Александр Крашенинников - Поиск - 92. Приключения. Фантастика Страница 57

— Хорошенькая у вас логика! — Арольд не на шутку обиделся. — Затеял переворот, а меня еще обвиняет в тупости однако!

— Я не затевал переворота, — живо парировал ЭкзИм, — это у вас психология висельников. Все социальные системы — не более чем антураж, у них процент свободы выбора не так уж и велик, у вас же, я имею в виду человека, он попросту трагически огромен.

— Просил я вот твою свободу! — огрызнулся Ард. — Сначала дают, а потом же и попрекают.

ЭкзИм поиграл бровями, изображая сожаление, и пока оставил реплику без ответа. Взмахом руки изменил сервировку стола на нечто восточное и уж больно изысканное, но впечатления на негодующего Арольда не произвел.

— Защитная форма растерянности — безоглядное хамство, — наконец вздохнул он. — Будто дать свободу так просто. Какую цепь поколений приходится выстраивать в веках, прежде чем на изломе эпох забрезжит хотя бы потенциально свободный персонаж.

Ард апатично возил вилкой по скрипучему блюду с пловом, спорить не хотелось, все философствование такого плана надоело ему до изжоги. Сам вечно — как на коньяк ни пригласит, так Философствует, в Отделе одни философы. Спросить разве, куда все наши десантные хрономодули в будущем подевались? Наверняка же, знает. А ну его к черту! Опять скажет, что не имеет возможности обсуждать побочные темы. И галстук упер. Надоело мне все.

— Хорошо, раз уж вы упорно не желаете ничего понимать, — произнес ЭкзИм устало, — давайте-ка хоть прикинем для какого-нибудь дублера, куда бы пошла сюжетная канва вашей жизни после сегодняшнего вечера. В помощи-то вы мне, надеюсь, не откажете? Надолго не задержу.

— Вот так и хочется вам меня втравить, — сварливо проворчал Арольд и ни с того, ни с сего брякнул: — Где наши хрономодули?

— Свалятся вам на головы, — быстро ответил ЭкзИм и, уже не отвлекаясь, сразу перешел к делу; — Значит, сделаем так: я моделирую причинно-следственный фон, обусловленный динамикой ваших действий или, соответственно, упущенными возможностями в той или иной ситуации, вы же вольны поступать, как вам вздумается. Все демократично. Кроме того, у вас появляется уникальная возможность заглянуть в свое будущее, можно сказать, с того света. Отдохнули?. — ЭкзИм решительно поднялся. — Заглянем вперед?

— А вдруг все же нет? — соурчал Арольд, вставая из-за стола следом.

— До дома тут вам через парк рукой подать, — оборвал ЭкзИм, расплываясь в сумерках дождливого переулка.

Ард оторопело поозирался. Вот черт! И моргнуть не успел!..

А место, действительно, было знакомое, но этой дорогой он ходил редко.

Этой дорогой Арольд ходил редко, старый княжеский парк, что залег одичалой ложбиной почти в центре города, и славный реликтовыми сортами вековых вязов да не менее реликтовой развалюхой-часовенкой, снова зачастил в разделах уголовной хроники: после удачных грабежей здесь опять исправно гулеванила удалая криминальная братва, топившая свою разбойную радость в вине, а случившихся ненароком свидетелей той радости — в затянутом тиной пруду.

Но вот, одиннадцать месяцев назад, без всякой помпы и телерепортажей внезапная новостройка вдруг изрядно потеснила муниципальные угодья. Возводили межведомственную неприкасаемость, планомерно сводя бесхозные вязы, с удивительной быстротой и обилием импортной техники. Две первые ладнокроенные шестнадцатиэтажки высветились над кронами раскидистых деревьев и уже обзаводились влиятельными, не ниже директора торга, жильцами, когда Сам устроил в печати грандиозный скандал и после свирепой публичной грызни потихоньку обменял свою депутатскую сговорчивость на двадцать пять квартир для своих сотрудников. Дело замяли, строительство отнесли чуть в сторону и продолжили. От исторической часовни умудрилось кое-что уцелеть: часть хозяйственного пристроя, приличный кусок парковой стены да разор раскорчеванной аллейки. Ныне все это, заросшее, забурьяневшее, утопленное в крапиве и строительных неликвидах, вплотную примыкало к крайнему подъезду многоэтажного красавца, где волей случая и благодаря определенным качествам своего начальника Арольд полгода назад получил жилье.

Ард потерял тропинку и теперь пробирался густым подлеском, ориентируясь на прожектора круглосуточной стройплощадки, Промокшая куртка липла к телу их похоже, сама-то пыталась согреться, не то чтоб уберечь от простуды хозяина. Не по погоде легкие туфли чавкали внутри стылой жижей и через шаг норовили остаться в раскисшем суглинке навсегда. Впереди протемнел силуэт знакомого балка, от него до родного подъезда оставалось метров тридцать. Сквозь влажную листву уже мерцали телеэкраны в окнах. Ард замученно утерся мокрым рукавом и, передыхая, прислушался. За шелестом сеющего дождя ему почудилось попискивание и приглушенное бормотание рации. Что за черт! Откуда рация? Оп-па: короткая сигаретная вспышка высветила совсем рядом горбоносый усатый профиль в капюшоне армейской плащпалатки. Ард обмер и мигом присел за куст.

«Ну, мы с тобой попали! — под участившийся пульс застучал в виске глуховатый голос ЭкзИма. — Попали! Попали! Засада, тебя ждут!»

— Сгинь, — прошипел Ард. — Чтоб тебя!..

Темнота у балка настороженно шевельнулась, по кустарнику чиркнул острый лучик фонарика. Караульный перемялся с ноги на ногу, сплюнул для самоутверждения и, успокоясь, снова мигнул зажатой в кулак неуставной сигареткой.

«Чего ты орешь? — спросил ЭкзИм. — Я и так слышу». — «Вот сейчас еще увидишь, — мысленно пообещал разозлившийся Ард, — подползу, отберу у него ствол и стрельнусь. Вот тогда увидишь». — «Не стрельнешься — у его револьвера боек спилен». — «Ха, значит, оглушу „БИЧару“, отведу душу, это ж „БИЧ“, я ж их породу за версту чую! Вот и кирпич, кстати, есть, такого добра тут навалом». — «Не оглушишь, оскользнешься, да он и сильней. Так что попинает тебя на радостях, сведет к себе в Бюро находок, так, кажется, на вашем сленге их контора называется? И премию получит. А премию прогуляет в кафе „Треф“, в пьяном виде угодит под штабной джип и через трое суток скончается в палате реанимации под капельницей. Сказать, в какой клинике?» — «Заткнись», — приуныл Ард. Сторожась нечаянных шорохов, отполз по грязи в сторону, распрямился и, не оглядываясь, заспешил прочь.

— В квартире тоже ждали? — спросил он через время, когда от балка уже не могли услышать.

«И ждали, и обыск был. Что покрали, что еще описывают, — помедлив, нехотя сообщил ЭкзИм. — В общем, дома у тебя больше нет».

Рассвет застал его на пляже. День обещал выдаться жарким, солнце раскормленной каплей всплывало со дна моря и в дымке обманчивого расстояния набухало лохматым нечесаным шаром.