Александр Лукьянов - Старик с обочины Страница 57

07-08-07

G36 Штурмовая винтовка немецкого производства, представляющая собой первоклассный образец современного оружия – лёгкого, надёжного и удобного. Боеприпасы: обычный 5,56x45 мм. SS109, бронебойный 5,56x45 мм. АР.

Они покатили повозку за бывшим студентом. Караван выглядел по меркам Зоны очень богато. Одна экипировка и вооружение «курортников» могли стать объектов зависти залётных бандюков. И это вызывало у Старика и Бобра сильнейшие опасения.

– Головами крутите, опасности высматривайте -постоянно твердил Бобёр. -Не только монстров или аномалий теперь бойтесь, но и морально неустойчивых. Сталкеров всяких доморощенных отечественного разлива. Мы сейчас в таких шкурках – словно пушная дичь. Да и тележка многих может соблазнить.

Им предстояло преодолеть почти четыре километра. Имей они опытного проводника, на это при хорошем раскладе ушли бы сутки. Но теперь… Ушастый и Бобёр были настроены в лучшем случае на сорок восемь часов.

Старик повёл плечами. Нет, кажется, не больно, хотя лямки увесистого рюкзака и винтовочный ремень «драгуновки» прижимают ощутимо.

Из записной книжки Старика

07-08-07

СВД, знаменитая снайперская винтовка Драгунова. Широко использовалась во всех боевых операциях, проводившихся с шестидесятых годов советской армией. До сих пор не считается устаревшей. Зарекомендовала себя как феноменально надёжное и удобное в обращении оружие. Боеприпасы: обычный 7,62x54 мм. 7Н1, бронебойный 7,62x54 мм. БП, снайперский 7,62x54 мм. 7Н14.

Старик

Истрескавшееся и поросшее колючкой по линиям трещин шоссе вывело нас из Гремячьего. Мы, толкая повозку, шли между двумя пустошами – глинистой и песчаной. Под колёсами хрустели жёсткие колючие стебли. Над нами собралась тучка и, плывя точно над головами, деловито прыскала мелким теплым дождичком, причём в сотне шагов непогоды и в помине не было.

Дальше, согласно сидевшей у меня в памяти древней карте, должны были начинаться солончаковые пятна. Ага, сохранились, вот они, сизые. Вперёдсмотрящий Тихоня был начеку и вовремя предупреждал: вот, сорок пять градусов справа, над холмиком завис веселый призрак – смирный, недвижный, пёс с ним, слева потянуло озоном и затрещала электра. Еще дальше у самой обочины валяется пустая пустышка, но подбирать её нет смысла – одна из самых дешёвых «штук», а места на тележке займёт порядочно.

Посреди солончака чёрной башней возвышается одинокая ель из числа древесных мутантов. Невесть как сюда занесло семечко, из которого вымахал этот тридцатиметровый дендрогигант. В хвойной шевелюре суперели, видимо, никто не завёлся. К его корням протоптана самого неприятного вида тропинка. У тропинки над черным замшелым бревном, словно перископ субмарины, выдается большой янтарный глаз. Вид жутковатый. Парни дружно направляют на него стволы. Но умницы – без надобности не палят. «Ква!» -сообщают из-за бревна насыщенным оперным басом. Так. Ясно. Можно не тревожиться и даже устроить привал. Есть не хочется, а дух перевести минут пять – не помешает.

Меня больше всего беспокоит, что будет после заката. После «кровавого душа» мы все на подъёме. Грибков в дороге поедим пару раз. Так что вполне могли бы двигаться всю ночь. Смотрю на экранчик новенького японского КПК, произведенного там же в подвале Кузнеца. Где там у нас программка «Суперкалендарь»? Гм, стемнеет в 22.30, луна в четвёртой фазе и взойдёт через полчаса… не бог весть что. Темновато. Да вдруг еще облачность… Но ковылять можно было бы. Если бы это была не Зона. Ночью полезут монстры, а укрыться будет негде. Хотя… Если верить карте, ровно на полпути должен быть какой-то сарай. Скорее всего, от него остались одни развалины, но даже стены могли бы послужить каким-никаким укрытием. С другой стороны, мутировавшую нечисть тоже привлекают такие укрывища. Да что там голову ломать, там посмотрим.

– Вперёд, что ли? -спрашивает Ушастый. -Чего рассиживаться-то?

При этом он смотрит на меня. Кажется, статус Старика продолжает расти… Я киваю. Ушастый сменяет Тихоню, который становится рядом со мной и толкает тележку.

Территория бывшего СССР

Сибирь Усть-Хамский район Хамской области

Аномальная Зона внеземного происхождения

Шоссе Гремячье-Черново

22 часа 15 минут 8 августа 2007 г.

Старик, Тихоня, Бобёр, Ушастый

Карта не соврала. В десятке метров от шоссе действительно стояли облупленные кирпичные стены какого-то склада. Его крыша таинственным образом исчезла, словно её кто-то аккуратно срезал и унёс, не оставив ни стропил, ни кровли. Постройка не имела окон, что было настоящим подарком: держа изнутри дверь под прицелом, можно было чувствовать себя в относительной безопасности.

Повозку, расчистив для неё место, закатили внутрь. Частью собранных трухлявых и сырых обломков загородили вход, после чего долго разжигали баррикаду. Наконец, она затлела, струйки смрадного дыма потянулись вверх.

– Отлично! До утра будет вонять. -Бобёр довольно потёр руки. -Не всякая тварь рискнёт лезть.

Из других деревяшек, что оказались посуше, разложили костёр. Тушёнку разогревали прямо в банках. Воду вскипятили в армейском котелке.

– Не надо было тебе менять комбинезон, Ушастый. В старом фонарик сам собой включался, а тут ещё выключателем щелкать надо. -сказал Тихоня, снимая котелок с огня и разливая по кружкам крепкий душистый чай. Настоящий чай! В подвале Кузнеца нашлась эталонная пачка цейлонского, с которой истосковавшиеся по напитку «курортники» тут же наделали пару десятков копий.

– Хорошо! -промурлыкал Бобёр, отхлёбывая. -Только ещё бы сахарку…

– Как старуха из сказки о рыбаке и рыбке. -заметил Тихоня. -Держи два куска. Недавно мятному отвару был рад, а теперь чаем без сахара недоволен.

– Доволен! -возмутился Бобёр. -Это я так… абстрактно…

– Отчего же, -заметил Старик, -вот доберёмся до Черново, закажем из за стены пару пачек свежего сахара, доставим их к репликатору и не будет у нас проблем со сладким.

Первыми вызвались дежурить Тихоня и Ушастый. Они сели с винтовками наперевес против затянутого дымной завесой входа. Старик и Бобёр легли у противоположной стены, подложив рюкзаки под головы.

– Совсем спать неохота. -пожаловался Бобёр и тут же засопел.

– Вижу. -вздохнул Старик.

Он так и не понял, приснилось ли ему что-то, или пригрезилось наяву, но глубокой ночью он очнулся, точно от неожиданного тычка в бок. Это и в самом деле была глухая ночь, точнее, то её серединное время, когда воздух особенно тяжёл и вязок. Ночная жизнь Зоны, которая доселе пор шла как обычно, замерла, словно в томительном ожидании чего-то неведомого. Костер почти догорел, и Старик увидел в его смутном свете лежащего на спине с заложенными под голову руками Бобра. Странным было то, что, несмотря на прогоревший костер, Старик все же мог различать очертания тележки и сидящих спинами к ней Тихони и Ушастого. Он поднял голову и понял причину своей внезапной ночной зоркости: развалины сарая были залиты призрачным зеленым светом, лившимся с неба.