Лидия Смирнова - Мессия-42 Страница 59

ГЛАВА 1

Энлиль

После изгнания демона наша пестрая компания обнаружила, что намертво застряла на этой планете. Энергетическая система восстанавливаться не спешила, и возвращение на «сорок вторую» откладывалось на неопределенный срок. Привыкнув за неполные сто лет смотреть на мир сквозь призму двойного восприятия (физического и психического), я с удивлением обнаружил, что старые навыки не пропали и школа «Ночной смерти» пригодилась сейчас, как никогда. «Дзерех этон де венуро от» (что в переводе означает «Смысл жизни в победе») — говаривал старенький кривоногий дагон Эбу, с воодушевлением лупя палкой юного эльфа, не сумевшего в очередной раз пройти до конца полигон темных охотников, что было не так уж и просто. Многие поопытнее меня умудрялись терять там конечности, напоровшись на вертушку (напоминающее здоровенное колесо кошмарное изобретение с сотней острых лезвий по периметру и рудиментарным мозгом в центре. Кроме желания убивать, никаких эмоций у этой твари замечено не было), а то теряли и рассудок, заслушавшись сладкоголосым пением в комнате, питающейся активной протоплазмой. Сумевших пройти этот ад больше ничем уже было не испугать, и они как специалисты ценились на вес золота. Я помню, как выбравшихся оттуда целыми счастливчиков уносили на носилках в госпиталь и как приканчивали покалеченных. А еще помню я дикий ужас в глазах Эбу, когда однажды, выбравшись оттуда, я, вместо того чтобы свалиться замертво, обломал об него свою новую шпагу. Давно это было, но навыки, намертво вбитые учителем Эбу, сделали свое дело — гильдия убийц, потеряв Дзингу, лишилась одного из своих лучших рабов.

На учителей мне везло всегда: после Эбу был Стенвел (тоже полукровка, плод насилия человека над светлоэльфийской девой), довольно сильный стихийный колдун, единственный, кто мог похвастаться тем, что остался в живых после встречи со мной. Не думайте, что мне стало его жалко, просто парень оказался для меня полезным — пора было менять сферу деятельности, и обнаруженный им у меня магический дар (я и не подозревал о нем) оказался как нельзя кстати. К тому времени мне до одури надоело скакать по мирам во славу гильдии убийц и заниматься ликвидациями по приказу кучки стариков, любивших загребать жар чужими (в том числе и моими) руками. Достав из закромов памяти свое настоящее, пропахшее нафталином имя, я без всякой жалости покончил с Дзингой, прирезав заодно и всех, кто мог знать его в лицо. И вот сейчас, спустя столько лет, я с благодарностью вспоминал настойчивость дагона, прирезанного мною в первую очередь… Маги в сущности народ мягкотелый, к путешествиям и активному образу жизни не приспособленный. Я же как будто окунулся в романтические дни моей юности, наслаждаясь постоянным ощущением опасности.

Ричард, Командор без командорства, страдал от отсутствия новостей с МЕССИИ. Мне их тоже не хватало, оставалось надеяться на профессионализм Вилания и на его способность справиться с прорывом, задуманным для того, чтобы отвлечь внимание нашей службы от Триша (в этом я почти не сомневался).

В городе после того памятного дня мы пробыли недолго. Назавтра, как только улеглись первые страсти, барон Эдер с виноватой улыбочкой попросил нас покинуть Феб и переехать в любое другое место. От взрыва заряда XVB-21, оружия, применение которого против мирного населения запрещено альдебаранской конвенцией, покалечилась масса народа, хозяева разрушенных ударной волной домов требовали возмещения ущерба. Людишки, демонстрировавшие накануне крайнюю флегматичность и пофигизм, вдруг стали на удивление энергичными. Человечество как раса вызывает у меня чувство омерзения, ничего не могу с этим поделать: примитивные эмонии и простые предсказуемые поступки — вот его отличие от древних уважаемых родов. Живя сегодняшним днем и не заглядывая далее чем на десять лет вперед, люди неспособны в полной мере осознать величие бытия, наполненного вкусом побед. Да, я не люблю человечество как расу, но это не мешает мне относиться с уважением к некоторым его представителям. Вот и тогда Командор доказал, что по праву заслужил место, занимаемое им в нашей организации. Мило улыбнувшись в ответ, он пожал плечами и сказал:

— Конечно, конечно… Мы как раз обсуждали, чем можно заняться у вас на планете специалистам нашего класса. Застряли мы здесь надолго, надо подумать о будущем. И ты знаешь, барон… я решил, что лучше всего мне подойдет место одного из советников императора. Может, отдел внутренних расследований… — Эдер при этих словах заметно побледнел. Было видно, что он не сомневается в возможностях Ричарда и как бывший выпускник Академии понимает, что Командором становятся не просто так.

Я в это время занимался тем, что разглядывал нож, вытащенный Ирелией из бока спасенного с жертвенного алтаря эльфийского молокососа, но отложил его в сторону и с интересом стал прислушиваться к разговору, размышляя о том, воспользуется ли Зенолейн моими профессиональными услугами или предпочтет убить нахала самостоятельно. Как глава службы, он имел доступ к секретным файлам и был в курсе моей бурной биографии. Его осведомленность меня не смущала, парень он не из болтливых.

Как ни жаль, дело обошлось без жертв.

— Ричард, не обижайся, — запинаясь, пробормотал барончик, — ты можешь стать кем угодно, хоть императором, но сейчас тебе и твоим людям лучше пока уехать. Ты пойми, надо, чтобы все успокоилось, а вы живое напоминание о произошедших событиях. Пока все не придет в норму, я возьму обязанности наместника на себя, хотя, поверь, я тоже с радостью смылся бы отсюда.

Поняв, что разговор затягивается и кровопролития ждать не приходится, я вернулся к изучению ножа. На самом деле это была дага, полупрофессионалы всегда предпочитают их, хотя, по правде говоря, размер и форма клинка значения не имеют. Главное — это те заклятия или, лучше сказать, та часть психической энергии, которую маг переносит на неодушевленный предмет, придавая ему те или иные свойства. Куда больший интерес вызывало навершие, изображавшее некое отвратное создание с широко открытым ртом, где торчали множество клыков и ярко-красный камень вместо языка. Выпиленное из кости неизвестного мне животного, оно казалось живым и наводило на некоторые размышления. Прежде подобный реализм встретился мне только один раз.

Перехватив рукоять поудобнее, я с удовольствием вспомнил точный бросок, отправивший Нерия прямиком на нижний ярус, место, куда он так стремился попасть при жизни. Может, он и остался бы в живых, но, увидев, как он лупит по щекам Викторию, я не сдержался — рука дернулась сама. Случилось так, что накануне ее неожиданного побега с базы, подстроенного ее родственничками, мы сильно поругались. Точнее, ругалась она, а я пытался увернуться от летавших вокруг предметов различной тяжести и ругал себя последними словами за несдержанность. Надо же мне было влюбиться в юную девицу, да еще из столь презираемой мной человеческой расы. У эльфов возвышенные чувства к дамам часто носят характер прелестной игры, и бурные романы нам несвойственны. Когда приходит время заводить детей, для продолжения рода избираются наиболее генетически подходящие особи. Будь живы мои родители и узнай они о моей противоестественной привязанности, схватились бы за голову. Хотя в свое время сами вызвали изрядный переполох, но одно дело браки темных и светлых, и совсем другое… С нашей точки зрения это полное извращение. Но что поделаешь, если рядом с ней я чувствую, как годы осыпаются с меня невесомой шелухой, теряя свою значимость, а события прошлого превращаются в пустой сон. Пустота, образовавшаяся в душе после гибели Криона, казалась уже не такой безысходной, и боль в сердце немного слабела.