Роберт Хайнлайн - Фрайдэй Страница 59

Бритканская полицейская машина приземлилась; мой бывший гость, похоже, сдался без сопротивления — разумно, потому что немедленно после этого, пролетев по крайней мере двести метров вглубь Британской Канады, приземлилась машина из Империи — и, да, Имперская полиция… возможно, машина, которая остановила меня.

Я не специалист по международному праву, но уверена, что войны начинались и из-за меньшего. Я затаила дыхание, до предела навострила уши и прислушалась.

Среди полицейских специалистов по международному праву тоже не было; спор был шумным, но осмысленным. Империалы требовали выдачи беженца согласно положению о взятии с поличным, а канадский капрал утверждал (и, мне казалось, справедливо), что взятие с поличным относится только к преступникам, захваченным в момент совершения преступления, а единственным «преступлением» здесь был переход на территорию Британской Канады не через пропускной пункт, а это не относится к юрисдикции имперской полиции. — А теперь уберите эту телегу с бритканской земли!

Империал ответил односложным словом, которое разозлило канадца. Он хлопнул люком и сказал в мегафон:

— Я арестовываю вас за нарушение воздушного и наземного пространства Британской Канады. Выходите и сдавайтесь. Не пытайтесь взлететь.

После чего имперская машина немедленно взлетела и удалилась за границу — а потом отправилась на все четыре стороны. Возможно, именно этого канадец и добивался. Я замерла, потому что теперь у них появилось время заняться мной.

Сейчас я думаю, что мой товарищ по побегу в конце концов расплатился со мной за свой билет через заграждение: искать меня не стали. Он наверняка видел, как я бежала в лес. Но полицейские меня вряд ли заметили. Без сомнения, из-за повреждения заграждения в полицейских участках по обе стороны границы сработала сигнализация; для электронщиков это задача несложная — даже если нужно точно определить место повреждения — и, учитывая это, я планировала делать все быстро.

Но подсчитать число людей, прошедших через пролом — это особая техническая проблема — не неразрешимая, но требующая дополнительных расходов, которые могут быть сочтены излишними. Вполне возможно, мой безымянный компаньон не стал на меня стучать; никто меня искать не стал. Через некоторое время из бритканской машины высадилась группа ремонтников; я видела, как они подобрали выброшенный мной возле заграждения ремень с инструментами. После того, как они уехали, со стороны Империи появилась другая группа ремонтников; они проверили качество ремонта и исчезли.

Я задумалась о поясах с инструментами. Я, кажется, не видела ремня на своем недавнем пленнике, когда он сдавался полиции. Я сделала вывод, что ему пришлось сбросить пояс, чтобы пролезть через дыру в заграждении; дыра была как раз такого размера, чтобы в нее пролезла Фрайдэй; он должен был ободрать об нее бока.

Реконструкция: бритканцы нашли один пояс на своей стороне; империалы нашли один пояс на своей стороне. Ни у кого не было причины полагать, что через дыру пролезло больше одного нарушителя… пока мой бывший пленник держал рот закрытым.

Очень мило с его стороны, я считаю. Некоторые мужчины могли бы обидеться на меня за ту легкую трепку, которую мне пришлось ему выдать.

Я просидела в лесу до темноты, тринадцать долгих часов. Я не хотела, чтобы кто-нибудь увидел меня до того, как я встречусь с Дженет (и, если повезет, с Иеном); иммигрант-нелегал не ищет известности. Это был длинный день, но на второй стадии подготовки мой гуру научил меня справляться с голодом, жаждой и скукой, если необходимо сидеть тихо, не спать и быть настороже. Когда совсем стемнело, я двинулась в путь. Я хорошо знала эту местность, потому что досконально изучила ее по картам в доме Дженет две недели назад. Передо мной стояла несложная задача: до рассвета преодолеть пешком примерно сто десять километров, избегая чужих глаз.

Маршрут был прост: я должна была переместиться немного к востоку, чтобы попасть на дорогу, ведущую от Ланкастера в Империи до Ла-Рошели в Британской Канаде, у таможни — найти будет несложно. Потом на север до предместий Виннипега, обойти город слева и попасть на дорогу, идущую с юга на север в порт. Стонуолл оттуда в двух шагах, а там и поместье Торми. Последнюю часть маршрута я знала не только по картам, но и благодаря поездке в коляске, когда меня не отвлекало ничто, кроме нежных дружеских объятий.

Когда я заметила ворота дома Торми, как раз начало светать. Я устала, но была в достаточно неплохой форме. Чередуя бег и ходьбу, я могу двигаться, если необходимо, двадцать четыре часа, и я делала так во время тренировок; проделывать это в течение ночи для меня не проблема. В основном, болели ноги и очень хотелось пить. Я с облегчением нажала на кнопку звонка.

И тотчас услышала: «Говорит капитан Торми. Вы слышите запись. Этот дом защищается службой охраны „Виннипегские оборотни, инкорпорейтид“. Я воспользовался услугами представителей этой фирмы, потому что не считаю распространенное мнение о их воинственности справедливым; они просто прилагают все усилия для защиты своих клиентов. Звонки на наш номер нам переводиться не будут, но почта, посланная сюда, будет переслана нам. Спасибо за внимание».

И тебе спасибо, Иен! О, черт, черт, черт! Я знала, что нет причины надеяться на то, что они останутся дома… но я ни разу не подумала, что их может дома не быть. Как говорят психиатры, я «переключилась»; я потеряла свою новозеландскую семью, босс исчез и, возможно, погиб, и усадьба Торми стала «домом», а Дженет — матерью, которой у меня никогда не было.

Мне захотелось вернуться на ферму Хантеров, к доброй и заботливой миссис Хантер. Мне захотелось оказаться в Виксберге наедине с Жоржем.

А в это время всходило солнце, и на дорогах скоро должны были появиться повозки, а я была незаконным иммигрантом, у меня почти не осталось бритканских долларов, мне очень не хотелось, чтобы меня заметили, задержали и стали допрашивать, и голова у меня кружилась от усталости, недосыпания, голода и жажды.

Но мне не нужно было принимать трудные решения, потому что оставался только один выход. Я снова должна залезть в нору, как животное, и быстро, прежде чем на дорогах начнется движение.

В районе Виннипега леса есть не везде, но я помнила, где есть несколько гектаров дикого леса, назад, потом налево, в стороне от главной дороги и более или менее за домом Торми — пересеченная местность, у подножия того холма, на котором Дженет построила дом. И я двинулась в этом направлении, встретив только один молочный фургон.

Приблизившись к кустарнику, я сошла с дороги. Идти стало труднее, потому что земля была неровная. Я пересекла несколько оврагов, и вскоре нашла кое-что получше деревьев: крохотный ручей, такой узкий, что я могла через него переступить.