Комбат Найтов - Дробь! Не наблюдать! Орудия на ноль! Чехлы одеть! Страница 6

- Снарядить обоймы 'бофорсов' осколочно-фугасными. Мы всплываем в позиционное сходу и на электромоторах. Ваша задача вынести все расчёты с палуб 'ягерботов'. До них два-три кабельтова будет. Смотрите расстановку! Главному калибру вести огонь на поражение с максимальной скоростью. Пулемётчикам помогать отгонять прислугу от орудий.

Лысов подошёл к Гаджиеву и что-то сказал ему на ухо, но Магомет Имадутдинович отмахнулся от него:

- Не мешай!

Люди стояли в проходах, висели на трапе, вытирая обильно выступающий пот, и вытирая руки о робы. Они должны быть сухими и не скользить. Взревел ревун, откинута крышка люка, в первую очередь наверх рванулись наводчики 'Бофорсов' и заряжающие. Через восемь секунд раздались 'пом-пом' счетверённых автоматов. Невдалеке от лодки прогремел взрыв 75мм снаряда. Больше 'шнельботы' ничего не успели: на одном сдетонировала глубинка, второй накренился и тонул, третий по корме получил два снаряда в нос и рубку и выкручивал циркуляцию. Синяков и Браман, его дублёр, запустили все дизеля на зарядку и усиленно вентилировали отсеки. Прозвучала команда: 'Дробь! Не наблюдать! Орудия на ноль! Чехлы одеть!'. Лодка отходила на полном ходу к Рыбачьему. Жуков проклинал незаходящее солнце, и с тревогой смотрел на юг, откуда могли появиться 'люфты'. Но появились истребители 72-го полка, с ними дошли до скал Рыбачьего, укрылись под ними и 'набили' батареи. На следующий день сбили 'Ме-110', но он успел продырявить несколько балластных цистерн. После доклада Синякова, Гаджиев разрешил передать информацию в штаб флота, и поступила команда возвращаться на базу, хотя торпед израсходовали только четыре. Отход к Вайда-губе прошёл без осложнений, а вот на подходе к Цыпнаволоку пришлось сначала открыть огонь по группе самолётов противника, которых пыталось перехватить наше прикрытие, а затем нырять на повреждённой лодке. Впрочем, бомб они не бросали, видимо, просто охотники и работали по прикрытию. Жуков прошёл под водой около часа, затем всплыл на перископную. Прикрытия не было. Связь работала, обещали прислать воздушное охранение. Повернули к Сетьнаволоку, и через пять миль глазастый Ерохин, как обычно стоявший на самом верху рубки, прокричал:

- Слева тридцать, пятнадцать кабельтовых, перископ!

- Срочное погружение! - прокричал Жуков, и пока вахта сыпалась вниз, успел передать о лодке противника в квадрате ВВ22. С большим трудом сумели остановить лодку, стремительно падавшую на дно.

- Акустик!

- Шум торпед прекратился, товарищ командир. Шум винтов лодки на курсовом 125 левого борта.

- Боцман! На румбе?

- Сто полсотни пять, командир. Глубина 45.

- Командир! Шум винтов группы кораблей курсовой 10 левого.

- Включить звукопроводку!

'Надводники' заходили грамотно и прямо на них!

- Боцман! Ворочай вправо на двести тридцать! Перископная! Надо показать рубку, и снова нырять!

Так и сделали! Показали рубку, прошли немного в позиционном, затем погрузились, сообщив авиаторам, где находится противник. Пошли по широкой дуге влево, заходя группе малых охотников в корму. Группа остановилась, слушают лодку. Наш акустик её не слышит. Немцы легли на грунт.

- Отходите, Владимир Николаевич! Продолжайте отход с позиции. Мы здесь лишние. - сказал Гаджиев.

Через пять миль подвсплыли, и тут же пришлось снова нырять! Лодку попытался атаковать И-16! Ещё раз подвсплыли. 'Ишак' покачал крыльями, извиняясь. Через час встретились с 'Кильдином' и двумя МРТ у Сетьнаволока. Пошли за тральцом на базу. Жуков объявил по трансляции:

- Расчёт носового орудия! К бою! Заряд - холостой, беглым, четыре выстрела. Огонь по моей команде!

Прошли боновое заграждение и отсалютовали сами себе четырьмя холостыми выстрелами! По одному за каждого потопленного врага. На причале полно народу! Встречают. И 'сам' здесь. Подошли чистенько. Концы передали без выброски. Сходу подан трап. Жуков вежливо показал рукой Гаджиеву, что тот должен идти первым.

- Володя! Командир - ты! Прошу! - и двинулся по трапу после него.

- Товарищ контр-адмирал! Подводная лодка 'К-21' возвратилась из похода. Потоплен один транспорт, 6 тысяч тонн, три стотонника, сбит один истребитель противника. Имеем повреждения балластных цистерн и легкого корпуса. Расход: 4 торпеды, 21 снаряд главного калибра, 240 снарядов 40 мм, 1200 патронов 12,7мм. Раненых и больных нет. Нуждаемся в доковом ремонте. Командир 'К-21' капитан-лейтенант Жуков.

Головко опустил руку и протянул её Жукову, а сам смотрит на Гаджиева.

- Наш человек, Арсений Григорьевич! Замечаний, практически, не имею!

Фактически, у него была куча замечаний: четыре полностью исписанных блокнота. Но, в управление лодкой и в команды Жукова он не вмешивался. Просто наблюдал за тем, что происходит, и пытался понять, и посмотреть со стороны, что и как делает командир. Но, на разборе, скупо, но, похвалил. Самым серьёзным нарушением оказалось обращение к старшинам и командирам постов по имени-отчеству, как к командирам. 'Он - франкмасон, он лицемерит! Он пьёт одно, стаканом, красное вино!' И точно! В походе разбилась при бомбёжке 20-ти литровая бутылка с водкой. Четвертый отсек был в умат пьяным от запаха. На разборе у командующего Жуков пожаловался на плохую работу индивидуальных машинок регенерации с патронами РВ-2, РВ-3 и РВМП с каустической содой. Шумные и бестолковые! Больше полутора суток под водой высидеть было невозможно, а если что-то с аккумуляторной батареей или пролилось что-то, то вообще, хоть всех святых выноси.

- Я писал об этом Галлеру и Наркому, но воз и ныне там, Арсений Григорьевич!

- Вот и не скажите! Тут вам целый вагон чего-то Галлер прислал. Но, всё опломбировано, а в сопроводительных документах числитесь только вы. Так что, получайте, хочется посмотреть, что там прислали. Кстати, вашу лодку перевели в разряд опытовых. Приказ по флоту пришёл вчера, поэтому и было принято решение отозвать вас с позиции.

Разбор длился часа три, рассмотрели все каверзные и скользкие вопросы. Выявили ошибку Жукова: не подал команду уменьшить глубину хода на двух последних торпедах. Может быть, поэтому и промахнулся. Затем пошли на станцию, получать вагон.

Прибыло семь установок РУКТ-3 и 8000 патронов РВ-5-41 к ним, РДП-41 и чертежи по его установке, восемь удлиненных торпед 53-38У с усиленной боевой частью и неконтактными взрывателями, две торпеды ЭТ-80 с боевой частью 250 кг морской смеси, бесследные. И 10 аппаратов беспузырной стрельбы с глубины до 85 метров. И куча документации по переоснащению. Двадцать бессонных ночей с адмиралом Галлером не прошли напрасно. Жуков довольно потирал руки, читая письмо Галлера: ''ТАС-Л-41' придёт через две недели, готовьтесь к установке!'. Всё, что говорил 'командир', способное производиться промышленностью в 1940-41-м годах, вышло серийно или опытово. Всё пойдёт на флот. А там, глядишь, и самонаводящиеся в двух плоскостях торпеды подоспеют. Конструкцию ГСН Жуков передал Галлеру год назад. Но, пока, ГСН остаётся в мечтах, хотя, простейшая электротехническая система. Ничего сверхсложного. Акустическая и кильватерная. Есть чисто технические сложности с гироскопами, но их прототипы уже выпускаются в Гатчине. Только бы немцы не дошли до неё!