Генри Каттнер - Планета — шахматная доска Страница 6

— Как-к-к-к-к-как!

— Ну ладно, — сказал Риджли. — Я должен увидеть директора. Он там?

— Он занят, — сказал Сет Пелл. — Вы можете поговорить со мной, я его заместитель.

Ассистент стоял у дверей, ведущих в кабинет Камерона, невинно улыбаясь и не обращая внимания на вибропистолет в руке Риджли.

— Бен, — обратился он к Дю Брозу, — проводишь пациента в кабинет? Если понадобится, сделай ему укол. Успокаивающего должно хватить.

Дю Броз громко сглотнул слюну, кивнул и взял парня под руку.

— К-к-к-кккк!

Он проводил трясущегося юношу обратно в смотровую и быстро уложил его на кушетку. Одеяло с подогревом, розовая таблетка — и пациент успокоился, перестал дрожать. Дю Броз настроил сигнал, на тот случай, если пациент упадет с кушетки, и поспешно вернулся в кабинет Пелла.

Вибропистолет лежал на столе, Риджли негромко излагал свои доводы, Пелл ходил по кабинету.

— … приказ. Я должен доставить эту кассету директору. Это поручено мне лично Военным Секретарем.

— Бен, дай Календера на мой монитор, ладно? — сказал Пелл. Он кивнул Риджли, повернулся и исчез в дверях, открывшихся за его спиной. Когда он вернулся, на экране уже виднелось угрюмое лицо Календера.

Курьер вынул из кармана цилиндрическую металлическую кассету. Роберт Камерон, вошедший в кабинет за Пеллом, не обратил на нее внимания. Подойдя прямо к монитору, он посмотрел на лицо Календера.

— Камерон, — произнес Военный Секретарь. — ты получил то…

— Послушай, — прервал его Камерон. — Впредь до отмены распоряжения, все сообщения и посылки должны проходить через моего ассистента, Сета Пелла. Я запрещаю направлять что-либо непосредственно мне. С этой минуты со мной можно связаться только через Пелла. Это касается и связи с Главным Штабом, и приоритетных дел.

— Что?! — Календер опешил. Его большая челюсть выдвинулась вперед.

— Но мне нужен ты. Мой курьер…

— Я не разговаривал с ним. Пусть обсуждает вопрос с Пеллом.

— Это официальное дело, Камерон! — рявкнул Календер. — И первоочередное! Я не позволю вмешивать в него подчиненных! Я требую…

— Господин Секретарь, — спокойно прервал его Камерон, — послушайте меня. Я не подчиняюсь Главному Штабу. Я управляю Департаментом Психометрии по-своему и прошу не подрывать мой авторитет. Если я хочу использовать Сета Пелла в качестве фильтра, это только мое дело. Позвольте мне разпоряжаться в моем отделе, как я того хочу, пока правительство не расширит ваших полномочий по сравнению с теми, которыми вы обладаете сейчас. Это все!

Он энергично нажал клавишу, прерывая разговор с Военным Секретарем тот, похоже, был близок к удару — и повернулся, чтобы вернуться в кабинет. Курьер шагнул вперед.

— Мистер Камерон…

Камерон холодно взглянул на него.

— Вы слышали, что я сказал Календеру?

— Но у меня приказ, — не сдавался Риджли, протягивая вперед руку с металлической кассетой. Директор поколебался, потом взял ее.

— Ну, ладно, — сказал он. — Вы выполнили свою задачу. — Он передал кассету Пеллу и ушел в свой кабинет.

Дверь тихо закрылась.

Пелл постукивал металлическим цилиндром по ладони и ждал, посматривая на Риджли.

— Пусть будет так, — сказал курьер. — Так или иначе, я вручил это директору. — Он на мгновение встретился взглядом с Дю Брозом, потом небрежно отсалютовал и вышел.

Пелл бросил цилиндрик на стол.

— Неплохо, — сказал он. — К счастью, шеф меня поддержал.

Дю Броз благоговейно коснулся пальцем вибропистолета.

— Я… неужели шеф…

— Все в порядке, — улыбнулся Пелл. — Теперь у нас есть немного времени, чтобы поработать над этой проблемой. Я подверг старика быстрой перверсии памяти. Он не помнит ничего, что было сегодня. На это место я ввел другие воспоминания. Теперь можно подсунуть ему задачу, не пробуждая чувства ответственности… если мы найдем способ сделать это.

— Он ничего не заподозрил?

— Шеф мне полностью доверяет. Я сказал, что хочу некоторое время исполнять роль фильтра, и попросил не спрашивать, почему. Конечно, он будет думать об этом, но верного ответа не найдет. Я стер все опасные воспоминания.

— Полностью?

— Да, полностью.

Камерон открыл окно и смотрел, как пульсирует красный мрак. Его преследовали какие-то смутные воспоминания, именно смутные. Это было как-то связано с заданием, которое он должен выполнить. Должна быть какая-то причина, непременно должна. Если он подвергнется психиатрическому обследованию, это будет… нет, не то. Зрительные и слуховые — и осязательные тоже — галлюцинации…

Вновь вернулись смутные воспоминания. Он никак не мог восстановить их очередность. День был скучный и обычный. Он не выходил из кабинета, хотя и связывался с несколькими людьми, но эти воспоминания — дверная ручка, часы и улыбающийся альтиметр — с мягкой настойчивостью стучались в его память.

Какой-то человек, висящий в воздухе.

Галлюцинации…

4

— Шеф пошел домой, — сообщил Дю Броз.

— Вот и хорошо. — Пелл разложил бумаги на столе.

— Может, кому-то из нас надо… Ассистент быстро взглянул на секретаря.

— Успокойся, Бен, — оказал он. — Напряжение дает себя знать. Шефу не придется отвечать ни на какие звонки — он распорядился направлять всех ко мне. Гммм… — Он помялся. — Слушай, давай поговорим, а ты дока возьми вот эти карточки и разложи их в алфавитном порядке. Или пройди сеанс Крепкого Сна.

Дю Броз взял карточки и принялся их сортировать.

— Извини, — оказал он, — все это вывело меня из равновесия.

Седые волосы Пелла, склонившегося над чертежами, блестели.

— Это почему?

— Сам не знаю. Эмпатия…

— Болтовня, — оборвал его Пелл. — При желании я мог бы быть таким же взволнованным, как и ты. Но я изучал историю и литературу, а также архитектуру и множество других вещей. Только для того, чтобы как-то уравновесить работу психологом. В дорической колонне куда больше совершенства, чем в тебе.

— Да, но зато я могу сделать дорическую колонну.

— Ты можешь сделать и сортир за домом. В этом вся суть. С одинаковым успехом ты можешь сделать и то и другое. — Он рассмеялся. — «Я не люблю человечество… мне не нравится его рожа».

— Кто это сказал?

— Парень по имени Нэш.[3] Ты никогда о нем не слышал. Дело в том, что я трудный человек, Бен. Если кто-то хочет, чтобы я его полюбил, он должен сначала доказать, что заслуживает этого. Это немногим удается.

— Философия, — фыркнул Дю Броз и уронил карточку. Что это такое? «Деформация неба, проявляющаяся в возрасте двадцати лет…»

— Группа случаев, которые я исследовал, — ответил Пелл. — К сожалению, работа эта имеет чисто академическую ценность. Нет, это не философия; меня не волнует ничто из того, что ужасает людей в этом скопище. У людей нет чувства селективного отбора, ови утратили его, отказавшись от инстинкта в пользу интеллекта, и до сих пор не научились дисциплинировать свои творческие силы. Даже птица может свить гнездо, которое будет настоящей жемчужиной строительной инженерии.

— Это тупик.

— К птицам я тоже подхожу критически, — признался Пелл. — На мой вкус в них слишком много от пресмыкающихся. Но люди… через какие-нибудь пятьдесят тысяч или в три раза больше лет люди, возможно, научатся искусству селективного отбора. Выиграют от этого все. Но сегодня род человеческий бредет сквозь трясину, и я разочарован.

— И что это доказывает? — раздраженно спросил Дю Броз.

— Мой эготизм «Эготизм — преувеличенное представление о себе и своем значении.», — рассмеялся Пелл. — А заодно объясняет, почему эта конкретная опасность не сбивает меня с толку.

Однако, подумал Дю Броз, это не объясняет, почему Пелла не волнует опасность, грозящая директору. Камерон — его ближайший друг, этих двух мужчин соединяет теплая нить симпатии. Ассистент имеет в виду что-то еще, какую-то тайную силу, железную дисциплину, позволяющую ему сохранять равновесие.

Дю Броз толком не знал Пелла. Он восхищался им и верил ему, но никогда не пытался вторгаться в глубоко скрытую сферу его личности, которую Пелл маскировал беззаботной развязностью. Ходило множество слухов — скандальных даже в эти аморальные времена — о личной жизни Сета Пелла…

— Гммм, — буркнул ассистент. — Неплохая проблема. Каждый, работавший над этим уравнением, выказывает признаки переутомления или сходит с ума. Если — именно в этом и заключается зацепка — если не может переложить ответственность на другого. Враг сбрасывает бомбы, проходящие сквозь силовые поля. Несколько из них взорвалось, но большинство — нет. На здоровый разум эта штука не имеет права действовать. В ее состав входит подсистема, которая не может работать вместе с другой конструктивной подсистемой. Сошли с ума уже двенадцать специалистов различных отраслей, а двое склонных к самоубийству покончили с собой. Некий Пастор — он физик утверждает, что через несколько дней получит решение уравнения, но проверить это в данный момент невозможно. И так далее, и тому подобное. Нам придется провести несколько личных бесед. Наша задача — сбор данных и их корреляция. Включая и тот факт, что один из членов уравнения касается способа нейтрализации силы тяжести.