал полковник. – Ему затем вкололи «выбеливатель».

– А вы подстраховались на тот случай, если им заинтересуется Служба безопасности? Человек вдруг неожиданно, ни с того ни с сего, практически лишается рассудка. Коктейль «правды» с «выбеливателем» вряд ли чей мозг выдержит.

– Во-первых, наш фирменный «коктейль» состоит из трех компонентов.

– Из трех? – переспросил Ред. – И какой же третий ингредиент был в вашем «коктейле»?

– На предварительной стадии знакомства наш агент в баре, так сказать для разогрева объекта, ввела ему эросил.

– Эросил? Случайно, объект на нее не сразу полез? От такого-то возбудителя!

– Господин директор. Наш агент опытный. Умеет держать ситуацию под контролем. Ну, а чтобы неожиданная потеря рассудка практически здоровым человеком не выглядела странной, а значит, и подозрительной, мы приняли кой-какие меры.

– Это, я так понимаю, во-вторых?

– Да. На следующее утро Исаева нашли без сознания в собственном подъезде. Бедолага выпил лишнего, что с ним, кстати, и раньше бывало, споткнулся – и головой об ступеньку. Несчастный случай, – бесстрастно доложил Брэдлоу.

– Продолжайте, полковник.

– Компьютер с различной степенью вероятности опознал всех. Мы взяли в разработку троих – у них степень вероятности выше идентификационного порога – семьдесят пять процентов. Первый – Александр Александрович Кириленко. Работает в Москве менеджером в строительной фирме. Пять лет назад не сел в пропавший без вести самолет. Лететь хотел, кстати, к нам. Поэтому у нас имеется биометрический портрет его лица.

– Где он находится сейчас?

– Работает все там же в Москве, господин директор.

– В агентурную разработку брали?

– Сначала хотели, затем передумали.

– Почему? – чуть недовольно спросил Ред.

– Посчитали нецелесообразным, господин директор. Во-первых, учитывая сжатые сроки поиска информации, снова бы не обошлось без напитка «правды» и «выбеливателя». Но если два человека из одной группы практически одновременно теряют рассудок, то это уже становится подозрительным, и не исключено, что русичи начнут копать в этом направлении. А во-вторых, мы, по-моему, нашли того, который прошел испытания.

– Бориса Ковзана?

– Да. – Брэдлоу кивнул головой.

– Ладно, о нем вы расскажете поподробнее чуть позже. А кто был третьим?

– Олег Александрович Аверьянцев. Скрипач из Новосибирска. Гастролировал с оркестром у нас. Также имеется биометрический портрет его лица.

– И что, он тоже когда-нибудь случайным образом спасался? – Директор ЦРУ, сцепив пальцы рук и чуть подавшись вперед, с интересом слушал своего подчиненного.

– Сдал билет на самолет, летевший в Токио. А тот самолет разбился.

– Где он сейчас?

– Как мы выяснили, примерно в то время, когда проводились испытания, Аверьянцев якобы попал в автомобильную аварию и сильно покалечился. Долго лечился. Перенес несколько операций. Сейчас активно занялся сольной карьерой, – без запинки ответил полковник Брэдлоу на вопрос своего шефа.

– Что, после аварии еще больше талант прорезался? – не удержался от иронии Ред.

– Насчет таланта не знаю. Я не музыкант. Но то, что его стали мощно раскручивать, – это факт.

– В награду за участие в испытаниях?

– И за пролитие крови за благое дело, – добавил Брэдлоу.

– Теперь подробнее об этом Ковзане.

– Это уникальная личность. Уникальная в смысле везучести. Помните, почти два года назад один русич после неудачного испытания ракетоплана умудрился попасть на нашу космическую станцию «Ковчег»?

– Это был Ковзан? – догадался директор ЦРУ.

– Да.

– Где он сейчас?

– Мы выяснили, что после той аварии он отдыхал в санатории в Крыму. Затем исчез. По крайней мере, в свою войсковую часть он не вернулся.

– Брэдлоу, а почему вы решили, что этот Ковзан прошел испытание? Может быть, он просто погиб? Вон, этот же покалечился, как его…

– Аверьянцев, господин директор.

– Да, Аверьянцев. Вам такая мысль не приходила в голову, полковник?

– Приходила, господин директор. И мы ее проверили. Официально нигде смерть Бориса Ковзана зарегистрирована не была.

– Русичи могли ее и скрыть, делов-то. – Билл Ред пожал плечами.

– Не думаю, господин директор. Во-первых, в этом нет необходимости. Если бы что-то случилось, просто бы сообщили родным, что, мол, погиб на испытаниях, и все. Не уточняя на каких. Ведь этот Ковзан – пилот-испытатель Военно-космического флота. Так что его неожиданная смерть ни для кого не была бы подозрительной.

– А кто родные этого Ковзана?

– Мы выяснили, что у него из близких родственников только отец. Работал программистом в Институте математического моделирования. Уже три года, как пенсионер. Живет в городе Славутич.

– Где это?

– Недалеко от Киева.

– И что же?

– Мы выяснили, что к нему четвертого мая приезжал сын.

– Значит, Ковзан, – проговорил директор ЦРУ скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Выходит.

– И ты предлагаешь со всем этим выйти на президента и посоветовать ему пока ничего не предпринимать? А если они действительно летят к Богу? А мы будем ждать результата их полета?

– Да, – коротко ответил полковник.

Билл Ред встал из-за стола и не спеша подошел к Брэдлоу. Тот встал.

– Хью, – директор ЦРУ положил руку на плечо замершего подчиненного, – ты помнишь, как официально называется наша штаб-квартира?

– Центр разведки имени Джорджа Буша.

– Правильно. А знаешь, что написал почти два века назад тогдашний президент нашей страны Билл Клинтон в письме к этому Джорджу Бушу?