Концерт Патриции Каас. 6. Выполнение обещаний - Марк Михайлович Вевиоровский Страница 6

– Анатолий Иванович, но это … это как минимум требует обсуждения! Я бы не стал принимать на веру эти особенности …

И тут Лопаткин опять произносил фразу, требующую как минимум некоторого времени для усвоения сказанного …

Но со временем Лопаткин привык к подобным переводам, а иногда, улавливая полное непонимание аудиторией его слов, он даже обращался к Свиридову за помощью.

Сегодня Дмитрий Германович рассказывал о целом ряде индивидуальных химических соединений, освоенных по заданию химиков, о выпуске искусственного топлива для карбюраторных и дизельных двигателей, об опытной партии искусственного авиационного топлива, о новых смазочных жидкостях, а так же о специальных растворителях, разрабатываемых по специальному заказу химиков-технологов.

Его сотрудникам удалось создать комплексные растворители с избирательной растворяющей способностью к конкретным заданным соединениям, а так же комплексные растворители, пригодные для селективной очистки смесей. Последнее было несколько странно, так как подобные растворители всегда давали в результате довольно грязные продукты, но те соединения, которые разработали в отделе Дмитрия Германовича, давали на удивление чистые продукты.

В ходе обсуждения даже появилась крамольная мысль, что эти растворители являются совершенно новым классом соединений. Эту мысль первым высказал Скворцов, и сперва к этому отнеслись снисходительно – Виктор часто высказывал спорные соображения.

Но часто эти поначалу принимаемые с большими сомнениями мысли Виктора Скворцова затем на практике оказывались верными.

Так и сейчас в результате обсуждения все согласились, что скорее всего это новый класс соединений. Новый не столько для химии – эти вещества в принципе были известны – а новыми для выпуска на установках института. Новизна проистекала из сочетания известных соединений, их чистоты и появляющихся на этой основе особых свойств.

Свойства были абсолютно неожиданными и весьма перспективными, и работы коллектива Дмитрия Германовича были одобрены …

СТОП

Свиридов почти не глядя нажал кнопку на своем селекторе слева от стола.

– Установка Женя четыре! Стоп! Остановка по аварийному режиму! Стоп по аварийному режиму! Женя четыре – стоп!

– Мари, аварийную бригаду на установку!

Свиридов прибежал на установку первым, воспользовавшись своим лифтом.

Вторым примчался Скворцов.

Красный сигнал над дверью из общего коридора мигал редкими вспышками, но сирены не было – установку остановили от аварийной кнопки.

Все сидели на своих местах, убрав руки с пультов, один Скворцов стоял и внимательно рассматривал «фискальную» ленту самописца – на этой ленте фиксировались все показатели работы установки и положения всех органов управления.

– Прошу всех не волноваться – остановка произведена по моей команде. Все операторы и начальник смены свободны, но пока вам лучше побыть в комнате отдыха. К вам могут быть вопросы. Ну, что Витя, что-нибудь увидел?

– Знаешь, пока еще ничего не заметно. Режим шел по заданию, без отклонений …

В дверь почти одновременно быстро вошли Баранов, Ерлыкина, Карцева, Долгополова, Лопаткин, Дормидонтов, Потапович, Антипова …

– А ты чего приперлась? – почти грубо спросил ее Свиридов.

– Сам … такой! – почти миролюбиво ответила Антипова.

– Ладно, присутствуй. Полина, протокол. Установка Женя четыре остановлена в аварийном режиме по приказу Свиридова. Аварийная бригада в составе … осмотрела контрольную ленту и установила. И что мы установили?

Все внимательно рассматривали широкую ленту самописца с разноцветными линиями.

– Мы установили, что установка работала в заданном режиме, отклонений параметров не наблюдалось … Стоп!

– Что, Витя? Покажи, где?

– Вот, смотрите! Вот этого не должно было быть – трогать этот верньер не требовалось!

– Такое крохотное отклонение …

– Но отклонение …

– Причем отклонение явно от руки оператора … – задумчиво произнесла Долгополова.

– Стоп, Полина, пока не пиши. А что дает это отклонение?

– Кривая свидетельствует, что перемещение верньера только начато, но не завершено.

– Так, и что это означало? На что влияло?

– Думайте, думайте! Думай давай! – набросился Лопаткин на Баранова.

– А ты уже понял, Толя? Ты понял, что это … – спросил Свиридова Дормидонтов.

– Если к этому добавить, что вот эта кривая по режиму должна была через минуту прийти вот сюда … Это так, Витя?

– Да, это так. Только вот объясните мне, дураку, откуда ты об этом узнал?

– Давайте не будем вдаваться в интимную жизнь товарища Свиридова! Но через две минуты программа должна была сама сбросить все параметры на ноль и выполнить «авост». Так, Потапчик?

– Да, Леночка. Если эти две линии пойдут вот так, то установка должна встать.

– Сколько времени было до «авоста»?

– Три – четыре минуты. Это в том случае, если все остальные уставки фиксированы …

– А если вот тут …

– Ты живодер, Дмитрий Германович! Тут был бы такой кирдык, что …

– Леночка, сформулируй, пожалуйста для протокола. А я пойду, пообщаюсь с операторами.

– Толя, ты помягче. Она скорее всего не виновата …

Свиридов перешел извилистым коридором в комнату отдыха, где в глубоких мягких креслах сидела все рабочая смена.

– Все, товарищи трудящиеся девочки, мы нашли загогулину на кривой, и стало понятно, что так меня насторожило.

Свиридов присел на край одного из кресел и оперся рукой о плечо одной из девушек.

– Как дела, Алевтина?

– Я ошиблась? Там моя ошибка, Анатолий Иванович?

– Твоя, Алевтина. Ты зачем-то тронула верньер, который трогать не было нужды. Этот верньер в данном режиме в управлении вообще не участвовал. И зачем ты его тронула?

Пока девушка думала, что ответить, Свиридов просканировал ее сознание и узнал возможную причину невнимательности оператора. Алевтина провела ночь со своим парнем и ночью понервничала.

Снова разговор зашел насчет ребенка, и хотя Алевтина еще не чувствовала себя беременной, этот вопрос ее весьма занимал и беспокоил. Кавалер ее категорически не желал защищаться, о ребенке слышать не хотел, но всячески уговаривал Алевтину подождать с ребенком, высказывая множество причин и перемежая все это словами любви в ней …

И сидя за пультом Алевтина то и дело вспоминала ночные разговоры …

– Молчи, Алевтина. Ошибка твоя, но вины твоей в этом нет. А о психологической причине твоей ошибки поговорим чуть позже, хорошо?

– Хорошо, Анатолий Иванович. – в голосе девушки уже слышались слезы.

Свиридов вернулся на пульт.

– Готов протокол? Причина ошибки оператора – нервное состояние после бессонной ночи. Так и запиши, Полина. А просто у девушки не тот партнер, ей не такой нужен. Все, закончили.

– Толя, может быть вернуть обязательный осмотр перед сменами, как у нас было в Сибири? Нервное состояние мы тогда легко выявляли.

– Что думают остальные члены комиссии? Нет возражений? Тогда возвращаем обязательный медицинский контроль перед сменами. А Алевтине помочь