Дин Кунц - Ангелы-хранители Страница 6

Тревога вновь вернулась к Тревису. Он забрался в пикап и положил револьвер на сиденье рядом с собой. Затем погнал машину на предельно возможной для этой дороги скорости, помня, однако, о четвероногом пассажире в грузовом отделении.

Двадцатью минутами позже, когда Тревис остановил машину у обочины шоссе «Сантьяго каньон», в мире асфальта и цивилизации, он все еще ощущал слабость и нервную дрожь. Страх, который в нем остался, отличался от того, что он испытал в лесу. Сердце у него больше не колотилось, а ладони и лоб уже не покрывал холодный пот. Сейчас тревогу Тревиса вызывало не какое-то неизвестное существо, а его собственное странное поведение. Оказавшись в безопасности, он уже не мог восстановить в памяти степень страха, охватившего его там, в лесу, и поэтому его собственные действия казались ему теперь иррациональными.

Тревис поднял рукоятку ручного тормоза и выключил зажигание. Было одиннадцать часов, и утренний поток автомобилей уже схлынул — время от времени случайные машины проезжали мимо него по асфальтированному двухрядному шоссе. Тревис посидел минуту, стараясь убедить себя в том, что он только повиновался инстинктам — правильным, разумным и надежным.

Тревис всегда гордился своим самообладанием и трезвым прагматизмом — качествами, которые ценил в себе выше прочих. Он выдержал бы даже пытку огнем. Тревис умел принимать решения в чрезвычайных ситуациях и отвечать за последствия.

Тем не менее ему все труднее было поверить в то, что его пыталось преследовать какое-то страшное существо. Может быть, он неправильно понял поведение собаки, и все эти шевеления в кустах были плодом его воображения?

Он вышел из машины и встал рядом с грузовым отделением, откуда на него глянула морда ретривера.

Пес ткнулся в него своей лохматой головой и лизнул шею и подбородок. Хотя до этого собака лаяла на Тревиса и хватала его зубами, надо признать: она отличалась большим дружелюбием — и в первый раз за все это время ее замызганный вид заставил Тревиса улыбнуться. Он попытался оттолкнуть пса, но тот тянулся к нему, чуть не упав через борт пикапа, стараясь лизнуть его в лицо. Тревис засмеялся и потрепал его по спутанной шерсти.

Веселый нрав ретривера и энергичное виляние хвостом оказали неожиданное воздействие на Тревиса. Долгое время в его сознании царил мрак, наполненный мыслями о смерти, — кульминацией этих настроений и явилась сегодняшняя поездка. Но сейчас почувствовал: во тьму, наполнившую его душу, проник лучик света. Он напомнил ему о том, что у жизни есть светлая сторона, о которой Тревис давно уже не вспоминал.

— Что же там такое было? — спросил он.

Ретривер перестал лизаться, вилять своим свалявшимся хвостом. Он смотрел на Тревиса очень серьезно, и этот взгляд влажных коричневых собачьих глаз парализовал его. Что-то необычное, проникающее было в этом взгляде. Тревис впал в какой-то полусон, и пес, казалось, также находится в загипнотизированном состоянии. Стоя на весеннем южном ветру, Тревис всматривался в собачьи глаза, стараясь отыскать в них разгадку их гипнотического воздействия, но не обнаружил ничего особенного. Разве что… ну, в общем, они казались более выразительными, умными и понимающими, чем у обычных собак. Животные вообще не любят долго смотреть в одну точку, поэтому долгий, неморгающий взгляд ретривера и показался ему странным. Шли секунды, но они продолжали смотреть друг другу в глаза, и Тревиса охватило странное чувство. Его пробила дрожь, но не от страха, а от странности происходящего, от предчувствия, что он находится на пороге какого-то ужасного открытия.

Тут собака тряхнула головой, лизнула Тревису руку, и чары рассеялись.

— Откуда ты взялся, малыш?

Пес склонил голову влево.

— Кто твой хозяин?

Собака наклонила голову вправо.

— И что мне с тобой делать?

Как бы отвечая на последний вопрос, ретривер перепрыгнул через задний борт пикапа, побежал мимо Тревиса к водительской дверце и забрался в кабину.

Заглянув внутрь, Тревис обнаружил, что собака сидит на сиденье рядом с водительским и смотрит прямо перед собой сквозь лобовое стекло. Затем она повернула голову к Тревису и слегка тявкнула, как бы осуждая его медлительность.

Тревис сел за руль и засунул револьвер под сиденье.

— Вряд ли я смогу тебя содержать, парень. Слишком много ответственности. И это вообще не входит в мои планы. Ты уж извини.

Пес смотрел на него просительно.

— Ты, наверное, голодный.

Он тихонько тявкнул.

— Ладно, тут я тебе помогу. По-моему, в отделении для перчаток лежит плитка «Херши»,[2] а недалеко отсюда есть «Макдональдс», где для тебя найдется пара бутербродов. Ну, а потом… либо я должен буду отпустить тебя, либо сдать собачникам.

Тревис еще не закончил говорить, а пес уже поднял переднюю лапу и нажал на кнопку, отпирающую отделение для перчаток. Крышка откинулась.

— Что за черт…

Собака просунула морду в открытое углубление и вытащила шоколадку зубами, держа ее так нежно, что даже не порвала обертку.

Тревис заморгал от удивления.

Ретривер протянул ему шоколадку, как бы требуя, чтобы Тревис развернул лакомство.

Пораженный, Тревис взял из пасти пса шоколадку и снял с нее обертку.

Собака наблюдала за его действиями и облизывалась. Тревис начал отламывать от плитки маленькие кусочки и скармливать псу. Тот благодарно брал их у него из рук и ел почти изящно.

Тревис со смятением наблюдал за ним, не зная, было ли происшедшее с ним чем-то экстраординарным или имело разумное объяснение. Неужели собака поняла его слова о том, что в отделении для перчаток лежит шоколадка? Или она просто учуяла запах шоколада? Определенно, последнее.

Обращаясь к псу, он спросил:

— Но как ты узнал, что надо нажать на кнопку, чтобы открылась крышка?

Ретривер уставился на него, облизнулся и взял еще кусочек.

Тревис сказал:

— О'кей, о'кей, тебя, наверное, научили этому фокусу. Хотя обычно собак учат другим вещам, так ведь? Переворачиваться, притворяться мертвыми, подавать голос на еду, даже на задних лапах ходить… — всему такому прочему… но их не учат открывать замки и задвижки.

Собака жадно смотрела на оставшийся кусочек шоколада, но Тревис убрал ладонь.

По времени получалось странно. Через две секунды после того, как Тревис упомянул о шоколадке, пес полез ее доставать.

— Ты понял мои слова? — спросил Тревис, чувствуя, что глупо подозревать в собаке лингвистические способности. — Ты понял? Ты понял, что я говорил?